Василий Баранов - Флибустьерское синее море
— Что здесь происходит? — Спросил он.
— Ребята, забирайте ночного гостя. — Велел Данька. — А я его ножичек возьму.
— Надо вызвать полицию, — сказал хозяин, — Я сейчас позвоню.
Ребята уже поднимали Артема с пола.
— А мы и есть полиция, — Сообщил Гриша. — Мы что, так просто отдадим нашего громилу?
— Мы полиция! — Это уже Антон. Он сообразил, они сами раскрутят это дело. Первое дело в их жизни. Такая удача! — Свободная комната здесь есть. Мы его допросим.
С Артема сняли маску, самого завели в комнату.
— Антон, обыщи, — Даня приказывал на правах старшего. Он задержал бандита.
Антон вытащил все содержимое карманов преступника, передал Даньке.
— Тут бумажник, деньги. Банковская карта.
Даня прочитал на карточке: Артем Владимирович Серегин.
— Вот это да! — Он удивился. — Так ты сын? Пришел убивать отца?
— Не твое дело! — Буркнул Артем.
— Владимир Николаевич, вы его знаете?
— Нет.
— А он вас знает. Судя по возрасту и по банковской карте, он ваш близкий родственник. И за что ты, Артем, батю решил к дедушке отправить?
— Не твое дело. Он знает за что! — Парень не хотел разговаривать.
— Парни, дело это семейное. Оставьте нас. И Гриша останься. Мы все выясним. Без свидетелей он, может, захочет говорить. Гриша, встань у окна.
Свидетели неохотно вышли.
— Что, будешь говорить? — Данька подошел к Артему. Тот отрицательно мотал головой.
— У меня будешь. — Дэн вспомнил пиратские романы. — Берем веревку, смочим в масле, и пропустим фитиль между пальцев. Подожжем.
— Может, полицию вызвать? — Растерянно говорил Владимир Николаевич.
— Успеем. Парень, а ты убивал когда-нибудь? Нет? Я убивал. Как это убить человека в первый раз? Без защитного. Зарезать человека во сне? — Глаза Дэна потемнели. В их черной глубине ожила смерть. Он все помнил. — Бери нож. Ударь меня, убей. Сможешь?
Артем склонил голову. Он не собирался убивать этого парня. Не мог убить человека.
— За что ты ненавидишь своего отца.
— Он…. Он бросил мою маму. Мне было три года. Мать после аварии нуждалась в лечении. Она так и осталась инвалидом. Он бросил нас. Он ни разу не пришел. — Этот взрослый парень, мужчина, был готов заплакать от обиды.
— Так ты мой сын? — Владимир с ужасом смотрел на сына.
— Почему?! Почему ты нас бросил?! — Артем кричал. — Ты был нам нужен! Маме сделали три операции, нужны были лекарства. Ей нужен был уход. Мне три года, бабушка старая.
Артем закрыл лицо руками, опустился на пол.
— Прости, Артем. Я был молодой, глупый. Я испугался.
— А потом?
— Я боялся. Мне было стыдно. — Владимир сел, сжал голову руками. — Я — подлец. Прости, сын.
Гриша стоял в растерянности. Впервые он столкнулся с такой историей, столкнулся не в кино, а в жизни.
— Что делать, Гриша? — Даня знал, что делать. Он спросил, не ожидая ответа. — Та, Артем, убил бы сейчас отца. А ты уверен, что твоя мама больше не любит его? Ты, сын, убил ее мужа и своего отца. Получил бы лет двадцать. Оставил бы мать? Тогда чем ты лучше его? Ты должен его простить или забыть, лучше и то и другое. А ты, Владимир Николаевич, ты готов сейчас из страха и стыда посадить своего сына в тюрьму? Ты уже разрушил жизнь той женщине, что любила тебя. И ты ее любил. Ты и сыну уже исковеркал жизнь. Хочешь еще? Или простишь?
— Я прощаю его. И прошу прощения. Я готов помочь.
— Нам не нужна твоя помощь, не нужна твоя жалость. Поздно. Я не хочу тебя знать. Я прощаю.
— Но я хочу помочь, сынок.
— Нет.
— Вопрос решен. Артема закроем до утра в какой-нибудь чулан. Утром он уезжает с нами домой. Вы расстаетесь навсегда.
Артема закрыли в подвале. Гриша рассказывал об этом разговоре ребятам.
— Молодец наш Данька, — такой вывод сделали все.
Сам Даня продолжил разговор с Владимиром Николаевичем.
— Вы позвоните своей бывшей жене. Просите прощения. Не оставляйте ее. Обещаете?
— Обещаю. Я виноват. Я буду всю просить прощения у нее и сына.
Утром Артем уезжал вместе со студентами. В сторону отца он даже не посмотрел.
