Александр Гласьев - Паутина
— А-а-а… — соболезнующе протянула она, — так ты теперь кроме службы ничем не занимаешься и говоришь о ней даже в кафе? А что же автокафе-то выбрал дешевое? Опять без гроша? Платишь налог Городу, а остальное жене?
Жан-Виль, не ожидавший удара по больному месту, насупился и засопел. Лиза с ехидной усмешкой продолжала, следя за его реакцией:
— Впрочем, умный человек всегда сможет подработать. В свободное время и совершенно законно. Если, конечно, предложат.
— Не ты ли хочешь предложить?
— А что, если я, то откажешься?
— Откажусь.
— Вот и правильно. Приучишь еще себя к человеческой пище и дорогим удовольствиям.
От ее слов Жан-Виля передернуло.
— Подожди, — негромко сказал он, озираясь по сторонам, — ты сказала — законно? Кого-то по службе продвинуть или, наоборот, притормозить? Нет, я такими делами не занимаюсь.
— Зачем мне ваши глупости? В постели погон не носят. Подумай сам, какой товар всего дороже?
— Это смотря в какой ситуации.
— Эх ты, солдафон. В любой ситуации дороже всего информация. Мне, точнее, фирме, в которой я работаю, нужна информация о некоторых людях, с которыми мы хотим сотрудничать. Ничего секретного, обычные сведения, так что тебе бояться нечего. Оплата наличными безо всяких расписок.
— Что это за фирма?
— Солидная фирма, не беспокойся. Но информацию мы покупаем, а не продаем. Ни информацию, ни информаторов. Ладно, торопить не буду. Подумай на досуге, а чтоб с голоду тем временем не помер, — тут Лиза насмешливо посмотрела на остатки бутерброда, — возьми на память.
Маленький пакетик она оставила на столе и, покровительственно похлопав Жан-Виля по плечу, исчезла.
Майор долго рассматривал пакет. Если он передаст информацию на словах, а такое условие можно поставить, да причем информацию несекретную, то особого риска нет. В конце концов, он пока ничего не обещал. Не отберет же она задаток! Наконец Жан-Виль решительным жестом развернул пакет и тут же прикрыл его ладонью. Тонкая пачка состояла из редких купюр в тысячу динаров каждая, и было их не меньше десяти. «Осторожнее!» — мелькнула мысль, но Жан-Вилю было уже все равно. Он чувствовал, что пропадает, пропадает безвозвратно, но сопротивляться не было сил.
После четвертого бокала крепкого аршада, выпитого в дорогом ресторане, Жан-Виль осмелел настолько, что, забыв о встрече с Лизой, приударил за пышной молодящейся блондинкой, соответствующей, как ему казалось, его новым финансовым возможностям.
Марта Жан-Виль эту ночь провела в одиночестве.
12Однажды, производя ревизию в карманах старой куртки, Джек обнаружил карточку с адресом доктора М. Б. Похьи и с удивлением узнал, что чудаковатый медик жил в Загороде. Обычно те, кто работал в Городе, а уж тем более в центральных его секторах, старались снять квартиру поблизости, что было нетрудно, экономя таким образом время, силы и деньги. Но у доктора Похьи, судя по адресу, всего этого было достаточно. «А почему бы и нет?» — подумал Джек. Герман сегодня собирался работать на своем участке, и Джек без особой охоты представил себе перспективу — ползать, согнувшись, по грядкам… Он нерешительно подошел к компьютеру, помедлил минуту и набрал индекс доктора. Через полчаса Сибирцев, стоя перед домом, уже ловил эр-такси.
Случилось так, что после первого вечера, проведенного в просторном кабинете доктора на втором ярусе загородного дома, окруженного альфасами, Джек стал встречаться с Похьей регулярно. Доктор неожиданно оказался увлекательным собеседником. Сибирцев отдавал себе отчет в том, что сведения, услышанные от доктора, он не добудет больше нигде. Как бы то ни было, но поручик Сибирцев, курсант Учебного центра и будущий оперативник Федеркома, белая кость спецслужбы, все чаще и чаще отправлялся в гости к активному члену подозрительного общества анахронистов.
Правда, доктор в самом начале знакомства посоветовал Джеку ни в коем случае не скрывать этого от начальства и при малейшем признаке неодобрения от контактов воздержаться. «Знаете, молодой человек, — сказал он, — испортить карьеру легко. Потом будете жалеть, и все мои рассказы вас не утешат».
Джек в ответ пренебрежительно махнул рукой, но, поразмыслив, последовал умному совету. Мастер, который был куратором их взвода, выслушал доклад курсанта с обычным для него благодушием и отпустил Джека, не сказав ни слова. Сибирцев счел, что его контакт начальством одобрен. Он был доволен тем, что Мастер не потребовал подробного отчета о последующих встречах с доктором, хотя Сибирцев не скрывал своего желания продолжать знакомство. Впрочем, на всякий случай в самом начале доклада он все же упомянул об уникальном индексе лояльности Похьи.
