Посланники Нибиру - Евгения Витальевна Кретова
А вот младшая – Ара́на Тхе-Ма́, была любимицей Сарнака. Юное создание, если верить сплетням и хронике, очаровала пожилого вельможу. Худенькая, миловидная, с нежным голосом и пластикой воробушка – Сарнак опекал ее и проводил в ее покоях больше всего времени, наслаждаясь обществом молодой жены, утомившись придворными интригами и политическим распрями. И именно она была той самой выпускницей архитектурного бюро и любительницей русского классицизма, внушившей Саркаку, что ему нужен новый дворец.
Яйцо должно находиться в покоях одной из жен. Эммах могла заполучить его на хранение как мать наследника, Ффая как самая статусная жена, Арана – как любимая. У кого яйцо находилось на самом деле?
Переодетый в женское платье Хаско, по задумке землянина, проникнув в Большой гаремный дворец и включив сканер активных сред – небольшой аппарат, спрятанный в складках просторной тоги – должен был с его помощью найти реликвию по составу нефрита, из которого тот произведен. Хаско следовало зафиксировать локацию и наложить ее на карту дворца. Далее ловкий вор должен был незаметно выкрасть яйцо, а Чайка оперативно вывезти его за пределы Нунбы. В сущности, не самый сложный план, Хаско в одиночку реализовывал похлеще.
Но в этой истории что-то ему не нравилось с самого начала.
На развилке начальник охраны свернул вправо, к Большому гаремному дворцу.
– Ты с ума сошел? – шипел из наушника землянин. – Тебя схватят и изжарят на углях! Я читал, за проникновение мужчины в гарем именно такое наказание!
«Вот раньше надо было предупреждать!», – проворчал про себя креонидянин, мысленно переходя сразу ко второму пункту своей миссии – активировать сканер. Правда, для этого придется дождаться ночи – иначе его могли обнаружить. А что с ним произойдет до этого времени – можно только гадать.
Хаско Болл с тоской посмотрел в спину стражнику – тот свернул на боковую тропинку и вывел к служебному входу. Постучав три раза, дождался, когда дверь приоткроется, с почтением поклонился и попятился в сторону:
– Ха́та Лис, дочь вашего любимого дядюшки Саа́ра Лиса, промышленника, здесь.
Дверь распахнулась шире и на пороге показалась старая нунбийка, такая древняя, что вероятно, помнила первые песни своего народа. У нее было морщинистое, словно шкура слона, лицо, тонкие губы и внимательные глаза-бусинки, черные и живые. При этом одета она была дорого: яркая накидка из плотной ткани украшена золотом и драгоценными камнями, искусно вышита. Белоснежная юбка прикрывала худые ноги. Старуха придирчиво посмотрела на остолбеневшую «сиротку», пошамкала беззубым ртом и хмуро бросила стражнику:
– Хорошо, Мба́о Шарх, иди, выполняй свою службу… – она протянула дрожащую руку к Хаско Боллу, поманила за собой: – А ты, милое дитя, следуй за мной.
Сердце молодого вора подпрыгнуло к гортани, и тут же обрушилось вниз, по пути опалив грудь чем-то горячим и липким. «Да, ла-адно».
В животе тяжело заворочалось, будто наматывая кишки на спрятанный в брюшине кулак: выдуманное имя «отца»-промышленника не могло оказаться реальным, такого совпадения просто не могло быть по определению.
На ватных ногах, покачиваясь, креонидянин сделал шаг вперед. Старуха приняла его неуверенность за смятение молоденькой девушки, улыбнулась ободряюще:
– Не бойся… – проскрипела ласково. – Я знавала твоего батюшку еще в бытность молодой красавицей. Я не дам тебя в обиду.
Хаско Болл надеялся, что Влад Чайка услышал эту часть разговора и уже продумывает варианты спасения. Но дать напарнику время для раздумий тоже не помешало бы. Собрав волю в кулак и снова поджав связки, молодой вор уточнил тоненьким голосом:
– Вы з-знали моего отца?
Старуха кокетливо отмахнулась:
– Знойный был мужчина, такого не забудешь!
«Скварр!», – лоб креонидянина взмок, по позвоночнику сбегали одна за другой струйки ледяного пота, а руки дрожали так, что, когда он взялся за перила, чтобы подняться на невысокое крыльцо, то промахнулся и упал бы, если бы его не успел подхватить стражник. Старуха одобрительно похлопала его по плечу. Замерев, задержала ладонь на бицепсе, с удивлением изогнула бровь:
– О, да у тебя, девочка, крепкое тело, как я погляжу.
«Спасибо, только я не девочка… А еще я не дочь вашего возлюбленного», – хотел признаться Хаско Болл, но в горле пересохло, изо рта вырвался только жалкий вздох, упрочивший представление о «сиротке» как о скромнице. Старуха понимающе усмехнулась, прошептала деловито.
– Пойдем, моя милая. Наверняка ты голодна, я покормлю тебя.
«А может все не так плохо?» – при упоминании об ужине в глазах креонидянина загорелась надежда упредить катастрофу и вырваться из дворца прежде, чем обман вскроется и его изжарят на углях. Кухни находились в том же крыле, где жили жены Сарнака. Молодому вору останется лишь отстать от словоохотливой старух и скрытно развернуть сканер, дождаться результатов и проникнуть в то помещение, в котором обнаружится нефритовое яйцо. Дальше – дело техники и профессионализма его напарника: вместе с реликвией он его вытащит даже с того света.
Старуха что-то болтала, вспоминая свои молодые годы и «батюшку» сиротки. Хаско Болл уловил лишь несколько несвязных фраз. Старуха бросив взгляд через плечо, тихо рассмеялась. Ее смех напоминал шелест песков, от нее пахло горячими пряными травами. Красно-малиновый расшитый золотом балахон волочился по каменным ступеням, оголяя лишь ступни старухи. Маленькая и юркая, она провела «сиротку» узкими и крутыми коридорами, уводя все дальше от входа: Хаско Болл сперва надеялся запомнить дорогу, но на пятом повороте сбился и решил сосредоточиться на приметных знаках, однако на десятом одинаковом подсвечнике оставил и эту затею.
«Скварр», – снова выругался он про себя.
– А что, долго ли вы знали моего отца? – спросил, чтобы поддержать разговор со старушкой.
– Так говорила же только что! – всплеснула руками та и с подозрением уставилась на «сиротку». – Я только сюда приехала, а отец твой, Саа́р, сменил предыдущего поставщика тканей.
– Хм, не знала, что отец когда-то торговал тканями, – Хаско Болл шел ва-банк, проверяя, действительно ли старуха помнит «отца».
Та небрежно отмахнулась:
– Ох, милая, чем только твой отец не торговал, пока не стал тем, кем стал… Я говорила ему: остерегайся больших денег, погубят они тебя… – Старуха продолжала идти по узкому полутемному коридору, спускаясь то вниз, то поднимаясь вверх. Хаско Болл давно перестал понимать, куда они идут и почему до сих пор не пришли, но старался не отставать. – И ведь так и случилось, как предвидела я…
Она смолкла на какое-то время. Молодой креонидянин успел сообразить, что они миновали северное крыло и вышли к главной лестнице, разделявшей покои главных жен Сарнака: просторное помещение без окон, словно пуговица, собирало апартаменты воедино. Здесь старуха остановилась, развернулась резко:
– Ты тоже пришла сюда ради
