Антон Грановский - Имперский крест
– Что?
Штандартенфюрер усмехнулся:
– На вид ты высокий и сильный парень. Думаю, эти железки тебе только мешают.
Егор облизнул пересохшие губы и пробормотал:
– Господин офицер, я не…
– Сними, – тем же спокойным, холодноватым голосом повторил эсэсовец. – Сними, или я прикажу солдатам сорвать его с тебя вместе с кожей.
Волчок хрипло выдохнул, затем улыбнулся и сказал:
– Хорошо, господин офицер. Ваше слово – закон.
Егор нагнулся и отщелкнул зажимы на ногах. Затем медленно выпрямился и проделал то же самое с зажимами на руках. Потом повернул рычажок центрального крепления, и экзо-скелет свалился с его тела.
Егор выпрямился в полный рост и опустил руки по швам.
– Хорошо, – сказал оберштурмбанфюрер. – А теперь присядь на ноге еще раз.
Волчок собрал волю в кулак и выполнил его приказ. На какой-то миг ему показалось, что он потеряет сознание от боли, пронзившей спину и отозвавшейся в ноге. Однако он стиснул зубы и сумел справиться с заданием.
– Молодец, – похвалил штандартенфюрер. – Теперь на другой. Ведь это не составит для тебя труда?
– Нисколько, – ответил Егор.
Он присел на второй ноге.
– Хорошо, – одобрил немец. – А теперь скажи, где ты получил свои ранения?
– Я… не помню, – хрипло вымолвил Егор, обливаясь потом.
– Что ты сказал?
– Господин офицер… Кажется, я ударился головой о камень, и теперь у меня амнезия. Доктор уверяет, что это пройдет через несколько дней.
Штандартенфюрер посмотрел на старосту и сухо спросил:
– Где доктор?
– Осмелюсь доложить, господин офицер, доктор себя плохо чувствует.
Пожилой эсэсовец усмехнулся и презрительно произнес:
– Опять напился до отключки. И где только вы достаете спиртное?
Староста подобострастно улыбнулся и проговорил заискивающим голосом:
– Вы же знаете слэвов, господин штандартенфюрер. Они как свиньи – всегда найдут, где испачкаться грязью.
Эсэсовец перевел взгляд на Егора.
– В течение ближайшего часа ты должен добраться до Магистрата и получить регистрационный номер, – отчеканил он. – Если через час мы не получим подтверждения, слэв, ты будешь ликвидирован.
Штандартенфюрер слегка привстал и гаркнул:
– Слушайте все! У северо-западной границы Резервации кто-то из вас устроил настоящую бойню! Около тридцати боевых модулей, которых вы называете «псы», выведены из строя!
Староста побледнел и заморгал.
– Господин офицер, – дрожащим голосом проговорил он, – жители Резервации – люди мирные. Все беды от повстанцев. Эти звери способны на все.
– С модулями расправился кто-то из вас, скотов, – холодно произнес штандартенфюрер. – В прежние времена я бы приказал расстрелять вас всех. Однако после принятия программы «Бессмертие» мы, арийцы, стали подобны богам. А боги… – фашист улыбнулся, – …боги милосердны. Потому я, оберштурмбаннфюрер СС Вальтер Клосс, проявляю милосердие. Никто из вас не будет наказан, слэвы.
По улице пронесся вздох облегчения. Нацист усмехнулся и добавил:
– Вы, слэвы, – послушные слуги. И в честь благополучного разрешения нашего конфликта я хочу сделать вам подарок.
– Подарок? – слегка побледнев, пробормотал староста.
Эсэсовец кивнул:
– Да. Вы, слэвы, любите гладиаторские бои. Я устрою вам бой прямо сейчас. Если, конечно, вы не против.
– Что вы, господин офицер! – затараторил староста. – Мы будем счастливы доставить вам удовольствие!
Бледное, обрюзглое лицо фашиста исказила гримаса презрения:
– Вы? Мне?
– То есть… – Староста заволновался, маленькие глазки его испуганно забегали. – То есть мы будем счастливы получить от вас столь роскошный подарок. Которого мы, конечно же, не заслуживаем.
– Это верно, – согласился штандартенфюрер Клосс. – Рад, что вы настолько развиты, чтобы признать это. Хотя я всегда предполагаю в слэвах больший уровень развития, чем это есть на самом деле.
Староста облизнул губы и осторожно спросил:
– Кто же будет драться?
Штандартенфюрер уставился на Егора.
– Да вот хотя бы этот парень, – сказал он с усмешкой. – Он уже доказал нам, что крепок и силен.
– А… с кем он будет драться?
– Полагаю, с вашим лучшим бойцом. Какой там у него номер?
– СК-3-46.
Фашист кивнул:
– Именно. Надеюсь, с ним все в порядке и он готов к драке?
