Девид Геммел - Сумерки героя
- Почти?
- Магия - занятие опасное. Проще и безопаснее всего призывать демонов третьего порядка. Воплотившись, они делают только одно: едят. Но призыв демонов второго и третьего порядка представляет собой угрозу для чародея. Такой демон должен получить чью-то смерть. Если ему не удается лишить жизни намеченную жертву, он обращается против мага, который его вызвал. Если бы Элдикар вызвал демона первого круга и тот потерпел бы неудачу, Элдикара утащили бы в царство Анхарата и растерзали на части.
- На этой слабости стоит сыграть, - заметил Нездешний.
- Вы правы. Потому-то Элдикар и водит с собой мальчика. Ребенок - его лоа-чаи, его подручный. Свои чары Элдикар посылает через него. Если что-то пойдет неладно, погибнет дитя.
Нездешний тихо выругался и, придавленный усталостью, опустился на стул у камина. Устарте села напротив.
- Может он читать мысли так же, как вы?
- Не думаю.
- Однако он знает, что я солгал относительно вашего отъезда?
- Он должен был это почувствовать, - кивнула она. - Он, как я уже сказала, Ипсиссимус, и власть его очень велика. Но и его власть имеет пределы. Он способен вызывать демонов, творить иллюзии, возвращать молодость и прибавлять сил. Способен исцелять себя, будучи раненым. - Устарте умолкла и пристально посмотрела на Нездешнего. - Я чувствую, вас что-то смущает. В чем дело?
- Я думаю о мальчике. Видно, что он любит своего дядю. И Элдикар тоже, кажется, привязан к нему. Трудно поверить, что мальчик для него лишь орудие.
- И поэтому вы сомневаетесь, что Ипсиссимус несет в себе Зло? Я понимаю вас, Серый Человек. Вы, люди, поразительные создания. Любовь и сострадание, которые вы испытываете, сравнимы по силе лишь с ненавистью, способной затмить само солнце. При этом вы никак не можете понять, что подобные крайности уживаются в каждом из вас. Людей, творящих злые дела, вы называете нелюдями и чудовищами - ведь если признать, что они точно такие же, как вы, это подорвет самую основу вашего существования. Разве вы не видите, какой яркий пример представляете вы сами, Серый Человек? В своей ненависти и жажде мщения вы стали таким же, как те, за кем вы охотились: свирепым, черствым, глухим к чужим страданиям. До чего бы вы дошли, если бы не встретили священника Дардалиона и его чистая душа не коснулась вашей? Элдикар Манушан не чудовище. Он человек. Он способен смеяться и испытывать радость. Он может обнимать ребенка и наслаждаться теплом человеческой любви. И при этом обречь на смерть без всякого сожаления тысячи человек. И пытать, и убивать, и насиловать, и увечить - все ему нипочем. Да, он может любить мальчика, но власть он любит больше. Чары Элдикара, и без того сильные, становятся еще сильнее, пройдя через лоа-чаи. Этот мальчик - сосуд, неисчерпаемый источник духовной энергии.
- Вы уверены?
- Я чувствую энергию их обоих: Ипсиссимуса и лоа-чаи. Соединенные воедино, они обретают ужасную мощь. - Устарте встала. - А теперь вы должны отправиться вслед за герцогом, Серый Человек.
- Лучше я останусь и посплю немного. Герцогу я не нужен. С ним около сотни солдат.
- Да, но вы нужны Кисуму. Элдикар Манушан боится сияющего меча и постарается погубить раджни. Вы нужны Кисуму, Нездешний.
- Это не моя битва, - сказал он, сам понимая, что не сможет бросить Кисуму на произвол судьбы.
- Ваша, Нездешний. Всегда ваша, - ответила Устарте и направилась к двери.
- Что это значит?
- Настало время героев. Даже тех, кого когда-то коснулось Зло.
Она вышла и закрыла за собой дверь, а Нездешний, тихо выбранившись, встал и прошел в оружейную. Достав из сундука у задней стены холщовый мешок, он вытряхнул на верстак черный кожаный нараменник с кольчужными вставками. В том же сундуке лежали еще два свертка и пояс с парой пустых ножен. Размотав ткань, Нездешний извлек два коротких меча, оба с круглыми эфесами из черного чугуна под перекладинами в виде когтей. Блестящие клинки были обильно смазаны жиром.
Нездешний обтер их, избегая острых, как бритва, краев, пристегнул пояс и вложил мечи в ножны.
Перевязь с метательными ножами висела на спинке стула. Он наточил по очереди все шесть ромбовидных клинков и убрал их на место. Покрыв плечи нараменником, надел через голову перевязь и наконец взял свой маленький двукрылый арбалет и колчан с двадцатью стрелами.
Потом вышел из своих комнат и стал подниматься к конюшне, спрашивая себя: "Неужто ты никогда так ни чему и не научишься?"
