Светлана Тулина - По чужим правилам
— Всех не надо. Только тот день. Ближайшие часы. Если ушла — только тогда. В первые час-полтора.
— Хм-м. Допустим. Это уже похоже на версию. Дальше?
— Там был один… Стартовал как раз. Висел два месяца из-за ареста механика, а тут вдруг…
— Допустим. Дальше?
— Узнать, кого наняли. Проверить порта остановок. Прочесать базы данных уже там — на обе личности. Вдруг засветилась.
— А если нет?
— Тогда — повторить проверку на кражи-потери-трупы. Уже там.
— ТАМ она может просто купить билет. Если ты прав и она действительно нанялась, а не стреканула зайцем, деньги у неё уже есть.
— Не сможет. С билетом придётся пройти идентификацию.
— Она может купить документы.
— Сложно. И долго.
— Это ты так думаешь. Она может думать иначе.
— Может, — Лайен согласно пожал плечами и сделал попытку встать.
— Сядь, я сказала…
Каа поковырялась в ящике стола, вытащила оттуда карточку-бланш. Осмотрела неприязненно надпечатки, ногтем толкнула карточку по столу в сторону Лайена.
Место назначения начиналось с восьмёрки, хуже не придумаешь. Впрочем, конечно, могли бы загнать и на безатмосферную базу девятого порядка, и поделом — не буди страдающее язвой начальство среди ночи.
В графе «категория срочности и секретности» стояло XR — пятнадцать минут на сборы и многочасовые ожидания пересадок, поскольку рейсовый, а не специальный, и даже не курьерский…
Ещё один щелчок по слишком ретивому носу.
Лайен криво усмехнулся и сунул карточку в нагрудный карман. Срок ссылки не проставлен, это внушало кое-какие надежды, а что касается всего остального… Ладно, переживём.
Он был уже у самой двери, когда Каа сказала насмешливо:
— Этот каботажник… ну, который стартовал так вовремя… Короче, он показался подозрительным не только тебе. Его арестовали четыре дня назад. На Джусте. Повторяю — арестован был корабль, а не команда. А позавчера на счёт пансионата «Солнечный зайчик» поступил взнос за небезызвестную тебе Эски. Отправлен с Джуста, так что не писай кипятком, никто тебя не отстраняет… Да, и ещё — синьки в курсе.
Она не добавила «так что поторопись и будь осторожен».
Она и так слишком много говорила сегодня…
* * *Каникулярная практика — удовольствие ниже среднего на порядок.
И если вы так не считаете — то, значит, вы ни разу не принимали активного участия в её проведении; а если и принимали, то в том юном и нежном возрасте, когда главной заботой оставалось протащить на борт заказанного катера вопреки бдительному надзору зануды-преподавателя что-нибудь, этим самым занудой к проносу на борт категорически запрещённое…
Полторы сотни прыгающих, бегающих, никак не желающих садится на свои места и галдящих так, что начинает уже через пять минут казаться — не полторы сотни их тут, а полторы тысячи как минимум! — детишек самого вредного возраста (недостаточно взрослых, чтобы перебеситься и заняться вплотную проблемою взаимоотношения полов, но и недостаточно мелких, чтобы ограничивать свой репертуар пакостями относительной безвредности) обеспечат вам головную боль с гарантией уже через полчаса. И ваше счастье, если во время пути дело ограничится лишь парой-тройкой потянутых сухожилий, полудюжиной сломанных ручек всяких там переключателей или выковырянных кнопок, а для колорита и букета — обязательным обнаружением истеричной личности с ксоноподобными симптомами.
Короче — удовольствие то ещё.
Как там у классика? Пожар в борделе во время потопа…
На астероидах — тоже не сахар, но всё-таки утрясается как-то, в норму приходит. Любой преподаватель с опытом вам скажет, что в каникулярной практике главное — пережить доставку.
Желательно, никого не потеряв.
Хм-м…
В обоих смыслах этого слова.
И если вы полагаете, что истории о детишках, свалившихся в рабочую зону реактора или заблокировавших своим несколько обуглившимся тельцем систему жизнеобеспечения, или выдравших кусок проводки этой самой системы для плетения из разноцветных красивеньких проводочков браслетика-фенечки, или нажавших кнопочку аварийного катапультирования только потому, что на ней была сложноломаемая решёточка, или там ещё какие-либо подвиги совершивших — всего лишь пилотские байки, то вы, очевидно, совсем не знаете современных детей. Детей, которые целый год готовятся к семичасовому перелёту основательнее многих террористов-профессионалов.
Трудности начинаются задолго до самого полёта, поскольку невероятно сложно найти экипаж, согласный подвергнуть свой корабль подобному риску.
Теннари детей знал хорошо.
