"Та самая Аннушка", 3 том, часть 2: "Долгий привал" - Павел Сергеевич Иевлев

— Последнюю волю? То есть он знал, что погибнет, но всё равно вышел?

— Предполагал такую возможность. Я уговаривал его не рисковать, но ему слишком надоело пребывать вне времени и хотелось ощутить его течение. Увы, оно оказалось слишком стремительным для существа из эпохи Предтеч. К сожалению, в нынешней своей форме он не может или не хочет общаться, а я не успел его толком расспросить. Возможно, я был первым и единственным посетителем этого места с момента запуска Мораториума Основателями.

— А разве его не Ушедшие сделали?

— Они. Но Основатели, создавая Мультиверсум, радикально изменили его настройки и перезапустили устройство. По крайней мере, такой вывод я сделал из краткого общения со Смотрителем. Теперь, он, увы, некоммуникабелен.

— Мы видели целый зал таких корпусов, — показал я на висящее на стене железное подобие человека. — И что, в каждом заперт мелефит?

— Полагаю, что да, — пожал плечами Мелехрим, — но я не проверял. Боюсь что-нибудь испортить, я не техник. И там не один такой зал.

— А сколько?

— Вопрос так же лишён смысла, как и «Который час?». С пространством тут тоже всё сложно. Интересуетесь мелефитами?

— Так, немножко. А вы нет?

— В Мультиверсуме так много загадок, что пытаться разгадать все бессмысленно. Возможно, стать Оркестратором Мораториума было изначальной целью существования мелефитов. А может быть, в какой-то момент Хранители использовали то, что было под рукой, потому что цена не имела значения.

— Вы тоже? — прямо спросил я. — Используете тех, кто под рукой, не думая о цене?

— Приходится. Да, я знаю, какая у меня репутация. И она заслужена. Но не я придумал систему, которая существует по принципу «меньшего зла»: «Убей нескольких, чтобы выжили многие». Разве вы, вояки, не занимаетесь тем же самым? Убиваете людей, чтобы жили другие?

— Мы не убиваем детей и гражданских. Как правило.

— Гражданских мобилизуют, дети вырастут в ненависти, и всё начнётся заново. Так работает система. Даже Основатели не смогли изменить её полностью, хотя при них, конечно, крови лилось поменьше, чем при Ушедших. У тех всё работало только на ней. Самое эффективное топливо. Но это лирика, разумеется. У меня нет необходимости оправдываться, я делаю то, что должен. Вы хотели выбраться? Я тут закончил, могу проводить вас к выходу.

— Прекрасная идея, — согласился я. — А как то, что тут нет времени, отразится на том, когда мы выйдем?

— Это, скажем так, момент внутренней дисциплины. Время сохраняется внутри нас, и если очень чётко фиксировать в себе момент входа, то выйдешь в то самое тогда, в какое входил. Если оно ещё существует, конечно. Иначе может случиться обидный казус, как с мелефитом-смотрителем. Я только прихвачу кое-что из кабинета, и двинем на выход.

— Цоколь — прелюбопытное место, — рассказывает Мелехрим по дороге. — Абсолютно невозможное и, тем не менее, даже более реальное, чем сам Мультиверсум. Поскольку оно не является частью Фрактала, то здесь не работают фрактальные способности, и человек, который является его творцом и частью, тут выжить не может. Но Мораториум при работе создаёт утечки нестуктурированной первоматерии, и за счёт этого мы ещё живы. Я даже не знаю, было ли так задумано, или следствие изношенности древней конструкции, просто пользуюсь возможностью. Да, сюда, минуту…

Мы вошли в тот же кабинет, где его встретили.

— Это небольшое личное пространство, которое я могу себе позволить. Тут я абсолютно недостижим, и никто не может меня побеспокоить. Точнее, так было, пока не явились вы. Надеюсь, это уникальный случай, и вы не будете водить сюда экскурсии.

Мелехрим открыл небольшой сейф в стене достал оттуда чёрную пластинку, сунул в карман, потом предупредил:

— У меня тут пистолет. Я его достану и положу в сумку. Не сочтите за агрессию, я не любитель оружия, он даже не мой, — он взял оружие двумя пальцами за ствол и показал мне. — Видите?

— Вижу, что не ваш, — кивнул я, доставая свой. — Где она?

— Кто?

— Аннушка.

* * *

— А ты не спешил, солдат, — недовольно сказала Аннушка, глядя на меня через прутья решётки. — Времени тут нет, это бесит даже сильнее, чем я ожидала.

— Стоп, а разве не ты должна меня всегда спасать?

— Ну, знаешь, иногда хочется какого-то разнообразия в отношениях. Сейчас как раз тот случай. Вон там рычаг. Открой уже дверь. Мне и той дуре.

— Привет, Марта, — поздоровался я. — А ты что тут делаешь?

— А как ты думаешь? — буркнула девушка в соседней камере. — Наслаждаюсь последствиями своей глупости. Пожалуйста, воздержись от комментариев. Аннушка за эти… не знаю, сколько, времени… уже в пыль растоптала остатки моего самолюбия.

— Она залетела, представь себе, — безжалостно сообщила мне подруга, — решила, что от Мелеха.

— Я точно знаю! Мы были вместе, я рассказывала!

— Тебя потом, извини, в тюряге драли как хотели.

— Я всё равно знаю, что это его ребёнок! Я чувствую!

— Ой, я вас умоляю! Чувствует она! Ладно, что взять с беременной бабы… В общем, решила обрадовать счастливого отца, свалила от нас и оказалась здесь.

— Ты и сама тут оказалась! — ответила Марта зло. — И кто ты после этого?

— Тоже дура, — самокритично ответила Аннушка. — Кто знал, что тут фрактальные способности не работают, и я не смогу уйти на Изнанку. Да и от Мелеха я такого не ожидала. Снотворное в вине, это ж банально, как в романе! А ты как меня нашёл, солдат?

— Пистолет, — я протянул ей оружие. — Ты таскаешь его в кармане кожанки. Характерная потёртость от молнии на воронении затворной рамки, видишь?

— И ты её запомнил?

— Ещё при первом знакомстве, когда ты мне ствол в нос совала.

— Я-то думала, ты тогда на мои ноги пялился, а ты, значит, пистолет запоминал. Ладно, а Мелех где?

— Запер в какой-то будке.

— Не пристрелил даже?

— Решил, что предоставлю эту честь тебе.

— А, спасибо. А это кто?

— Лирания, снайпер Слоновский.

— Привет, — сказала девушка. — Мы виделись пару раз.

— А, точно, припоминаю.