– Так точно, господин офицер, он готов! Эй, кто-нибудь! – крикнул староста жителям. – Приведите Сорок Шестого! Да поживее – не заставляйте господина офицера ждать!
Двое молодых мужчин, которые стояли ближе всего, тут же сорвались с места и побежали вниз по улице. Штандартенфюрер, по-прежнему глядя на Егора, чуть прищурил свои блеклые глаза и сказал:
– Полагаю, ты можешь собой гордиться, слэв. У тебя даже нет регистрационного номера, а тебе дарована великая честь услаждать взоры арийцев. Думаю, ты можешь подойти и поцеловать мою руку.
Клосс высунул в окошко бронированного джипа бледную, сухую руку с перстнем на среднем пальце. На черном камушке перстня блеснула золотая свастика.
Егор не двинулся с места.
– Слэв, ты оглох? – повысил голос штандартенфюрер. – Я оказываю тебе честь!
– Господин оберштурмбаннфюрер, – смиренным голосом проговорил Егор. – Боюсь, я недостоин такой чести. Я даже не помню, кто я такой, и оказывать мне честь – это все равно что оказывать ее грязному дикому зверю.
Фашист сдвинул брови:
– Похоже, ты не такой идиот, каким пытаешься казаться, слэв.
Егор улыбнулся и вежливо произнес:
– Что вы, господин офицер, в сравнении с вами я, как четырехразрядный Intel в сравнении с восьмиядерным Ultra-SPARC-T2. Простите, что привел слишком простой пример, недостойный вашего могучего интеллекта.
По лицу фашиста пронеслась тень. Он сверкнул на Егора холодными глазами, повернулся к сопровождающим его солдатам и хотел что-то сказать, но тут староста крикнул:
– Господин штандартенфюрер, Сорок Шестого ведут!
Клосс повернул голову на голос и взглянул на скат улицы. Парни, посланные за бойцом, вели громадного, широкоплечего мужчину с широким, лобастым и губастым лицом.
Остановившись возле машины, все трое поклонились.
– Сорок Шестой, – проговорил офицер, с легкой усмешкой разглядывая громилу.
– Так точно, господин офицер, – отозвался тот хриплым басом, не поднимая глаз.
Потертый комбинезон громилы плотно облегал его массивную, мускулистую фигуру. Руки его, опущенные вдоль тела, были сжаты в кулаки, и выглядели эти кулаки столь устрашающе, что оберштурмбаннфюрер Клосс нахмурился.
– Сегодня для тебя удачный день, слэв, – сказал он. – Ты будешь драться во славу Великой германской империи! Ты горд, не так ли?
Гигант на мгновение поднял голову, глянул на фашиста спокойными темно-серыми глазами и обронил:
– Безусловно.
Затем снова опустил взгляд. Штандартенфюрер ясно различил в его голосе насмешку и побелел от ярости. Рука пожилого эсэсовца скользнула к кобуре, но молодой офицер, сидевший рядом с ним, положил ему руку на кобуру и весело проговорил:
– Господин штандартенфюрер, позвольте мне сразиться с этим увальнем. Я научу его уму-разуму.
Несколько секунд штандартенфюрер Клосс раздумывал, затем насмешливо прищурил глаза и сказал:
– Что ж, Фридрих, думаю, это будет забавно. Эй, староста! – окликнул он коротышку. – Отгони слэвов и дай им место для боя!
Староста тут же заметался по улице, отгоняя жителей и расчищая площадку для предстоящей драки.
15
Фридрих снял фуражку и передал ее штандартенфюреру, потом пригладил ладонями светлые волосы, повернулся и направился к Сорок Шестому. Ариец выглядел не таким могучим, как слэв, но он был выше своего противника почти на полголовы, а двигался упруго, как хищный зверь.
Подойдя к Сорок Шестому, он без всякого промедления ударил бугая кулаком в живот. Сорок Шестой хакнул ртом и согнулся. Молодой фашист дважды ударил его кулаками в челюсть. Могучий слэв рухнул на землю, как срубленный дуб.
Фридрих повернулся и насмешливо крикнул штандартенфюреру:
– А этот ублюдок не так могуч, как могло показаться!
На глаза молодому офицеру попалась Юля, стоявшая у двери дома. Он ухмыльнулся и развязно подмигнул ей. Юля отвела взгляд, но Егор успел заметить, как на секунду сжались ее кулаки – сжались так крепко и яростно, что костяшки пальцев побелели.
Эсэсовец хохотнул и послал ей воздушный поцелуй. Затем повернулся к поверженному противнику и сказал:
– Поднимайся с земли, слэв.
Сорок Шестой послушно поднялся. Фридрих резко провернулся вокруг собственной оси и ударил бугая-слэва каблуком по лицу. Громила, сбитый с ног ударом, снова рухнул на землю.