Рэм обдумывал свои планы. Вступать в открытую схватку с братом он не собирался. Достаточно открыть глаза на этих двуногих тварей. И Роман будет с ним заодно. Соблазны так сильны в них. Даньку переманить на свою сторону. Этого главного врача в хирургическом отделении. Предательство близких людей оставляет рану в душе. Можно настроить медицинских сестер против Романа. Уничтожать род людской рано. Заставить их начать войну? Одно туземное племя воюет с другим. Это мелко. Рома в своем благородном порыве выведет людей за пределы Солнечной системы. Неплохо. Тут и помочь можно, а затем Галактические войны. Остальные Древние не останутся в стороне. Тут и можно получить всю полноту власти, разогнать этих стариков. Кайроса, придурка, безумного бога удачи, обуздать. Людям можно и сейчас устроить неприятности. Землетрясения, ураганы. Пусть разбираются. Надо подготовить почву, что б двуногие почитали его. Подкупить политиков, журналистов. Клуб "Ротердам" подходящее место. Приказать Денису приглашать просвещенных идиотов в это заведение. Учредить премии, гранды. Объявить о пожертвованиях. Старая шутка Бернарда Шоу. Королева бранила его за то, что он утверждал: все женщины продажны. Ее величество возмутилась: "И ваша королева тоже?" Увы, Ваше Величество. И во сколько вы оцениваете свою королеву? Вот видите, Ваше Величество, вы уже начали торговаться. Продажны все люди. Особенно, политики. С этой мыслью Рэм поехал в клуб. Там интеллектуальные лакеи будут восхвалять его.
Утреннее ласковое солнце поднималось. Оно помедлило, словно боялось коснуться кого-либо своей заботливой материнской рукой, лучиком света, давая своим земным детям оставаться в сладкой дреме. Помедлить перед пробуждением. Вот луч солнца коснулся лица Дэна. Данька открыл глаза. Утро. Пора вставать. Лежа в постели, он прислушался: что там в доме. В коридоре он услышал шаги. Да, это капитан. Что-то странное почудилось ему в этих шагах. Данька почувствовал тревогу. Эта тревога разливалась по всему дому. Беспокойство. Он поспешно встал, умылся, оделся. Вышел в коридор. Еще прислушался. Кажется на кухне… Это Жаннетта. Она встала раньше всех. Скоро поднимется Леон, Хуан побежит. Начнется обычная дневная суета. Но капитан встал очень рано, или вовсе не ложился спать. Что его тревожит. Данька решил зайти в комнату отца. Приоткрыл дверь, зашел. Свен сидел за столом, опустив голову, держал в руках лист бумаги. Он даже не сразу заметил, что тишину его комнаты нарушил Дэн. Отложил бумагу. Посмотрел на сына.
— Заходи, Дэн. Проходи. Ты тоже уже встал? — Вид у капитана усталый.
— Да, отец. — Данька прошел, сел на стул. — Папа, что-то случилось? Что-то серьезное?
— Нет, Даня. Ничего. Все нормально. Пустяки. — Улыбка на губах капитана выглядела фальшиво.
— Папа, ты же не ложился спать этой ночью. — Это бросается в глаза.
— С чего ты взял? Даня, я хорошо выспался. — Свен устало вздохнул.
— Папа, зачем ты меня обманываешь? Что случилось?
— Даня, я говорю, сущие пустяки. — Он не хочет делиться своими бедами.
— Капитан, скажи, что это за бумага? Это письмо? — Дэн умеет настаивать, от него трудно просто так отмахнуться.
— Письмо, Даня, письмо. — Капитан скомкал бумагу.
— От кого, что пишут? — Так, он сразу почувствовал, дело в этом клочке бумаги.
— Какая разница, Даня, — заявил капитан. Бумагу он сунул в карман сюртука.
— Папа, я вижу, это тебя тревожит. Ты ночь не спал, — настаивал Данька.
— Ладно…. - капитан не знал, как рассказать сыну. — Это письмо… Я скупил все долговые расписки Гастона Леруа, и отправил их все к нему домой.
— Он пишет, что получил их? Или нет? — Отец поступил правильно. Он просто иначе не может.
— Он получил, сынок. — Свен улыбнулся. — Это не он пишет.
— А кто? — Дэн не может понять, в чем дело.
— Это Мишель. Она мне написала.
— Что пишет, благодарит, наверно?
— Благодарит. Пишет, спасибо. Я всегда буду помнить вашу доброту, капитан, но я принадлежу Всевышнему. Я хочу служить небу. Я буду молиться за вас, господин капитан.
— Вот это да! — Сказал Данька. — Но я другому отдана и буду век ему верна.
— Что-то наподобие, Даня. Я ее не виню, это я старый дурак, поверил…. Размечтался. Надо же быть таким идиотом. Кому я нужен, старый пират. Она поступила правильно, честно. А то бы мы мучились вдвоем. Я должен даже благодарить ее за это. Она молодец. Нашла в себе силы сказать всю правду. Просто, я убедил себя… Ладно. Все это ерунда. В жизни и не такое бывает. Я пойду на "Скиталец", уроню слезу на палубу. — Усмехнулся капитан. — Вытру слезы парусом. Все образуется, сынок. Давай. Ван дер Даккен не заслужил прощения.
— Какой Даккен? — О чем это отец.
