Алексей Декань - Силуэты
– Как ты это сделал? – медленно проговаривая каждое слово, словно боясь что рана вновь откроется, поинтересовался следователь.
– Я ничего не делал – отозвался Петя.
Он уже было собрался рассказать Гальцеву как все было на самом деле, но тот его перебил.
– Твои руки! – воскликнул Гальцев и в голосе его слышалось еще большее изумление, чем когда он обнаружил себя исцеленным.
– Не делайте вид, словно раньше не замечали, – обиженно отозвался Петя пряча свои ладони за спину. – нашли время издеваться.
– Да нет же. – отмахнулся Гальцев пытаясь приподняться на локтях, – взгляни на них.
Петя не спеша поднес свои ладони к лицу. То что он увидел, заставило его открыть рот и просидеть так не двигаясь несколько минут. Уродство, которое он с самого рождения наблюдал каждый день исчезло. Теперь же он заворожено смотрел на свои идеально ровные пальцы. Они сгибались и разгибались повинуясь его мысленным командам. Ощущения были такие, словно он заново учился ходить.
– Даже так, – со смехом в голосе сказал Петя. Не перестающий удивляться следователь так и не понял к кому тот обращался.
Дождь перестал поливать землю, и яркое солнце вновь начало согревать, как вчера и третьего дня. На глазах Пети засверкали слезы. Но в первые в его жизни это ни были слезы безысходности и отчаяния.
ГЛАВА 21
"Рогожин Гаврил Афанасьевич, и я сознательно опускаю упоминание о вашем титуле князя, так как наша социал-демократическая партия не признает подобных классовых неравенств. Вы обвиняетесь в преступлении против человечества. Вы злоупотребили вашими полномочиями и безнаказанно крали жизненную энергию у беззащитных крестьян и рабочих. За подобный беспредел вас бы стоило приговорить к расстрелу. Но вы подали прошение о предоставлении вам политического убежища в Испании. Товарищ Антонио Гауди согласился в обмен на вас выдать некоторых заключенных. Мы приняли это предложение от общества Кинезис. Ближайшим же поездом вас депортируют в Каталонию.
Закрытое заседание организации "Светоч"
Дата: декабрь1917 года
– Здесь тупик. Но есть лестница и вроде люк на чердак. – подытожил Радист.
– Учитывая что мы под землей, то это скорее люк ведущий не на чердак, а в погреб. И мы с вами в погребе, если ты конечно ищешь аналогию. – ответил ему Захар, помогая Таше встать на ноги и опереться о стену.
– Ой, – смущенно подметила Таша разминая руками отекшую щиколотку, – даже не знаю получится ли у меня туда вскарабкаться.
– Если что, я подсажу, – предложил помощь Радист. Затем, заметив суровый взгляд Захара, быстро добавил, – без рук, разумеется. Ты вряд ли тяжелее пятидесяти килограммов. Думаю моей бионики хватит чтобы поднять тебя вверх.
– Для начала нужно открыть люк, – отозвался Захар.
Он поднял руку вверх, и сделал жест, словно бросая пригоршню песка в направлении к люку. Вопреки его ожиданиям люк не отлетел в сторону, и даже не приоткрылся. Захар повторил жест на этот раз с большим рвением и раздражением. Ничего не происходило. Он, обескуражено посмотрел на свои руки.
– Странно, – медленно проговорил он, – такого раньше не было. Может я использовал весь свой ресурс когда дробил бетон? Но нет... Дело не в этом.
– Что стряслось? – поинтересовалась у него полная девушка с косой.
– Я не могу использовать бионику, – с неохотой признался Захар. – словно что-то высосало из меня все силы.
– Бедный, – пожалела его Таша, – ты наверно себя чувствуешь совсем беззащитным.
– Ерунда, – рассердился на нее Захар, и его кавказский акцент стал выделяться еще сильнее, – я могу за себя постоять и без бионики. У меня третий разряд по боксу. Был бы уже второй если бы институт не забирал столько времени.
– Это не только с тобой, – сказал Радист, безуспешно пытаясь при помощи мысли оторвать от пола кем-то оброненную смятую сигаретную пачку. – Я еще в детстве трюки и посерьезней проделывал. Но чтобы даже клочок бумаги...
– У кого-то еще подобные трудности? – поинтересовался Захар обведя всех собравшихся пристальным взглядом.
Через какое-то время, потребовавшееся для многочисленных проб и экспериментов, каждый из студентов убедился что их способности также исчезли.
– Я боюсь, – призналась Таша прижимаясь к плечу Захара, – что нас там ждет?
