Мэтью Мэзер - Кибершторм
Красная точка, обозначающая ближайший тайник, постепенно увеличивалась, и в конце концов превратилась в красный круг примерно двадцати футов в диаметре – погрешность вычисления GPS.
Винс – умный парнишка.
Встав в центре круга, я отпихнул ногой мешок с мусором и нажал на экран телефона в кармане. В очках дополненной реальности появилось изображение, связанное с этой точкой. Оно совпало с входом магазина и фонарным столбом, которые я видел в очках ночного видения. Я чуть отступил, сделал шаг влево, и картинки совместились. Супер.
Опустившись на колени, я снял рюкзак и достал из него складную лопату. Черенком несколько раз ударил по льду, пока он не треснул, а затем принялся копать снег, расширяя область раскопок.
Работа была тяжелая, и когда лопата наткнулась на первый пакет, у меня уже болела спина. Отбросив лопату, я вытащил два пакета и заглянул в один из них.
– «Доритос», – фыркнул я, качая головой. – Обожаю «Доритос».
Покопавшись в снегу, я достал остальные пакеты и стал запихивать их в рюкзак, посматривая на следующую красную точку примерно в сорока ярдах от меня. Стальные булавочные головки звезд поблескивали между гор-зданий, возвышавшихся надо мной – кибер-белкой, собирающей припасы в черном и замерзшем Нью-Йорке.
16-й день
7 января
Ерзая и почесываясь, я пытался найти удобное положение. Я лег на рассвете, однако как следует поспать не удалось – я постоянно просыпался. Устало взбив подушку, я снова постарался устроиться поудобнее на грязных простынях.
В моем сне кто-то плакал…
Это не сон.
Открыв глаза, я увидел Лорен – она, укутанная в цветастое синтетическое одеяло, сидела, скрестив ноги, на стуле у детской кроватки, в которой крепко спал Люк. Она подносила к глазам пряди своих волос и изучала их, одну за другой, в тусклом утреннем свете.
Плакала именно она. Плакала и раскачивалась взад-вперед. Я сделал глубокий вдох и попытался стряхнуть с себя сон.
– Малышка, ты в порядке? С Люком все хорошо?
Она убрала волосы со лба, вытерла слезы и улыбнулась.
– Все хорошо. Я в порядке.
– Точно? Садись сюда, поговори со мной.
Она опустила взгляд. Я сделал еще один глубокий вдох.
– Злишься, что вчера я ушел?
Она покачала головой.
– Я хотел тебе сказать, но…
– Я знала, что ты собираешься уйти.
– Значит, ты не расстроилась?
Она снова покачала головой.
– Тебе больно?
Она пожала плечами.
– Мне нехорошо, и у меня болят зубы.
– Это из-за беременности?
Она подняла взгляд к потолку, кивнула и снова разрыдалась.
– И у меня вши. Они повсюду.
Чесотка, от которой я страдал всю неделю, внезапно приобрела новый смысл. Моя рука взлетела, чтобы почесать затылок, и вдруг мне показалось, что по всему телу ползают чужеродные захватчики.
Я сел на кровати и вздрогнул.
– У Люка их тоже полно, – плакала она. – У моего малыша…
Я сел рядом с ней на стул, обнял ее и посмотрел на Люка. По крайней мере, он спал крепко. Несколько раз вздохнув, Лорен затихла и выпрямилась.
– Всего лишь вши, – вздохнула она. – Это не конец света, я просто веду себя как дура…
– Ты не ведешь себя как дура.
– Сколько себя помню, раньше я каждый день принимала душ.
– Я тоже.
Я поцеловал ее.
– А у Люка и Элларозы жуткая сыпь.
Несколько секунд мы оба глядели на Люка.
Я повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
– Знаешь, что мы сегодня устроим?
Она вздохнула.
– Новую систему блоков для подъема воды? Винс вчера целый день о ней говорил…
– Нет, – рассмеялся я. – Горячую ванну для моей жены!
Она наклонила голову.
– У нас есть более важные дела.
– Нет ничего важнее тебя.
Я уткнулся в нее носом. Она рассмеялась.
– Я серьезно. Через пару часов тебя будет ждать горячая ванна.
– Правда?
Она снова заплакала, на этот раз от радости.
– Правда. Сможешь полежать в ней, сколько захочешь, расслабиться, как следует вымыть Элларозу, посадить туда Люка с резиновой уточкой. А когда закончишь, постираем одежду. Это будет чудесно.
Мы обнялись; по ее лицу еще текли слезы радости.
– Отдохни немного. Я поговорю с Винсом, узнаю как дела у остальных.
В главной комнате, между спальней Чака и нашей, на диване громко храпел Тони, укрытый стопкой одеял. Он регулярно дежурил по ночам; когда я вернулся, он встретил меня у входа. Занавески были задернуты, и я не стал его будить.
