Андрей Чернецов - Конь бледный
Негр страдальчески посмотрел на публику, ожидая решения участи проигравшего. Зрители, разумеется, требовали крови. Пожав плечами, «зулус» тяжело вздохнул и положил вторую руку на затылок обреченного. Степану показалось, что гигант просто погладил по седым волосам, будто жалея парня. Потом бережно опустил тело на пол ринга и перелез через натянутые канаты. Оставшийся на поле брани не шевелился.
Рефери подал знак, и двое телохранов очистили ринг, освобождая пространство для второй пары.
Ею стали батюшка и мордоворот.
Отец Иоанн заметно уступал «шкафу» ростом и статью. Бандит скептически поглядел на противника и хмыкнул. Опрокидин пожал плечами. Мал золотник, да дорог.
Первые удары наносились соперниками нехотя, вяло. К вящему разочарованию раззадоренных первой кровью наблюдателей, которые тут же потребовали от рефери призвать лентяев к порядку.
Султан подмигнул судье, и тот недолго думая пальнул из своего пистолета. Пуля пролетела прямо над головами горе-бойцов, срезав у священника прядь волос.
Средство подействовало. Батюшка с воплем подпрыгнул и быстро замолотил кулаками по гладкой голове соперника. Тот очумело выпучил глаза, которые тут же налились кровью, и резким движением стряхнул с себя разухабистого барабанщика. Повел тугими плечами вправо-влево, да как двинул правой прямо в нос нахалу. Тот мгновенно кровью умылся. Зашатался, как подпиленное дерево, и с открытым ртом повалился наземь.
Не удовлетворившись этим и не дожидаясь особого приглашения, мордоворот подскочил к лежащему и стал изо всей дури пинать его ногами по корпусу. Зрителям это не особо понравилось. Ничего технически красивого в таких ударах не было. Не то что в нокауте, встреченном зрителями единодушным ревом одобрения. От «шкафа» потребовали прекратить безобразие. Тем более что Опрокидин сделал жест, означающий, что он признает поражение.
Султан осуждающе покачал головой.
— Нада же, спырыгнул! Ну, Байкер, нэ ажидал!
Отец Иоанн виновато развел руками. Что, мол, поделаешь. Не мой день.
— Адихай, — милостиво разрешил главарь «Затона». — Гостем будишь. Я дабро помню. Но мы в расчете, идет, нах?
Пастырь, утирая расшибленный нос, кивнул. Договорились. Однако за столы к зрителям не пошел, а встал тут же, у ринга, показав Чадову глазами, что все идет как надо.
Степан созерцал все происходившее на ринге в каком-то тупом оцепенении. Словно глядел кино. Подмечал особо удачные выпады и атаки, а финалы поединков казались чем-то театральным, ненастоящим. Когда же лицо батюшки окрасилось кровью, произошло и вовсе непонятное. Из груди журналиста вновь вырвался звук, похожий на звериное рычание. А ноздри хищно раздулись.
Еще сильнее затрепетали они, когда на ринг вслед за зеркальным подобием недавнего победителя взошел Мирза Каримов.
В голове запульсировало: «Враг! Враг!»
Словно прочитав чадовские мысли, узбек повернулся к журналисту и, погрозив кулаком, глумливо улыбнулся.
Плясун снова зарычал. Захотелось тут же перепрыгнуть через веревки и разделаться с обидчиком. Порвать его на куски. Отправить в царство Смерти.
Не дав сопернику опомниться, Мирза тут же перешел в атаку. Сложившись пополам, молнией метнулся в ноги здоровяку, обхватил руками его колени и с силой дернул на себя. Взмахнув руками в воздухе, гигант мешком свалился на ринг, пребольно ударившись спиной.
Быстро, однако, оправившись, он встал на колени и сделал захват, сжав правой рукой шею Каримова, а левой заколотив ему по ребрам.
При виде этого бандиты заволновались и начали подбадривать своего предводителя громкими выкриками.
Непостижимым образом извернувшись, Мирза выскользнул из цепких рук крепыша и боднул его головой в грудь, одновременно вскакивая на ноги. «Шкафчик» отлетел в угол и повис на веревках, схватившись рукой за горло. Ему явно не хватало воздуха, он задыхался.
Закрепляя успех, Каримов прыгнул на здоровяка. Сначала сел ему на грудь и нанес град мелких ударов кулаками по лицу. Потом, свернув крепыша калачиком, поставил его на голову и ударил ладонью в пах.
«Чего он возится?» — недоумевал Чадов.
С техникой боя шиванат Мирза вполне мог управиться с противником уже на первой минуте. Правда, это было бы не столь зрелищно, как сейчас.
Бросив здоровяка бревном лежать на ринге, вожак «Затона» стал картинно прохаживаться вдоль веревок, сотрясая кулаками и раскланиваясь перед рукоплещущей публикой.