***
Ю-ю Лиань очнулся и увидел солнце, заглядывающее в высокое закругленное окно. Яркая солнечная полоса лежала на белом одеяле. Ю-ю горестно вздохнул. Плечо болело - он не помнил от чего, но боль означала, что он снова вернулся в мир плоти. Солнце и шепот морского бриза вселяли в него печаль, вытесняя чувство высшей гармонии, открывшейся ему. Над ним возникло чье-то лицо, худое, аскетическое, с длинным кривым носом.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил человек. Голос еще грубее нарушил гармонию - радость лет, проведенных с Кин Чонгом, уходила безвозвратно.
- Я снова стал плотью, - сказал Ю-ю, - и это печалит меня.
- Плотью? Я спрашиваю о твоей ране, молодой человек.
- Так я ранен?
- Тебе прокусили плечо. Рыцарь и твой чиадзийский друг привезли тебя сюда. Ты сильно пострадал, молодой человек, и пролежал без сознания около четырнадцати часов.
- Часов? - Ю-ю зажмурился. Он ничего не понимал. В своих странствиях он видел, как рождаются миры и падают звезды, видел, как великие империи поднимаются из тьмы одичания и как океан поглощает их. Тупая пульсирующая боль в левом плече стала более явной. - Зачем я вернулся? - спросил он.
Его собеседник, видимо, обеспокоенный, медленно произнес:
- Ночью тебя укусил какой-то демонический зверь. Но теперь рана очищена, и ты поправляешься. Я Мендир Син, лекарь, мы с тобой находимся во дворце Дакейраса-Рыцаря.
Ночью? Прошлой ночью?
Ю-ю застонал и попытался сесть, но Мендир Син поспешно надавил ему рукой на здоровое плечо.
- Лежи смирно, не то швы разойдутся.
- Нет, мне надо сесть, - пробормотал Ю-ю. Лекарь подхватил его под мышки и помог ему.
- Это неразумно, молодой человек. Ты еще очень слаб. - Он подсунул подушки под спину Ю-ю.
- Где Кисуму?
- Уехал с герцогом и его людьми. Скоро он вернется, я уверен. Как твоя рана?
- Болит.
Лекарь налил в чашу холодной воды, и божественная влага оросила пересохшее горло Ю-ю. Склонив голову на подушку, он снова закрыл глаза и погрузился в сон.
Когда он проснулся, солнечная полоса с кровати переместилась на дальнюю стену. В комнате никого не было, но Ю-ю снова хотелось пить. Он откинул одеяло и попытался спустить ноги на пол.
- Не копошись, желтый, - раздался чей-то голос. - Тебе нельзя вставать. - Над Ю-ю нависла другая физиономия, с распухшим носом и подбитыми глазами. Она принадлежала кудрявому сержанту стражи, который наскочил на Ю-ю много-много лет назад. Все это создавало большую путаницу. - Тебе чего надо-то? - спросил стражник.
- Воды, - сказал Ю-ю. Сержант, присев на кровать, подал ему чашу. Ю-ю взял ее правой рукой и жадно напился. - Спасибо. - Он пытался собраться с мыслями. Множество картин кружилось у него в голове, как бусины порванного ожерелья. Закрыв глаза, он медленно и осторожно стал нанизывать их на нить. Он ушел из Чиадзе, побив Ши Да. Встретил разбойников, а потом Кисуму. Вместе они пришли... На миг Ю-ю уплыл в сторону, но вспомнил дворец и таинственного Серого Человека. Его глаза широко раскрылись. - Где мой меч?
- Меч тебе пока не понадобится. Вот он, у стенки.
- Дай мне его, пожалуйста.
- Ладно, сейчас.
- Держись только за ножны, - предупредил Ю-ю. Сержант положил меч рядом с ним и вернулся на свой стул у двери. - Что ты тут делаешь? - спросил Ю-ю.
- Рыцарь приказал мне охранять тебя. Он, как видно, полагает, что у тебя есть враги, - улыбнулся стражник.
- Ты тоже к ним относишься?
- Если честно, то да, - вздохнул сержант. - Не нравишься ты мне, желтый. Но Рыцарь платит мне жалованье и хорошо обращается со мной, а я взамен выполняю его приказы. Мне наплевать, будешь ты жить или умрешь, но ни один твой враг не приблизится к тебе, пока я жив.
- Долгой тебе жизни, - с улыбкой пожелал Ю-ю.
- Это правда, что на вас напали адские псы?
К Ю-ю вернулись обрывки памяти - руины под луной, черные звери, бесшумно крадущиеся во мраке.
- Да, правда.
- Какие они из себя?
- Волки рядом с ними - поросята, - невольно содрогнувшись, ответил Ю-ю.
- Страшно было?
- Еще бы. Как твой нос?
- Болит. Все потому, что я не послушался отцовского совета: если уж собрался драться, так дерись, а не разговаривай. Ты бьешь будь здоров, желтый.
- Меня зовут Ю-ю.
- Меня Эмрин.
- Рад познакомиться.
- Не очень-то радуйся. Я собираюсь рассчитаться с тобой, когда ты оклемаешься.
