Шаг вперед - два назад - Ибикус
В процессе обеда, хозяйка не стремилась занять меня беседой, ограничивалась только названиями подаваемых блюд, а я, естественно, тоже больше молчал, изредка отмечая вкусовые качества пищи. А о чем я мог говорить, если понятия не имел, за чем меня пригласили. Ведь явно не для того, чтоб накормить обедом. Правда одна фраза хозяйки меня насторожила…
- Признайтесь, Максим Петрович, - сказала она, как бы между прочим. – В ресторации так не накормят…
- Ну, разумеется, - на автомате ответил я. – Какое может быть сравнение.
Далее обед шел своим чередом и, наконец, подошел к завершению.
- А вот, я слышала, что вы, Максим Петрович, хорошо на гитаре играете и знаете много интересных романсов, - сказала она, с некоторым лукавством взглянув на меня. – Идемте в гостиную, там обстановка располагает, да и акустика лучше…
Я направился вслед за ней в гостиную, несколько удивленный таким оборотом дела. Но песенка о бумажном солдате, которая с утра засела в моей голове, просилась наружу. Поэтому, когда в мои руки ткнулась гитара, принесенная кем-то из прислуги, я не заставил себя упрашивать…
- Извольте, Вера Павловна, только для вас, я исполню песенку, написанную Булатом Шалвовичем, - моим хорошим знакомым.
Тут я, конечно, приврал, его портрет я видел только на картинке, зато песню знал наизусть.
- Песенка о бумажном солдате, - сказал я и взял первый аккорд.
Один солдат на свете жил,
Красивый и отважный,
Но он игрушкой детской был,
Ведь был солдат бумажный.
Он переделать мир хотел,
Чтоб был счастливым каждый,
А сам на ниточке висел,
Ведь был солдат бумажный.
Он был бы рад в огонь и дым,
За вас погибнуть дважды,
Но потешались вы над ним,
Ведь был солдат бумажный.
Не доверяли вы ему
Своих секретов важных.
А почему? Да потому,
Что был солдат бумажный.
Я пропел песенку до конца, и мне показалось, что там, где бумажный солдат сгорел ни за грош, глаза Веры Павловны блеснули слезой. Я отложил гитару, петь мне больше не хотелось, да никто меня и не просил. Хозяйка молчала, погруженная в свои мысли, и молчание явно затягивалось. Мне почему-то стало не по себе. Зачем она меня пригласила? Ведь в записке ясно указано: по очень важному делу. Спрашивать - неприлично, откланяться – тоже. К тому же я никуда не тороплюсь, встреча с ямщиком должна состояться завтра…
- Ну что ж, Максим Петрович, - с тяжким вздохом сказала Вера Павловна, - пора перейти к нашему делу.
«Не к нашему, а к вашему», - мысленно поправил я ее, но озвучить свою мысль не решился. Тем временем она подошла ко мне и, положив листок бумаги, вернулась в свое кресло. Я взглянул на листок и мир перевернулся… Два пересекающихся ромба были изображены на листке. Вот, значит как! Теперь я смотрел на княгиню уже с некоторой брезгливостью. «Пора прощаться, мне ваши дела не интересны», - хотел сказать я, но не успел. Их Светлость продолжила…
- Вижу, что вы не рады, Максим Петрович, - усмехнулась она. – А что вы ожидали? Хотели просто так уйти, поскольку нашего адепта арестовали? В нашей организации так не бывает…
- Я, сударыня, не в вашей организации. И никак не собираюсь участвовать в ваших делах.
- Вы уже участвуете, Максим Петрович, - княгиня старалась придать своему голосу мягкий, проникновенный тон, хотя обращение: «сударыня» ее явно задело. – Вы привезли оружие, теперь надо использовать его. Кроме вас больше некому исполнить предназначение.
- Нет у меня никакого оружия, и я понятия не имею ни о каком предназначении.
Лицо княгини потемнело, голос ее стал жестким, всякая благожелательность испарилась.
- Оружие лежит в вашем гостиничном номере под кроватью, зачем же так грубо врать, ведь вы не маленький мальчик. Могли бы сами догадаться, о чем пойдет речь, когда получили мою записку.
Тут я просто разозлился и встал.
- Можете забирать то, что лежит под кроватью в гостиничном номере, и стреляйте сами в кого угодно, а мне позвольте откланяться.
- И вы полагаете, что сможете просто так уйти отсюда, - с насмешкой сказала княгиня. Оказывается, Максим Петрович, вы еще глупее, чем я о вас думала. Вы решили повторить участь бумажного солдатика, о котором только что спели мне?
В дверях гостиной бесшумно появились два здоровых мужика. Прорываться с боем бесполезно. В прихожей наверняка еще парочка амбалов. Я снова сел на кресло с независимым видом и положил ногу на ногу. Да-с. Положеньице. Средневековье, черт бы его побрал. Еще неизвестно, что лучше: попасть в полицию или в лапы этой секты. Моральным кодексом никто не обременен. Могут такое сотворить, что сам жить не захочешь… Надо
