Андрей Чернецов - Конь бледный
Наверное, у миротворцев позаимствовали, подумал Степан. Каким именно образом произошло это «одолжение», журналист не захотел уточнять. Есть и есть, зачем лишние вопросы. Главное, что в них удобно было двигаться.
— А как вы начали изучать боевые искусства, отче? — полюбопытствовал Чадов, переодеваясь. — Это не расходится с православными канонами?
— С канонами это не то что не расходится, а даже наоборот, — пояснил батюшка. — Нельзя забывать, что христианская церковь — это в первую очередь церковь воинствующая. По Священному писанию именно она станет первым заслоном на пути Тьмы в конце всех времен. Вот и надобно совершенствоваться, чтобы продержаться подольше и дать остальному миру возможность собрать силы. В Зоне это ох как пригождается.
— Насколько я знаю, очень долго церковь двояко относилась к боевым искусствам. Четко отделяя практиков восточных единоборств… Что-то изменилось по отношению к «восточникам»?
— Невежество, только невежество причина этой двоякости. Так называемая «восточность» — надуманный невеждами термин, оправдывающий отсутствие у этих же невежд здравого смысла и желания совершенствоваться. Слава Богу, наконец это поняли. Многие священнослужители и прихожане занимаются единоборствами и не скрывают этого…
— Но ведь единоборствами занимаются не только христиане…
— Все мы братья. И с мусульманами, и с иудеями мы находимся в одной ветхозаветной традиции. Поэтому никаких разногласий у нас нет и быть не должно. И с представителями других традиционных религиозных конфессий нам тоже делить нечего. Зло же, его природа, во всех традициях одинаково. Религия — это прежде всего вера в Любовь! Но в Любовь не абстрактную, а в жертвенную. Когда, например, один человек отдает всего себя, защищая честь страны, честь своей команды, другой человек ложится под пулю, прикрывая собой ребенка, а третий умирает за рабочим столом в НИИ, положив всего себя на алтарь науки. Это одна вера, одна жертва, одна Любовь.
В раздевалке, кроме них, готовились к бою еще пять человек. Седой верзила с уродливым шрамом через все лицо, худощавый парень в красном защитном костюме (Степан окрестил его «Модником»)… Здоровущий зверообразный негр. Откуда здесь взялось дитя знойной Африки? Темнокожих вообще в Зоне не так много. Прежде всего среди миротворцев. А такой монстр сразу бросается в глаза. Вон, все лицо исписано тонкой вязью причудливой татуировки. Не иначе, состоял при своем боссе в роли экзотического пугала.
Двое остальных производили впечатление тертых калачей. На их физиономиях явственно читалось уголовное прошлое. Угрюмые бритые качки с квадратными челюстями и такими же квадратными плечами. Наверняка тоже из какой-нибудь противоборствующей с Каримовым группировки.
Журналиста и священника встретили настороженными взглядами. Особенно встревожились Модник и седой. Наверное, они недолго были здесь в плену, и предстоящий бой страшил их. Из остальной тройки дольше всех рассматривал «крестоносцев» негр. Покончив с разглядыванием, одобрительно поднял вверх большой палец правой руки и осклабился.
Неужели он не понимает, зачем их всех сюда привели? Или просто таким уж дружелюбным уродился, что способен по достоинству оценить бойцовские качества соперника.
Особенно расслабиться (или наоборот — собраться) им не дали.
— На выход! — взмахнув пистолетом, хмуро распорядился один из приведших их сюда «затоновцев».
Участников поединка по длинному коридору провели в большое помещение с хорошим освещением и, как и обещал Султан, надежной защитой от радиации. Чадов оценил толщину свинцовых плит, покрывавших стены. Это сколько ж металла на них пошло? И все это, наверняка, стоило немалых денег. Да уж, «Долг» не скупился, оборудуя место для тренировок личного состава. Что ж, еще древние греки утверждали, что в здоровом теле здоровый дух.
Бойцов провели в центр зала, прямо к рингу, который тоже был устроен по всем правилам.
Вокруг ринга размещались зрители, удобно устроившиеся за столами, заставленными бутылками с водкой и немудреной закусью. Рожи по преимуществу были мало отягощенные интеллектом. А чего еще ожидать от бандитов?
При появлении «гладиаторов» публика оживилась.
Бесцеремонно разглядывая бойцов, словно те были забавными диковинками, подвыпившие бандиты обменивались оценивающими репликами.
На ринг взобрался один из «затоновцев», по всей видимости, исполняющий роль конферансье и рефери.
— Итак, господа, — обратился он к публике, — мы начинаем состязания. Путем жеребьевки определены четыре пары первого круга. Четверо победителей образуют две пары во втором круге. Наконец в последний круг выйдут оставшиеся двое. Один из них и будет объявлен победителем.
