Евгений Прошкин - Война мертвых
Еще один шажок: их капитаны торопились, по крайней мере, Аркадий. Ему не успели сообщить, что у Григория такая же беда с операторами. Но почему от них так проворно избавляются? Нет, не избавляются, просто спихивают другим. Или прячут? От кого? Неужели их много? И что у них может быть общего?
Сбой памяти кончается где-то после сражения на Боло, потом – сон, побудка, выдворение. У него провал длился пятьдесят два часа, у Карла – сорок. Есть разница. Получается, он, Тихон, раньше Карла... Чего “раньше”?
Тихон почувствовал, что забрался в дремучий тупик.
Мозги шевелились от натуги, но соображать отказывались наотрез. Он понуро добрел до кубрика и безвольно упал на кровать.
– Нашел Карла? – вяло поинтересовался Зенон.
– Нет. Поздно.
– И нечего было туда ходить, – назидательно произнес он.
– Ты мне собирался поведать, как за пятнадцать часов получил лейтенанта. Помнишь?
– Помню, – сказал он, но таким тоном, что стало ясно: эта тема ему неприятна. – А если честно, то нет, – потерзавшись, добавил он.
– Не будешь рассказывать? – без особых возражений спросил Тихон.
– Не помню я. Самое главное – и забыл.
– Так-так, – Тихон приподнялся на локте и с любопытством осмотрел. Зенона. Это уже смахивало на фарс. – Все пятнадцать часов?
– Не верится, да?
– Отчего же? Верится.
Зенон ответил благодарным взглядом и с жаром заговорил:
– На первом Посту меня за придурочного приняли. Сделал глупость, признался, так потом потешаться начали. Склеротиком прозвали. Стадо!
– Погоди, давай по порядку. Когда?
– Бой на Шадане. Весь из головы вылетел, совершенно!
– И на Боло, – подсказал Тихон.
– Нет, на Боло я не попал, я в это время сюда переводился.
– Это ты помнишь?
– Это – да.
– А переводился сразу после...
– Верно. Разбудили, поздравили, что-то там наговорили про мои таланты – и бегом до платформы. А откуда ты?.. 0-ох! Ты ведь тоже...
Тихон встал и, подойдя к универсальной печи, заказал обед на две персоны: маринованную телятину и большую порцию морковной пасты. Вернувшись к койкам, он сделал вид, что перепутал подносы, и сунул соседу мясо.
– Ой, нет, – замахал руками Зенон. – Я буду смазку.
Вот и рухнули все твои построения, сказал сам себе Тихон. Не с тобой разлучали Карла, а с этим смазанным. Правильно. Что за прихоть – перемещать оператора туда-сюда? Идиотизм. Если только они не хотят, чтобы в одном месте находилось сразу двое “склеротиков”. Это причина. Ну, а тебя-то с какой стати? За боевые заслуги? Вряд ли. Скорее всего на сержантском Посту был кто-то еще – такой же, с провалом. Того Аркадий оставил при себе, а тебя отправил на повышение.
Значит, их как минимум четверо: Карл, Зенон, Тихон и некий субъект. Два экипажа можно составить. Это еще не армия.
– Я подозреваю, что попал сюда случайно, – сказал Тихон. – Ты здесь никому больше не рассказывал?
– Что я, чокнутый? Мне того раза хватило.
– Хорошо. Они сами узнают. И про тебя, и про меня. И придется нам тогда расстаться. Блажь у них такая: не больше одного “склеротика” на каждый Пост.
– Издеваются, как хотят, – заключил Зенон. – А жалко будет. Я в тебе нашел что-то такое... вроде недостающей детальки.
– Для твоих шестеренок? – уточнил Тихон.
– Для шестеренок, – серьезно ответил он. – Я ведь тоже поразмышлять люблю о том, о сем. Поем вот, лягу, и в голове картины разные. А на Глори тебя послушал, и аж сердце переполнилось. Я и сам этих понятий достиг, но все расплывчато было, разрозненно. А ты – прямо в точку. Я кое-что даже выучил. – Зенон мечтательно уставился в потолок и процитировал:
– “Если душа бессмертна, то за тело трястись не надо, а если души нет, то и сама жизнь смысла не имеет”.
– Это я сказал? – удивился Тихон.
– Не дословно, конечно, но по сути так. Ведь в чем самое страшное? – почти выкрикнул он. – В чем вся мерзость бытия? В том, что люди живут, не задумываясь. Вернее, они думают, но о мелочах: как карьеру устроить, как урвать побольше да как прожить подольше. А зачем им жить-то? Разве они достойны? Существуют наравне с деревьями: семечко в землю упало – чего-то выросло. А почему? С какой целью?! Ведь от деревьев надо отличаться.
– Чем? – невпопад спросил Тихон.
