Владимир Перемолотов - Урал атакует
Свист в ушах стихал. Ноги спотыкались о ледяные камни. Сзади время от времени грубо подталкивали стволами автоматов.
— Давай, пшел!
— Резче копытами шевели!
— Мля, надо было их прикончить, — ругался кто‑то писклявый за спиной.
— Мудаки, в натуре, выпустить кишки, и писец, — вторил другой, басовитый.
— Эй, че, не ясно, что ли? Атаман приказал живьем привести, — осадил матерый сержантский голос.
«Атаманом» оказался худой каланча лет тридцати с мелочью, в клетчатых брюках, в темносиней летной куртке–штормовке. На голове у него была облегающая черная вязанка. Под шапочкой угадывался бритый череп неправильной формы. Лицо его выражало спокойствие и надменность. Легкая щетина, словно налет золы, покрывала впалые скулы.
Карие глаза устало изучали пленников. Атаман сидел на троне, сотворенном из комфортабельного автомобильного кресла, предположительно извлеченного из иномарки. Кресло подпирали черные пластиковые ящики, имевшие происхождение, очевидно, из какой‑нибудь распотрошенной фуры.
По бокам атамана стояли помощники, или адъютанты, или кто они там?.. У каждого за плечами был «калаш». На заднем плане полукружием теснились скалистые горы. Кое–где зияли расщелины. Под ногами поблескивал на неожиданном солнце темно–серый лед.
— Кто такие будете? — вяло осведомился атаман.
— А вы кто такие? — смело бросил в ответ Костя.
Тонкие губы вожака растянулись в кислой улыбке.
— Послушай, дорогуша, я, вообще‑то, первый спросил. И это, по крайней мере, невежливо
— отвечать вопросом на вопрос.
Приятели удивленно переглянулись. Ганя сверкнул глазами. Что означало, скорее всего, следующее: весьма интеллигентный главарь у этой банды, однако.
— Мы граждане Уральской Независимой Республики.
— Это я понял, не дурак. У вас машина уральская. Я говорю, кто такие? По жизни кто?
— У нас миссия и. о. президента республики, — начал Ганя. — И всякое воспрепятствование…
— Да здесь Башкирия. Тут до фени ваши миссии. К тому же вы мне двух ребят положили. И за это вам отсюда живыми уже не уйти.
Приятели не дрогнули. Нет, боязнь смерти, конечно, вспыхнула где‑то внутри маленькой спичкой, но тут же погасла. Пока ты стоишь на ногах, думаешь и дышишь, как‑то мало верится в ближайшую гибель. Ты знаешь, что судьба способна подарить еще с десяток шансов и что лишь надежда умирает предпоследней, за секунду до твоей физической смерти.
— Могу я, наконец, узнать, с кем имею честь? — в тех же аккордах интеллигентного разговора выразился Костя.
— Можешь. Я здесь представляю единоличную власть на данном участке трассы, — заявил главарь. — А звать меня можешь Колян Питерский.
— Очень приятно. — Костя стал лучше слышать.
Главарь никак не отреагировал на эту реплику. Он начал отдавать распоряжения.
— Ну‑ка, прошманайте этих гавриков.
С боков и спереди варварски ощупали, на ледяную землю полетели кошельки, мандат, сигареты, смартфоны. Но зато сняли наручники.
— Сивый, давай их пока на базу, в пещеру. Вялый, возьми двоих, махнете их тачку дербанить. Перероете все до днища.
Вялым оказался тот самый парень с козлиной бородкой. Этот типчик удовлетворенно осклабился, подтолкнул двоих соратников, и они взяли свои мотоциклы. Взревели моторы, стервятники оседлали лошадей и понеслись обратно, подпрыгивая на кочках. Проводив их меланхоличным взглядом, Колян Питерский слез с трона, с небрежностью факира щелкнул пальцами. Двое щуплых парней в пятнистых штанах и поношенных темных куртках подхватили трон. Сивый — хмурый верзила с двойным подбородком, в зеленой форме пехотинца бывшей Российской армии, опять же без погон, с полуавтоматом за плечом, — Сивый с остальными людьми повели пленников на базу. Атаман, очевидно, поплелся в арьергарде.
Шествовали долго, куда‑то в глубь горного массива. Идти было тяжело, по кочкам и камням, все время вверх. У Кости с непривычки заныли мышцы в икрах, ступни в ботинках устали от многочисленных уколов щебня. К тому же старые раны… Но это не помешало ему обратить внимание на то, сколь богата здесь местность гордой и угрюмой красотой.