«Шкаф» зашевелился и, опершись на локти, стал подниматься. И тут Мирза, оттолкнувшись ногами от пола, взмыл в воздухе, пролетел несколько метров и плюхнулся задом прямо на грудь врага. Тот страшно захрипел, изогнулся и обмяк.
Все было кончено.
Изящно поклонившись зрителям, Каримов снова нашел Чадова и вытянул кулак сначала в сторону сраженного им здоровяка, а потом ткнул им в направлении журналиста. Угроза была красноречивой. Держись, мол, тебя ожидает такая же участь.
Степан пожал плечами и пошел на ринг.
По пути поискал глазами отца Иоанна и, найдя, кивнул священнику. Тот ответил.
«Модник» выглядел жалко.
Вжавшись спиной в угол, затравленно смотрел на того, с кем ему придется сойтись в спарринге, словно чувствуя, что у него нет ни малейших шансов на победу.
А Чадов тоже глядел на соперника и не видел его. Что-то обожгло грудь. Это подаренный Опрокидиным крест отчего-то нагрелся.
Журналист сделал положенный в шиванате жест приветствия и пустился в пляс, заходя на малый круг тандавы. Все его мысли сосредоточились только на танце, на правильном и точном выполнении всех движений.
Со стороны это выглядело завораживающе.
Полуобнаженный красавец-брюнет с дико горящими глазами бабочкой порхал по огороженному веревками квадрату, наворачивая круги и неумолимо приближаясь к замершей в углу и словно загипнотизированной жертве. Впрочем, какая же это бабочка? Самый настоящий паук!
Остановился в полушаге от цели и стал хищно втягивать носом воздух, ловя исходящие от несчастного флюиды животного ужаса.
«Муха», не желая принять и поверить в неизбежное, затрепыхалась и бросилась навстречу судьбе. И оказалась прямо в руках охотника. Но сколько же у него этих рук? Две, четыре или, может быть, шесть? Шевелятся, двигаются, бегают. Как будто плетут вокруг тела жертвы кокон из прочной паутины.
Сплели.
И принялись играть продолговатым мячиком, подбрасывая его вверх и ловя попеременно то одной, то другой рукой-щупальцем.
Да когда же прекратится эта жуть? Хватит! Довольно!
«Кокон» летит вперед, покидает пределы, очерченные веревками, и с грохотом плюхается прямо на один из столов, обдавая оцепеневших зрителей брызгами разлитого спиртного и кусками развороченных яств…
Степан оглянулся по сторонам. Куда это запропастился «Модник»? И почему все как-то странно смотрят на него? Особенно отец Иоанн, нервно кусающий бледные губы и часто крестящийся. Зато во взгляде Султана читалось искреннее удивление и одобрение.
Зверь в голове плотоядно облизнулся при виде врага.
— Первый круг состязаний закончен! — торжественно провозгласил рефери.
«Как так закончен?» — не понял сначала журналист.
И тут его взгляд наткнулся на разгромленный стол, с которого трое сидевших за ним бандитов поспешно убирали безвольный тюк человеческого тела.
«Господи! — не поверил глазам своим молодой человек. — Это я?..»
Ответом ему было довольное урчание насытившегося кровью хищника.
* * *— Начинаем второй круг! — объявил конферансье. — Результаты второй жеребьевки…
Предугадать, как именно составят пары, было нетрудно.
Мирзе достался негр, а Степану — бритый здоровяк.
И снова Чадов обрадовался. Но не тому, что опять не бьется с Каримовым, а потому, что не ему выпало драться с «зулусом». Отчего-то он нравился Плясуну.
Видно, Султан решил больше не выпендриваться. Зачем зря расходовать силу, которая может пригодиться для финального поединка. Никто из присутствующих уже не сомневался, кто выйдет в третий, завершающий круг.
Как только чернокожий, перемахнув через веревки, разогнулся на ринге, он сразу был атакован бородачом.
Правая рука Каримова, превратившись в живое копье, ткнулась в брюшной пресс гиганта. Из развороченного пупка полилась кровь. Негр схватился руками за живот, не давая внутренностям вывалиться наружу. Его лицо посерело.
Султан, оскалившись, ткнул указательным пальцем «зулусу» под кадык, а когда великан начал валиться на пол, сделал пальцами «козу» и вогнал их в широко раскрытые глаза сына Черного континента и дернул на себя.
Темнокожий медленно опустился на колени и с глухим стуком ткнулся лбом в пол ринга. Да так, согнувшись под углом, и застыл.
Каримов понюхал окровавленные пальцы и брезгливо тряхнул ладонью. Алые брызги полетели в сторону следующей пары, приблизившейся к ристалищу. Одна из капель попала в лицо Чадова, запачкав ему лоб. Журналист утерся, но только размазал кровь в большое пятно.
