Михаил Луговой - Игра на понижение
– Тут это… неприятность случилась. Я в солярии немного перележала, и кожа шелушиться начала. Пришлось вскрыть твой подарок и намазаться самой.
– Ах, так! Я тебя ненавижу! – Алина, попытавшись вскочить, чуть не взвилась под потолок, но была вовремя уловлена посмеивающимся вторым пилотом. – С тебя все средства из профессиональной линии!
– Ну пупсик, ну мурмурмур, ну откуда же у меня столько денег? Меня и так чуть с работы не выгнали!
– Оттуда же, откуда и наглость мазаться моими штучками!
– Я тебе фото покажу, как сильно у меня лицо шелушилось! Ты бы, увидев, первая закричала – мажься! Мажься, подруженька любимая! Ничего для тебя не жалко! А ты… эх, коза меркантильная!
Шутливая перепалка утонула в музыке, а затем на сцену вышел служащий, который встречал их у дверей, и, объявив вечер открытым, тут же представил публике первую пару выступающих:
– Это неоднократные победители творческого конкурса исследовательской станции «Коперник» Синтия и Родриго Лопес! Они представляют свой новый хит из цикла «Туннельные песни». Гордитесь, уважаемые, когда-нибудь вы сможете небрежно бросить знакомым, что были первыми слушателями будущих интернациональных хитов!
Снова заиграла музыка, и Лопес запели. Окружающие сцену микрофоны на стойках действительно оказались бутафорскими, но и музыка и слова были прекрасно различимы. Евгений не знал испанского, но чистые и сильные голоса дуэта пришлись ему по душе, о чем он не преминул сообщить спутникам.
– Да это подставные, – сморщила носик Аня. – Все население в кратере Коперник – это человек шестьсот от силы, какой там еще «творческий конкурс»? Вот погоди, сейчас народ чуток расслабится, и тогда начнется настоящая веселуха!
Словно в подтверждение ее слов на столике появился графин с вином в окружении четырех пузатых бокалов.
– Ну, за встречу! – провозгласил араб, со свойственным лунным старожилам профессионализмом наполняя их почти до краев.
– А разве ваша вера позволяет? – поинтересовался пилот.
– Есть мнение, что Аллах смотрит на Землю, – улыбнулся дипломат, – а мы тут на небесах, да еще в окружении двух очаровательных гурий, так что Всевышний при беглом взгляде лишь примет нас за обитателей рая. А вам, я имею в виду космонавтам, разве можно?
– А мы немножко, – берясь за ножку бокала, ответила Алина. – Для снятия полетного стресса!
– Какой же стресс поджидал вас в полете? Разве что назойливое мужское внимание?
– Против такого у проводников есть железный аргумент! – засмеялся пилот. – Вот такого размера!
И он развел руки, словно рыбак, хвастающийся величиной улова.
– И что это за аргумент? – заинтересовался дипломат.
– Аварийный гаечный ключ, – пояснила Алина.
– Да вы шутите?
– Нет-нет, – посмеиваясь, пояснил пилот. – Действительно в аварийный набор входит гаечный ключ для подтяжки уплотнений. Ходят слухи, что лет пятнадцать назад, когда Бланка Сайалеро, нынешняя глава Службы бортпроводников, сама сопровождала пассажиров, на нее прямо в салоне при возвращении с Луны напал сумасшедший. Так она отбилась этим ключом.
– И ничего это не слухи! – возразила Алина. – Так все и было!
Тем временем первых выступающих сменили другие. Некоторые выбирали песни сами, колеблющимся ведущий предлагал несколько вариантов на выбор. Качество исполнения тут было, конечно, уже не то, но энтузиазм только возрастал. С балконов то и дело раздавались подбадривающие возгласы и порой голоса, на разные лады подпевающие выступавшим.
Потом на самом верхнем ярусе раздался целый хор, словно упрашивающий кого-то, и оттуда спустился и зашептал что-то на ухо ведущему очень полный мужчина.
– Академик Латтес, – представила его Аня. – Глава физической секции и член Международной администрации. С физиками весело, у них традиция заключать пари, а проигравший потом поет тут то, что выбрал победитель.
– По просьбе всего состава физической секции и лично Игоря Авдеева академик Латтес исполнит «А на Байкале-озере бархатный сезон»! – объявил ведущий.
Пел академик по-русски, но с чудовищным акцентом. Анна с Алиной, решив ему помочь, начали подпевать, облокотившись на балюстраду, чем сорвали шквал аплодисментов.
– Может быть, и наши гости что-нибудь нам исполнят? – предложил снизу ведущий.
Алина обернулась.
– Женя, открою тебе страшную тайну. В том списке рядом с твоей фотографией сообщается, что ты приглашаешь девушек на концерты и сам неплохо поешь, надеясь очаровать их своим голосом.
