Дмитрий Манасыпов - Кремль 2222. Восток
Дунай понимал. Что-то дрогнуло в душе, заставив ее сжаться в комок. Вот, значит, как. Будут все-таки переговоры, придется князю выбирать: жить или умереть. Сдаться и остаться в живых? На это правитель Кремля не пойдет. Дунай был уверен. А если так, то именно вот этот, в маске, пустит на его дом мутантов жуков-медведей.
– Я спрошу тебя, воин Дунай, один раз. Подумай, прежде чем ответить,– маска снова окуталась дымом.– Хорошо поразмысли, прежде чем сказать мне что-то.
– Хорошо,– кивнул пластун.– А мне еще что остается?
– Нет,– хайн откинулся на спинку кресла.– Я могу оставить тебе жизнь. Но не просто так, сам понимаешь. Служи мне, Дунай, будь моими глазами и руками за стенами вашей крепости, пока она не станет еще одним домом Народа. И тогда все твое, включая ту женщину, что сейчас здесь. Хотя, скажу честно, я бы не отказался от нее и ее красоты.
– Я не предам своих.– Дунай не стал медлить с ответом. И не верил он хайну, прячущему свое лицо за маской. Глаза, руки – ерунда все это. Он слишком много знает о Кремле, чтобы поверить пластуну и отпустить его. Значит, все же смерть.
– Верный ответ, Дунай.– Дым потихоньку развеивался. Дунай наконец-то вздохнул глубже, полной грудью.– Согласился бы – и умер прямо сейчас. Могу ли верить тому, кто смог пройти так далеко по улицам и пустошам, которых не знает? Нет-нет, никогда не смогу сделать подобной глупости.
– Что тогда ходить вокруг да около? – Дунай хотел сплюнуть, да некуда было.– Вот я не согласился, что поменялось? Так и так сейчас в расход пустишь.
– Ты уверен в этом, воин Дунай? – Маска хохотнула.– А я нет.
– Чего темнишь тогда?
– Я не темню, назвавшийся послушником. Просто… вы, русские, очень торопливые, не умеете ждать, не умеете говорить долго. И слушать тоже, к слову. Поэтому и думаю, что Кремль падет. Хотя мне и жаль этого.
– Ты, хайн, не говори гоп, пока не перепрыгнул.– Дунаю жуть как хотелось хотя бы вмазать в неподвижное искусственное лицо. Жаль, не выйдет, кешайн Хан не даст и шагу ступить.– Говори по делу, хватит тут лясы точить.
– Какой ты невежливый, почему? – Хайн укоризненно покачал головой.– Хочешь прожить еще немного и погибнуть, как подобает тому, чей Отец говорит с мечами?
– Что ты хочешь?
– У тебя будут ровно одни сутки, воин. Одни сутки, за которые ты найдешь и приведешь ко мне девушку, что сейчас находится в Кольце. А потом я дам тебе погибнуть как воину.
– И на кой хрен оно мне надо?
– Хм, Справедливый вопрос… – Хайн затянулся дымом.– Еда, что внутри тебя, отравлена. Яда ты не почувствовал, а осторожность потерял по моей воле. Так что, друг Дунай, выбор невелик. Ты выберешь поход за нашей потерей, воин крепости. И пойми, что если ты попытаешься не сделать этого, то сдохнешь как шелудивый мутант. Мучаясь, корчась и разрывая себя самого на куски. Поверь, так оно и будет.
– Ты очень много говоришь, хайн.– Дунаю стало совсем невтерпеж слушать его трёп. А вот яд… по спине прокатились холодные капли пота.– Какое кольцо и что за девушка?
– Ты отправишься к месту, где те, кто называет себя Властелинами Колец, украли моего воина. Ее зовут Айгуль, запомни имя хорошенько. Узнать девушку легко, трудно не различить, таких в Москве нет.
– Тех, что от пяток до ушей в коросте-то? Это ты точно заметил.– Дунай хохотнул. Дразнить врага опасно, но что про это думать сейчас? Куда ни кинь, всюду ему клин. И страх свой перед смертью не следует показывать.
– Айгуль немного отличается от остальных кешайнов, Дунай,– маска вздохнула.– У нее нет тех наростов, что отличают наших воинов. Эти бляшки… они защита, полученная ими в дар от Неба, в те времена, когда Народ выживал, уйдя из горящей родины. Там, в степях, мы стали такими, какие и есть. Да, гао покрыты волосами, защищавшими их от холода в долгую Зиму. Воины Народа, кешайны, сроднились с ящерицами и змеями, взяв от них силу, выносливость и свирепость. А такие, как я, ходят в масках. И что тебе, неполноценному человеку, смеяться над нами? Сколько таких как ты нелюдей, выведенных в вашем Кремле, стоят над всеми его жителями? Так что, воин крепости, ты несильно отличаешься от нас самих.
Пластун не стал отвечать. Хайн в чем-то прав, этого не отнять. Дунаю стало немного стыдно за глупую насмешку. Ведь сам-то он тоже… не совсем обычный человек, что ни говори. Разве что у него шерсть не растет с хвостом.
– Хорошо,– он кивнул хайну.– Как она выглядит?