– Что бы там ни было впереди, это единственный путь наружу. – решительно ответил Захар, – Или кто-то хочет вернуться назад и разобрать завал?
Никто не ответил, и Захар приняв молчание за согласие, начал карабкаться по железной лестнице.
***– Ох, Черт! – воскликнул человек с оттопыренными ушами.
Он извлек из кармана свой сканер, которым до этого выхвалялся перед коллегами. Из прибора повалил черный дым, распространяя повсюду едкий запах горелой пластмассы. Экран его ярко засветился, затем вспыхнул, осыпая держащего его в руке человека снопом искр. Человек с оттопыренными ушами отбросил испорченный прибор, и уставился на разбухающий ожог на своей ладони.
– Что? Новая разработка барахлит? – не сумел сдержаться чтобы не съязвить ухмыляющийся Гера, – куда там нашей отсталой стране до таких инноваций.
– Чушь! – ответил тот, яростно растирая ожог на ладони. – прибор работал безупречно.
Гера уставился на раненую руку коллеги.
– А с собой ты не можешь тоже этот фокус проделать? Ну там, сам у себя забери недельки две жизни, гляди и заживет. А то ты, как добрый самаритянин, все людям помогаешь, а о себе не думаешь совсем.
Человек с оттопыренными ушами проигнорировал этот комментарий.
– Прибор работал. – повторил он, – это была какая-то новая форма аномалии. Что-то до селе не виданное, до этого момента не классифицированное. Настолько мощное, что прибор, не рассчитанный на такие перегрузки, не выдержал. И этот всплеск произошел совсем рядом от нас. В одном ты был прав, Герасим. Тот парень в березовом сквере оказался не таким простым как мне показалось на первый взгляд. Мы возвращаемся.
***Гальцев, живой и невредимый, стоял на ногах придирчиво разглядывая свое запачканное грязью пальто. Немного поколебавшись, он снял его и бережно сложив, засунул получившийся сверток под мышку.
– Что теперь? – поинтересовался у следователя Петя.
– Теперь, правильным решением было бы позвонить куда следует. – отозвался Гальцев. – только тут такая проблема, я не при исполнении. Так что не исключена вероятность, что Аксакова могут повесить на меня, как преднамеренное убийство. Тем более что тот парень что стрелял в меня, убежал прихватив с собой пистолет доктора. Поэтому версия с самообороной тут не прокатит.
– Ну по крайней мере вам удалось остановить того, кто заварил всю эту кашу. Вряд ли доктор ожидал, что все обернется таким образом. – подытожил Петя
Из покосившегося помещения котельной послышалась неразборчивая человеческая речь. Словно кто-то спорил, но при этом старался издавать как можно меньше шума.
– Выходите! Только медленно! – прокричал Галцев направляя свой пистолет в сторону котельной. – по одному, и чтобы я видел ваши руки.
– Мы выходим. – послышался напуганный девичий голос. – не стреляйте, мы безоружны.
Дверь неспеша отворилась и из котельной, опасливо пялясь на вооруженного Гальцева, начали выходить перепачканные, измученные студенты. Их было семеро, две девушки и пять парней. У Одной из девушек была серьезно травмирована нога, и она передвигалась опираясь на плече парня.
– Креветка? – искренне изумился Захар всматриваясь в стоящего рядом со следователем Петю. – но ты же мертв. Доктор так сказал.
– Доктор много в чем ошибался. – подал голос Петя. – и многих ввел в заблуждение своими баснями. Не знаю что он вам наговорил, но правда в том что он единственный кто виновен в том что на Институт пошли штурмом. Он всех переиграл. Кроля и Машу убил он. Та же участь ждала и меня.
– Ты их знаешь? – поинтересовался Гальцев у Пети, при этом не сводя глаз с стоящих возле котельной студентов.
– Знаю, – ответил Петя, – Захар, мой однокурсник. Таша, Кирилл, Карина Удальцова, Артем. Последнего не могу вспомнить по имени.
– Александр. Не удивительно что ты меня не знаешь, я со второго курса, – отозвался мелкий парень прикладывая все усилия чтобы его голос не дрожал от волнения. – зато я тебя знаю, Ты Креветка. Почему мы должны верить тебе а не доктору? Он пытался нас спасти. А ты где был в это время?
– Единственного кого доктор пытался спасти, так это самого себя, – воскликнул Петя и подойдя к трупу Аксакова толчком ноги перевернул его лицом к ошарашенным студентам, – но как видите он даже о себе позаботиться был не в состоянии.