Во всяком случае, гораздо лучше, чем хотелось бы. И намного, намного, на очень много лучше, чем необходимо для внутреннего спокойствия.
Неспокойно ему сегодня было.
Очень неспокойно…
Шёл уже пятый час полета, самый напряжённый период позади, можно бы и немного передохнуть — но беспокойство засело прочно и никуда не собиралось уходить.
Бдительным взглядом Теннари прошёлся по рядам, фиксируя, анализируя, делая выводы и отметая их как не грозящие немедленной катастрофой.
Макс упорно ковыряется с многомерным тетрисом, но это не страшно с тех самых пор, как полчаса назад у него отобрали миниатюрную драйв-йотку — очень вовремя отобрали, надо сказать, он уже умудрился влезть в программу полёта и даже, кажется, взломал первую линию защиты, умненький мальчик. Но без приставки — практически неопасен, его игрушка автономна и замкнута, проверяли.
Вик и Тимоти опять притихли. Подозрительно так притихли. Но тревогу это затишье вызовет лишь минут через двадцать. Если, конечно, до этого времени они не подерутся. Действительно опасным может оказаться лишь то, что заставит их мириться друг с другом долее получаса. В прошлом году они как-то затихарились почти на два часа, никто вовремя внимания не обратил. Ой, что потом было!..
Элен и Стив.
Ну, тут можно не волноваться до тех пор, пока их безотказно снабжают комиксами и поп-корном. Интересно, можно ли отравиться попкорном?
Энди и Чак тоже заняты весьма активно. После того, как у них последовательно отобрали атомную зажигалку, кремниевый пистолет, пузырёк с химически чистым бензином, пять таблеток сухого спирта, лазерную микродрель, музейные спички и даже увеличительное стекло, они усердно и старательно пытаются добыть огонь с помощью трения. Ещё минут на тридцать, как минимум, это их займёт, а потом придётся вмешаться и отобрать… Что именно отобрать? А вот то именно и отобрать, что они надыбают к тому моменту, пироманы несчастные.
Кто там у нас ещё из возмутителей спокойствия?
Пит? Ну, сегодня счастливый день — Пита можно исключить. Пит спит. Что наводит, правда, на размышления — а чем это, собственно, Пит ночью так усердно занимался, что дрыхнет в таком гаме? Тревожные размышления…
Впрочем — всё может быть гораздо тривиальнее. Кто-то же вчера грабанул аптечку, утащив среди кучи непонятно зачем взятого и пачку вполне понятного снотворного. Милая шуточка, хотя Пит, продрыхнув весь перелёт, наверняка её не оценит.
Ани тоже спит.
Хм-м?..
Ани и Пит?
Бред!
Хотя…
Кто их разберёт, современных правильных девочек?
Может быть, такой круторогий кретин для них — самое то.
Так, кто у нас дальше?
Люси.
По тому, как она хитро поблёскивает глазками, сразу ясно — сцинка уже успела кому-то подсунуть. С минуты на минуту жди оглушительного визга. Но особых неприятностей тут не ожидается — сканер точно показал, что сцинк не боевой, совсем ещё крошечный, только-только из яйца. Надо будет опять поговорить с леди Эл, сколько можно дарить ребёнку такие опасные игрушки. Впрочем, этот, судя по размеру, скорее из рода украшений, а не телохранителей. Но сути это не меняет…
— Сандер, Сандер, у Вики ксона!
Тимоти отчаянно махал руками от дверей туалета. На секунду все замерли, уставившись на Теннари тремя сотнями глаз, а потом засуетились в два раза лихорадочнее, пытаясь освободиться от страховочных ремней и немедленно посмотреть на столь интересное зрелище. Даже Пит проснулся, моргнул ошалело.
— Тихо! — рявкнул Теннари, мгновенно пресекая бурную деятельность. Добавил спокойно:
— Всем сидеть на своих местах. Кто встанет — сделаю профилактическую прививку. Очень болезненную, настоящей иголкой.
Неторопливо прошёл к туалету.
В аста ксону он не верил.
Нет, не то, чтобы вообще, но именно сейчас — ни на грамм.
Ну какая там ксона, о чем вы?! Да будь это правдой, фиг бы Викки до туалета добежала, не до того бы ей было. И визгу тут было бы гораздо больше, и паники, и воплей. Взрослые тренированные десантники — и те орут, как резаные. Видел он это дело. Дважды видел. Потому и не торопился.
Так и есть — стоит, согнувшись над раковиной. Стояла бы она, будь у неё даже первая, даже намёк на первую стадию! Ручки тёплые, глазки красные, мордочка перемазанная, зарёванная. Укол успокоительного и умыться холодной водой — вот и всё, что ей надо.