Зрители одобрительно загудели.
Интересно, заволновался Чадов, кто же будет восьмым?
И тут им со святым отцом был преподнесен сюрприз. Потому что восьмым поединщиком оказался… Мирза Каримов собственной персоной. Его появление было встречено бандитами бурной овацией.
— Нэ ажидали? — расплылся узбек в довольной улыбке.
— Что за комедия, Султанчик? — осведомился Опрокидин.
— А рэшил моладость вспомнить. Кровь паганять, нах, читоб не застаивалась.
И, повернувшись к Степану, добавил:
— Ми же с табой земиляки, Пылясун. Я тоже в Харькаве начынал. На Благавещенскам базаре фируктами таргавал, да. Хурма-мурма, кишмиш, дыни-шмыни. И тоже терениравался у сэнсея Голдина.
Вот так сюрприз!
— Чито, нэ знал? А учитэль минога мине а тибе рассказывал. Гаварил, чито ты его лючший ученик. Типер пасмотрим, кито из нас лючший.
В черных узких глазах Плясун увидел смертный приговор, вынесенный ему бандитом. Этот щадить не будет.
Ладно, время покажет…
Внезапно вновь накатила уже знакомая головная боль. Померкло в глазах. Померещилось, что он — это уже не только он, Степан Чадов, но и кто-то еще. Некто дикий и страшный, ненавидящий весь род людской и горящий одним желанием — сеять вокруг себя Смерть. Из груди вырвался хриплый рык. И парень не узнал собственного голоса. Хотел было обратиться за помощью к отцу Иоанну, чтобы тот снова помог справиться с непонятным недугом, но зверь внутри намертво запечатал его уста.
«Не сметь! — явственно раздалось в ушах. — Смерть, смерть всем и каждому!»
…Струйка вязкой крови, кажущейся в темноте черной…
Рефери развел бойцов по парам. Негр стал напротив седого, Опрокидин — напротив первого из «шкафов», Султану предстояло сойтись со вторым мордоворотом, а Степану — с «Модником». Журналист с облегчением вздохнул. Хорошо все-таки, что не с Каримовым. Не теперь.
Зрители принялись бурно обсуждать образовавшиеся двойки. Из карманов были извлечены бумажники, а оттуда — купюры. Азарт завладел разгоряченными спиртным умами. Святое дело — сделать ставку на кровь ближнего своего.
Первыми на ринг вышли чернокожий и долговязый с седыми волосами.
Чадову было интересно, каков негр в бою.
Оба противника находились в разных весовых категориях. На фоне глыбообразного темного парень со шрамом казался легкой тростинкой. Однако в боях без правил комплекция не имеет решающего значения. Как дополнительный нюанс — да. Но главное здесь техника, мастерство.
И вот она-то у седого подкачала. Это стало ясно уже после первых прыжков и серии молниеносных ударов, которая была проведена «Шрамом» вхолостую. Выполнены они были технично, нечего грешить, но ни один из них не причинил негру видимого урона. Он только вяло отмахивался от наскоков противника, будто отгонял назойливого комара.
Среди зрителей послышались смешки и подзадоривающие выкрики. Одни предлагали соплеменнику начистить рожу этому «немытому медведю». Другие, наоборот, призывали гиганта размазать седого по асфальту. Где они нашли битумное покрытие на ринге, непонятно.
«Меченый» раззадорился. Левой рукой, которая у него явно была сильнее, он попытался нанести удар в ухо, при этом правая нога устремилась прямехонько в пах «зулуса». Здоровяк слегка повернул голову, и первый выпад пришелся по касательной. Седой не сумел совладать с вложенной в удар силой, которая повлекла его вперед, от чего он потерял равновесие и пошатнулся. Правая нога высоко задралась и оказалась прямо в руках негра.
Тот угрюмо усмехнулся, а затем, поудобнее ухватившись за нижнюю конечность «Шрама», одним махом сломал ее о свое колено. Раздался противный хруст, и вслед за ним послышался протяжный вой, который тут же и оборвался, потому что чернокожий закрыл широко распахнутый рот седого гигантской ручищей. И скривился — обезумевший от боли парень впился зубами в его ладонь.
Негр страдальчески посмотрел на публику, ожидая решения участи проигравшего. Зрители, разумеется, требовали крови. Пожав плечами, «зулус» тяжело вздохнул и положил вторую руку на затылок обреченного. Степану показалось, что гигант просто погладил по седым волосам, будто жалея парня. Потом бережно опустил тело на пол ринга и перелез через натянутые канаты. Оставшийся на поле брани не шевелился.