– Она высокая, сильная и тонкая, совсем не похожая на ту дебелую телку, за которой ты шел так упорно. Короткие черные волосы, широкие плечи, не промахнешься. На ней была серая с голубым накидка, хотя не знаю, осталась ли она сейчас. Тебе нужно будет спешить, полнолуние уже скоро. Властелины никогда не останавливают жертвоприношения, особенно когда месяц растет. Кто знает, не захотят ли они дать ее кровь Кольцу раньше положенного срока.
– Ее принесут в жертву? – Дунай недоуменно покосился на хайна.– Откуда ты знаешь?
– Я знаю многое. Тебе дадут твое оружие, не бойся. С голыми руками ты много не сможешь. У тебя, воин, с собой оказалось много интересного, спасибо тебе за это. Но вернут практически все. И даже добавят, если захочешь.
– Спасибо, свое оно как-то роднее,– пластун встал, разминая затекшие ноги.– Мне нужна будет ее вещь, любая.
Хан наклонился к столу. Взял лист бумаги и кисточку, быстро написал несколько слов. Показал их хайну, тот замер.
– Ты уверен? – Кешайн кивнул. Маска снова повернулась к пластуну: – А у тебя есть шанс, воин. Хан даст тебе бой, когда ты вернешься с нашей девочкой. Живой и невредимой, конечно. Выиграешь его – и останешься в живых, не умрешь от ран – я отпущу тебя. Предварительно дав противоядие, конечно. Это просьба моего друга, не могу отказать ему в этом. Все в твоих руках. Сейчас я вызову Ли, он отведет тебя к твоим вещам, даст провожатых до Кольца и объяснит обратный короткий путь. Я тебя больше не задерживаю. Ах да. Вещи Айгуль Ли тебе предоставит.
Хайн снова дернул веревку звонка. Дверь открылась, пропуская уже знакомого Дунаю гао в синей одежде. Тот залопотал быстро-быстро на языке шайнов. Получил, видно, все нужные ответы и повернулся, ожидая Дуная. Уже когда пластун выходил, сзади донесся голос из-под маски:
– Дунай?
Тот обернулся.
– Да пребудет с тобой вечное Синее Небо и его милость, враг Народа шайнов.
Дунай не стал молчать:
– Со мной Отец воинов Перун, хайн. Но все равно спасибо.
Когда его оставили одного, Дунай сел на серую и холодную плиту, лежавшую рядом. Вдохнул воздух глубоко, не стараясь найти в нем чего-то важного. Просто глотнул запах города, так фальшиво отдающий свободой. Жизнь стоила того, чтобы побороться за нее, действительно стоила. Посмотрел на руки, задрав рукава куртки.
Надо же, как глупо попался. Вот они, его руки, не дрожащие, сильные и умелые. Какими они же станут через сутки? Дунаю доводилось видеть, что яд делает с людьми. Корчи, пена на губах, лопнувшие сосуды на лице, через которые по коже выступал кровавый пот. Умереть вот так? Ему этого не хотелось совершенно.
Яд уже глубоко внутри его тела, разливается по венам, проникает в печень, легкие и почки. Когда придет его время, он убьет Дуная… если не принять противоядия. В округе и в самом Кремле про яд никто и ничего не знает, и избежать смерти можно только вернувшись в Форпост. Почему хитрец в маске не отправил никого из своих людей на поиски неведомой Айгуль, никто пластуну не объяснял. Да он и так понял, что людей в крепостце не так уж и много. Это настораживало, мало ли куда могли уйти воины, которых должно быть больше. Но яд и девушка сейчас намного важнее. Дунаю даже стало немного смешно. Попасть в такую заваруху второй раз, и снова из-за девки… как-то очень весело. Осталось только идти вперед и искать черноволосую Айгуль. Снова пластуну предстояло выкручиваться из рук бледной с косой, да еще и с помощью бабы, вот смеху-то.Глава восьмая
За двумя мутантами погонишься, так обоих и убей.
Нечего пакости Русскую землю собой поганить да портить.
Кремлевская пословица
Пасюк сидел возле приметного остатка от некогда высоченного странного памятника. Торчал на виду, совершенно нахально не таясь, грустно смотря прямо перед собой. Дунаю стало стыдно заранее, едва только заметил крысопса. Тот точно почуял его задолго, вот и присел на нагревшуюся от дневного тепла плиту, ждал, уставившись в сторону появления пластуна.
«Здравствуй, друг»,– Дунай легонько коснулся мыслей четвероногого. Тот вздохнул и отвернулся в сторону, задумчиво уставившись в сторону серых низких туч. Пластун подошел, протянул руку, мягко погладив крепкую шею. Крысопес вздохнул еще печальнее, но так и не повернулся к нему. Обиделся, что еще сказать? То-то, Дунай, будешь знать на будущее, как оставлять друзей в стороне, даже беспокоясь о них. И вот, если уж честно, не глупо ли он поступил? Еще как… мало ли как все обернулось бы в составе шайнов, окажись рядом юркий и опасный Пасюк. Но тут Дунай вспомнил Хана, его скорость, удары мечом и выбросил из головы ненужное сожаление. Прошлого не воротишь. И друг сидит себе, живой и целый, разве что остатки правого уха стали еще меньше.