Широкую тропу, почти освобожденную от снежного покрытия трезвонной весной, на всем протяжении охраняли по краям причудливые рыцари. Эти часовые — чуть склонившиеся к тропе, разного роста, от метровых на глаз до двухметровых и выше, тесно сплоченные скалы с белыми шапочками на чрезвычайно корявых головках. И каждый из них казался то ужасно вывернутой грифоновой головой с уродливым клювом, то высеченной самой природой из камня карикатурой Прометея, то застывшей массой неродившихся рук, ног и собачьих морд. Солнце едва прорывалось сквозь плотные ряды каменных стражей, игривые зайчики время от времени прыгали в глаза людям.
Наконец, дорога повернула и вышла к огромному уступу, который застилал ковер из сухой пожухлой травы. За уступом была большая гора со скалистой стеной, в стене виднелось ущелье. Костю и Ганю заставили протиснуться туда. Стало сыро и темно, хоть глаз выколи.
Но бандиты чувствовали себя здесь как кроты в собственной норе. Они протолкнули приятелей в узкую нишу.
— Сидеть здесь тихо, — буркнул кто‑то и тут же закрыл на замок ржавую решетку, приспособленную под дверцу.
Товарищи остались одни. Очертания прояснились: кругом были холодные ноздреватые стены. Макушка головы почти соприкасалась с потолком, с которого тут и там угрожающе свисали уродливые сосульки, будто выкрашенные известью, — сталактиты. Костю они почему‑то навели на пошлую мысль о мужских половых органах. «Совсем не время для низкопробных шуток», — одернул он себя.
Попробовали сесть на камни. Костя, устроившись на сыром мшистом выступе, подсунул кисти рук под пятую точку. Ганя сразу привстал, потер заднее место, посмотрел на ладонь, покачал головой.
— Ну, что будем делать? — Он брезгливо отряхнул руки, махнул и сел обратно.
— Надо как‑то вырваться отсюда, — резонно заметил Костя.
— Легко сказать. — Ганя сплюнул.
— Еще не все потеряно. Этот Колян, по всему видно, смышленый малый. Может, удастся с ним договориться насчет нашей свободы. А если даже они найдут чемоданчик с «Минипой», они не смогут его вскрыть. Никогда. Код знаем только мы с тобой.
Костя пошарился в карманах в поисках сигарет.
— Черт, даже курево отобрали!
Потом какое‑то время они сидели молча. Просто не хотелось больше ни о чем говорить. Каждый придумывал свой план бегства.
Наконец, в ущелье началась какая‑то возня, донесся чей‑то возбужденный говор, послышались шаги. К решетке подошел рыжий вояка в пятнистой форме, забрякало железо.
— Выходи по одному.
Их вывели на площадку — прежний пространный уступ перед ущельем. Атаман опять сидел на троне и заботливо протирал тряпочкой автоматический пистолет «Пернач». Вокруг стояли бандиты. Костя насчитал пять рыл. Один непонятный, в черных очках, с охотничьей винтовкой с оптическим прицелом, трое азиатов с «калашами», один русский с полуавтоматическим ружьем. «Неплохое вооружение у этих ребят», — подумалось Муконину. Где‑то над головами щебетали птицы. Атаман начал речь:
— Этот черный чемоданчик мы нашли под водительским сиденьем. — Один из прислужников вытащил из‑за спины дипломат и поставил у ног Коляна Питерского. — Я надеюсь, что в нем баблосы, а поскольку не хочу прослыть наивным простаком, то мечтаю, что вы благодушно подтвердите мои предположения. Только вот у нас есть одна незадачка. Мы не можем его вскрыть. А посему предлагаю следующий расклад. Вы называете мне код, а я дарю вам шанс сохранить жизнь в русской рулетке. У нас есть древний револьвер. Кстати, частенько осечки выдает. Всего одна попытка, и, если повезет, хотя бы один из вас уйдет отсюда целым и невредимым.
Приятели переглянулись. Интересные, видать, забавы у этого атамана.
— Боюсь вас разочаровать, — сказал Костя, — но там не бабло… Там не евро, и не баксы, и даже не золотые слитки, а нечто другое, что для вас и вашей шайки не представляет практически никакой ценности.
— Во–первых, я бы на вашем месте поостерегся называть моих ребят шайкой. — Атаман перестал протирать пистолет и угрожающе выставил ствол. — Мы представляем собой не что иное, как Освободительный анархический полк имени батьки Махно.
Костя едва подавил в себе смешок.
— А во–вторых…
— Уважаемый Колян Питерский! — перебил Костя. — Мы готовы раскрыть вам секрет чемоданчика. Но для этого позвольте остаться с вами наедине. Уберите этих ваших ребят. Ручаюсь, мы не будем вероломно нападать. Тем более что у нас нет оружия, а у вас вон какой красивый пистолет.
Колян нахмурил темные брови, сжал губы. Взгляд его стал задумчивым. Пистолет лихо крутнулся на указательном пальце и принял прежнюю позицию — стволом вперед.
Костя машинально представлял его башку: что там будет, если сдернуть черную вязанку — белая кожа или легкая дымчатая щетина?