В коридоре почти никого не оказалось – практически все ушли стоять в очередях за пайками и водой. В доме стояла тишина.
В конце коридора, примыкавшего к лифту, Рори набирал воду в бутылку из бочки. Я кивнул ему. Он молча посмотрел на меня, затем кивнул, прошептал «Доброе утро» и пошел вниз по лестнице. В другом конце спали двое людей, закутанные во множество одеял.
Винс крепко спал за баррикадой из коробок, ограничившей нашу часть коридора, поэтому я тихо прошел мимо него и постучал в дверь квартиры Бородиных.
Через несколько секунд дверь открыла Ирина. Александр спал в кресле, а она заваривала чай. Она сказала, что у них все хорошо, и спросила, не нужно ли мне чего и как чувствует себя Лорен. Я упомянул про вшей. Ирина пообещала приготовить мазь для Лорен и посоветовала нам, мужчинам, побриться наголо.
Любопытно, что никто не клянчил продуктов у Бородиных. Они четко дали понять, что не намерены ни у кого выпрашивать еду, и еще четче – чтобы никто не приставал к ним. И все же я часто замечал, как Ирина тайком дает сухари детям в коридоре или Люку – он был достаточно смышлен, чтобы утаить это даже от меня. Десять минут спустя, съев примерно с десяток сухарей, я допил чай и вышел в коридор.
Винс проснулся, но выглядел заторможенным.
– Все нормально? – спросил я.
– Нет, – скривился он. – Голова раскалывается, суставы ломит… Похоже, я заболел.
Я невольно сделал шаг назад.
Птичий грипп? Вдруг мы все ошибались?
Винс рассмеялся.
– Не стесняйся, иди за масками. Даже если это обычная простуда, сейчас не время рисковать.
Он осоловело посмотрел на меня и принялся чесать голову.
Может, сказать ему про вшей?
– Принести тебе воды? Аспирина?
Он кивнул и рухнул на диван, все еще почесываясь.
– Яичницу с ветчиной захватить? – пошутил я.
– Лучше завтра, – вяло ответил он из-под одеял.
Вернувшись в квартиру Чака, я осторожно потрепал по плечу спящего Тони.
– Винсу нездоровится, и Лорен тоже, – прошептал я, и Тони замотал головой, отгоняя сон. – Если будешь выходить, надевай маску.
Он потер глаза и кивнул. Я зашел в ванную, взял из нашего запаса маски, аспирин и бутылку воды, прошептал то же предупреждение Сьюзи, которая спала рядом с Чаком.
Когда я вернулся – уже в маске, – Винс сидел за компьютером. Я налил ему воды в чашку, и он запил ею аспирин, а затем тоже надел маску.
– Злодеи далеко? – спросил я.
Он нажал на пару клавиш, выводя на экран карты.
– Пока – да.
Я помолчал, робея обратиться к нему с просьбой.
– Ты достаточно здоров, чтобы помочь мне в одном деле?
Он потянулся и вздохнул.
– Конечно. Что нужно?
– Ванна.
– Можно войти?
– Угу, – донесся приглушенный ответ.
Я открыл дверь и улыбнулся, увидев в клубах пара жену, расслабляющуюся под шапкой пены в горячей ванне.
Ирина дала мне мазь и гребень с частыми зубьями и проинструктировала, как вычесывать из волос вшей – начинать с корней и продвигаться от лба к затылку.
Чтобы нагреть ванну, ушло гораздо больше обещанных пары часов.
Прежде всего обнаружилось, что бочки с талой водой в коридоре у лифтов почти пусты. Это меня разозлило. Когда я бросился вниз по лестнице с ведрами, Винс не сказал ни слова.
Выйдя на улицу, я быстро понял, в чем дело. Снег стал грязным, и его покрыл толстый слой столь же грязного льда.
Но вода мне требовалась не для питья, поэтому я стал наполнять бочки тем снегом, что был под рукой, а Винс затаскивал их внутрь.
На свежем воздухе Винс почувствовал себя лучше, однако работать в масках оказалось тяжелым занятием.
Я не хотел сообщать Ричарду, в то утро охранявшему холл, что мы готовим ванну для Лорен, и поэтому сказал, что мы решили наполнить бочки с водой.
Дав обещание Лорен, я не понимал, к чему это приведет.
В ванну Чака входило пятьдесят галлонов. При растапливании снега воды получалось в десять раз меньше изначального объема, так что нам потребовалось поднять наверх двенадцать сорокадвухгаллоновых бочек.
К системе блоков в лестничном колодце были подсоединены только две бочки. Винс помог мне поднять первые четыре партии, а затем стал сооружать из жестяной бочки бойлер – он поставил ее на горелку в нашей старой квартире. Горелка работала на нефти, взятой из главной печи в подвале. Копать и поднимать наверх остальной снег мне пришлось в одиночку.