Идеи, которые развивал перед внимательным и неглупым слушателем уставший от одиночества доктор, незаметно увлекли Джека. Человеку, воспитанному на другой планете, они показались бы достаточно тривиальными, но молодой поручик затаив дыхание впитывал азы исторической диалектики. Доктор свободно оперировал никому на Альфе не ведомыми сведениями о працивилизации, показывал материалы по истории Города, собранные анахронистами. До сих пор многие из них продолжали пополнять свои архивы, записывая сообщения Компьютерной Службы Новостей. Другие, в том числе Похья, опрашивали по специальной методике жителей Города, помнивших многое из того, что происходило в последние циклы. Даже Джек, охотно согласившийся помочь, составил краткое описание событий на Бэте за время своей службы. И очень удивился, когда Похья на основе его собственных воспоминаний доказал ему, что война с пауками постепенно заходит в тупик.
Джек узнал, как складывалась современная структура Города, как рутинные столкновения с метрополией привели, после открытия запасов радиоактивных элементов на Бэте, к изоляции Системы. Узнал он и о начале освоения Бэты. Как бы оправдывая себя, Джек постоянно повторял, что все эти знания пригодятся ему в будущей работе. Доктор соглашался, в доказательство приводя все новые и новые подробности, полезные, по его мнению, сотруднику Федеркома, а сам с удовлетворением наблюдал, как меняется взгляд Сибирцева на окружающий мир.
Однажды Джек застал Похью в состоянии крайнего раздражения. Осторожно поинтересовавшись причиной, он услышал в ответ несколько незнакомых ему, но явно неприличных выражений, а затем немного успокоившийся доктор мрачно сказал:
— Паук раздер-р-ри вашу секретность! Понимаешь, Сибирцев, есть у меня несколько пациентов… Ты помнишь свою сестру? У них то же самое, хотя в более слабой степени и по другим причинам. И вот я узнаю — случайно, в коридоре! — что есть средство, которое могло бы им помочь…
Похья замолчал, увидев, как изменилось лицо Джека. Мысленно обругав себя склеротическим идиотом, он торопливо добавил:
— Нет-нет, к твоей сестре это, к величайшему сожалению, не относится, у нее вся кора буквально выжжена той гадостью… но есть другие, которым можно помочь. Так вот, сегодня я узнал, что новое средство, полученное, кстати, из вашей бэтянской «паутинки», способно подтолкнуть регенерацию нервной ткани. Если повреждения не слишком обширны, есть возможность выздоровления… Но это средство строго засекречено, и я о нем ничего не знаю и знать не могу! И ты тоже, конечно. Подумать только, услышал случайный разговор двух лаборанток в коридоре! Пошел к начальнику госпиталя — тот сразу: «А откуда доктор Похья знает? А кто доктору Похья сказал? А с какой целью доктор Похья интересуется?» Идиот в ранге советника…
Доктор помолчал, нервно теребя густую черную бороду, потом продолжал уже спокойней:
— Не стоило бы тебе этого говорить, да уж очень меня взбесило. Ну ладно, помнится, на Старой Земле было такое понятие — «промышленный шпионаж»: друг у друга технические секреты воровали. А здесь от кого скрываться? Одно государство, одно правительство… Причем заметь, — Похья опять разгорячился, — этим вертихвосткам знать можно, а мне — врачу, здесь, уж поверь, далеко не последнему, — запрещено! Абсурд! Слушай, поручик, ты как-то вскользь упоминал, что у вас занятия по Бэте начались?
— Упоминал? Не помню, — признался Джек, сбитый с толку боевым настроением доктора, которого он до сих пор считал одним из самых невозмутимых и благодушных людей в Городе.
— Ну как же, ты мне рассказывал о войне на Пятнистой и добавил, что об этом же говорилось на практическом занятии…
— Ну, доктор, с вами надо ухо востро держать! — рассмеялся Джек, которому, однако, стало не по себе.
— Не беспокойся, я больше одного государственного секрета за декаду не разглашаю, — успокоил его Похья. — Но вот ты что мне объясни. Как ты думаешь, почему тебя приняли в Федерком?
— Трудно сказать… — начал было Джек, но Похья его перебил:
— Возраст? Физические данные? Связи? Нет. Я думаю, главное в том, что ты десять циклов прослужил на Бэте. Ты слышал о недавнем скандале в Сенате? Министр стабильности объявил, что Федерком ведет широкую разработку Пятнистой. А теперь подумай, курсанты из твоего взвода на Бэте бывали? Можешь не отвечать, я понимаю, что это тоже секрет.