– Что?! – взмутился пилот. – Да я только один раз…
– Э, нет, попался! – улыбнулась Аня. – Давай отрабатывай!
– В самом деле, пилот, – неожиданно поддержал ее дипломат. – Я же видел, как вам хотелось присоединиться к нашим сладкоголосым гуриям. Не сдерживайте себя!
Отступать было некуда. Подталкиваемый в спину Евгений спустился на сцену и позволил ведущему налепить себе на щеку крохотную прозрачную капельку микрофона.
– Ну, чем нас порадует отважный космонавт? – спросил ведущий.
– Пожалуй, что-нибудь из классики, – определился Евгений. – У вас ведь есть русские романсы?
– Конечно. Что выберете? «Очи черные», «Я встретил вас» или что-нибудь еще?
– Нет, пожалуй, что-нибудь посвежее.
– «Горизонта нет»! – крикнула сверху Аня.
– А мы будем подпевать, – добавила Алина, чем собрала с ярусов несколько одобрительных выкриков.
– Знаете слова? – поинтересовался ведущий. – Тогда – начали!
Полилась музыка. Евгений, наклонив голову, отсчитывал такты вступления, потом вскинул лицо вверх и запел:
Я иду во тьме, горизонта нет…Сквозь шипы кустов, бурелом и лесЯ иду вперед, я ищу твой свет.Вон! Блеснул в ночи! И опять исчез.
Дипломат, облокотившись на балюстраду рядом с Аней, как бы невзначай приобнял ее за талию несколько ниже, чем диктовали правила вежливости, но девушка не отреагировала на это, поскольку вслед за пилотом выводила припев:
Позови меня сквозь прибоя гром,Чтоб не сбиться мне с моего пути.Помани меня золотым огнем,Чтобы легче мне до тебя идти.
– Извини, что прерываю, – тихо сказал араб ей на ухо, – но полицейский комиссар утром тоже явился в офис, чтобы оформить какой-то груз? Только потому спрашиваю, что опасаюсь, как бы они мой контейнер сверху не накрыли.
– Да расслабься, – отмахнулась Аня. – Они свой рюкзак договорились в сейф сунуть, а твой контейнер будет в багажном.
Дипломат кивнул, а Аня оборвала себя на полуслове, вдруг вспомнив, что комиссар просил никому и ничего о грузе не говорить, после чего покосилась на своего спутника, но Джамал как будто уже потерял интерес к этой теме и самозабвенно, хотя и вполголоса, подпевал пилоту:
Я иду в тиши, только сучьев стук,Только веток хруст, только шорох крон.Разбудил меня ото сна твой звук,И во сне пропал твой хрустальный звон.
Он почти не лукавил, он уже узнал все, что ему было необходимо. Аналитики Истихбарат аль-Амма на этапе подготовки к операции предположили, что артефакт поместят в сейф, но полной уверенности в этом не было, и на Джамала возложили миссию по уточнению места его нахождения. Если бы артефакт решили поместить в каком-то ином отсеке парома, пришлось бы изыскивать возможность связи с пребывающей в тюремном блоке группой Ланира, чтобы сообщить об этом. Хорошо, что хоть от этой процедуры он теперь избавлен и, пожалуй, может себе позволить расслабиться. Особенно в такой (он снова покосился на Аню) приятной компании. Подружка у нее тоже ничего себе, но она ночью улетает и вряд ли найдет время, чтобы до отлета расслабиться с таким приятным мужчиной, как он. Но если уж нельзя достигнуть всего, то не следует отказываться от части.
Я иду вперед, позади провал,Непроглядный мрак впереди меня.Вон! Блеснул твой свет! И опять пропал…Горизонта нет. Обступает тьма.
Музыка прекратилась, и после секундной тишины зал взорвался аплодисментами. Евгений, кивая головой на приветствия, прижимая руку к сердцу и улыбаясь до ушей, птицей взлетел к себе на ярус и опустился на стул.
– Уф! По-моему, неплохо получилось!
– Женя, зачем ты пошел в космонавты? Твое призвание – шансонье!
Пилот не успел ответить, потому что у него и у Алины вдруг запиликали коммуникаторы. Евгений вынул свой, прочитал информацию на маленьком экране и погрустнел.
– Что там? – спросила Аня.
– Перенос времени вылета на четыре часа раньше, без изменения полетного задания, – ответила Алина, убирая свой аппарат. – Изменение предполетного графика экипажа. Нам предписывается вернуться в космодромный блок…
– И заняться регламентными работами, – дополнил пилот. – Обычно после них нам дают еще часа три передохнуть, но в этот раз сразу вылет. Погода, наверное, над Кейп-Йорком меняется.
– Жаль, – сказал дипломат. – Но мы с Аней вас проводим.