– Вот чем! – Зенон звучно постучал себя костяшками по лбу. – А иначе ты не человек. Искать надо, докапываться. Городских еще можно простить, у них суета вечная. Но в деревне-то! Природа, покой – думай, копайся в себе! Я вот сам с Земли-2. У нас колония аграрная, никаких мегаполисов. И что? Да то же самое, – он махнул рукой так, словно поставил крест на всем человечестве.
Тихон, порядком уставший от разглагольствований соседа, слез с кровати и прошелся по кубрику. Оказывается, страсть к диетической пище – не самый большой из пороков Зенона. И что ему не сиделось на Земле-2?
Природа и покой. Вот там бы и развивал свои концепции.
Зенон неожиданно рассмеялся, видно, что-то вспомнил.
– Ты, наверно, считаешь меня пустобрехом? А я ведь не только думаю, это давно позади. Я делаю, – произнес он с выражением. – Пробуждаю, раскачиваю. Мне ведь кое-что удалось.
– Много разбудил?
– Всю колонию, – с гордостью ответил он. – Чтобы впредь не просто жили, а задумывались. Сперва хотел научить молочное стадо азбуке...
– Какое стадо?
– Ну, коровье.
– Коров – читать?! – не поверил Тихон.
– Тогда люди бы поняли, что они не лучше скота, что низшего интеллекта еще недостаточно.
– И как успехи?
– Не вышло ничего.
– Странно.
– Но потом я получше акцию придумал.
– За свиней взялся? – попробовал угадать Тихон.
– Нет, опять с коровами, – сказал Зенон, не заметив подколки. – Я их костным гриппом заразил.
– Чем заразил?
– Вирус такой. Для животных не опасен. Тихон остановился лицом к санблоку и долго не мог заставить себя повернуться.
– Адля людей?
– По-разному бывает.
– И люди умирали?
– Да, – радостно отозвался Зенон.
У Тихона зачесалось запястье, и он проверил, не вызов ли это в кабину. Нет, не вызов. Просто пот. Надо ополоснуться. После такого разговора это необходимо.
– Действительно умирали? – переспросил он.
– Три тысячи с чем-то. Точно не помню.
– Зачем ты это сделал?
– Я же говорю: акция социального протеста. Общество надо было как-то растрясти, взбудоражить.
– А дальше?
– Дальше – расследование. Комиссия Ассамблеи. Я решил, что меня могут вычислить. А тут мужичок попался, пригласил в Школу. И вот я здесь, – ласково закончил Зенон.
– Ты же шутишь, – с надеждой улыбнулся Тихон.
– Не умею я этого – шутить. Тихон с полминуты покачался на пятках и пулей вылетел из кубрика.
– Где Григорий? – бросился он к первому попавшемуся оператору.
– У себя, наверно.
– Где “у себя”?
– Да вон, последний створ.
Он добежал до развилки и забарабанил кулаками по твердому полипласту.
– Проблемы? – нахмурился капитан.
– Пересели меня в другой кубрик, – потребовал он.
– Что, не ужились?
– Я с ним не могу.
– Я в курсе, – многозначительно покивал Григорий. – Потерпи еще, вы здесь ненадолго.
– Терпеть я не буду. Пересели. Прямо сейчас.
– К сожалению, все кубрики заняты. Если только поменяться, но к нему никто не захочет.
– А Карл? Его место должно быть свободно!
– Там уже новенький, из пополнения. Свободен, лейтенант. Иногда приходится с чем-то мириться. Надо привыкнуть.
Тихон тяжко вздохнул и отправился обратно – привыкать.
– Хотя постой! – окликнул его Григорий. – Можешь сразу идти к кабине.
Тихон и правда почувствовал укол от браслета, на этот раз – настоящий.
– Да, и вот еще что, – сказал он, проходя мимо капитана. – Напарника ты мне тоже заменишь. С Зеноном я не желаю иметь ничего общего.
– Это я тебе гарантирую. Однако быстренько он тебя допек, – злорадно заметил Григорий.
Узкий коридор мгновенно наполнился людьми и стал тесен. Чтобы не столкнуться с соседом, Тихон залез в самую гущу и исподлобья оглядел операторов – Зенона не было.
Доложить капитану об экспериментах маньяка ему почему-то не пришло в голову, а если бы и пришло, он бы этого все равно не сделал. Как-никак у них было что-то общее, что-то объединяло его с наивным деревенским убийцей, и это обстоятельство для Тихона было дороже этики, морали и прочей ерунды. К тому же одного из них скоро уберут, капитан высказался об этом совершенно определенно. Он даже как будто дал знать, что уже уведомлен о кадровой ошибке и что в ближайшее время она будет исправлена.
Вот только не понятно, на чьей он стороне и есть ли тут вообще какие-то стороны. На межклановую борьбу в армейском руководстве это не похоже, не тот масштаб. Горстка операторов пинается с Поста на Пост – кому это нужно?
Недавние выводы показались Тихону малоубедительными. Почему нельзя держать в одном подразделении двоих “склеротиков”? Пожалуйста: они с Зеноном здесь уже девять часов. Славно повоевали на Глори. Кому от этого вред?
