Сурен Цормудян - Странник
— Да!!!
— Я спасу Рейх!
— ДА!!!
— Я ваш ФЮРЕР!!! — И Ганс вскинул руку.
Толпа тут же ответила ему, вытянув навстречу свои руки.
— Хайль фюрер!!! Зиг!!! Хайль!!!
Те, кто отступил из толпы, снова оглянулись по сторонам. В этом едином порыве, в оглушающем вопле большинства они услышали свой приговор: их жизнь не будет стоить ничего, если они не станут частью единого целого. Если и придется сопротивляться в борьбе за жизнь, то только не этой истерично вопящей, фанатичной массе. Она разорвет, уничтожит их по первому слову. И, остановившись, они вскинули руки.
— Хайль фюрер!!!
Люди продолжали приятно удивлять мозз. В их головы даже не надо было вселяться, чтобы сделать их своими марионетками. Оказывается, путь к тотальному господству лежит не только через ясли, где мозги детей его врагов станут частью его самого. Конечно, эта цель остается главной, но на пути к ней ему потребуются союзники.
Итак, люди ведомы. В потаенных уголках своих угнетенных страхом и безысходностью душонок они хотят верить во что-то, что сильнее, умнее или страшнее их. Надо лишь дать им заразительную идею. Она даже может быть ложью — не страшно, даже хорошо! Мозз чувствовал: чем наглее и чудовищнее будет эта ложь, тем охотнее люди поверят в нее и признают его своим мессией.
* * *Нехотя башня чуть повернулась. Качнулся ствол. Вороненая сталь КПВТ была готова встретить стаю, что снова настигала ушедший было от погони броневик.
— Отправляйтесь обратно в ад и передайте привет сатане, — буркнул Сергей, глядя в прицел. — Скажите, я загляну попозже.
Разносимые над руинами города вопли вичух перечеркнул харкающий громовой бас крупнокалиберного пулемета. В воздухе началась суматоха. Выстрелы рвали казавшихся непобедимыми тварей на куски. Не знающие страха, они не сразу поняли, что их ждет.
Потом до них наконец дошло, что эта убегающая железная машинка, оказывается, сильнее их. Одни стали отступать, другие упорно летели вперед, иные кружились на месте, видимо, еще не определившись, что теперь делать. А пулемет не умолкал ни на миг. Странник сидел на полу десантного отделения и морщился, зажав ладонями уши и зажмурившись. Звенели падающие гильзы, бряцала длинная лента патронов. Наконец вичухи опомнились и в панике стали разлетаться в разные стороны.
Сергей поймал в прицел последнего мутанта, который упрямо кружил над бесчисленными останками своих сородичей и неистово орал. Может, это та самая особь, на которой они летели от Дома композиторов? Конечно, могло быть еще много вичух таких крупных размеров с характерными наростами на голове, но что-то подсказывало сталкеру, что это именно она. Он продолжал смотреть в прицел, но палец с гашетки убрал.
— Убирайся! Не хочу быть неблагодарной свиньей, — проворчал он мутанту. — Кшша на!
И существо, громко выкрикнув что-то напоследок, полетело прочь.
— Вот и умница, — улыбнулся Сергей, затем нахмурился и добавил: — Чертов ублюдок.
Наступила тишина.
— Все? — еле слышно спросил Странник.
Маломальский устало пожал плечами и выглянул наружу. Казалось, вокруг не было ни одной живой души. Небо на востоке заполнилось лилово-багровыми тонами. Близился рассвет.
Сергей залез обратно в броневик. До него только сейчас дошло, что двигатель заглох еще во время стрельбы.
— Похоже, горючее кончилось, — вздохнул сталкер и принялся осматривать бронетранспортер в поисках полезных вещей.
Уже сам факт угона машины у какой-то сталкерской бригады ставил его вне закона. А раз уж точка невозвращения в данном вопросе пройдена, то, позволив себе чем-то поживиться в угнанном броневике, он вовсе не отягчал свое положение. И, по его мнению, не делал ничего зазорного в сложившейся ситуации. А что? Он тоже спасал человечество!
Впрочем, полезных находок оказалось немного: Бум обнаружил только аптечку и пригоршню пистолетных патронов. Однако тут же вспомнил, что в панике оставил свой пистолет в Доме композиторов.
Обработав рану, Сергей принялся за ревизию рюкзака, изрядно опустевшего за время их похода.
— Ух ты, а я и забыл про нее, — усмехнулся он, извлекая со дна рюкзака «Майн кампф». — Пожрать бы чего! Да, похоже, мы все растеряли там, когда концерт стигматам давали. Эх, черт! Странник, слышь?
— Да… — Его попутчик задумчиво смотрел на уходящую ночь.
— Знаешь, о чем я долгие годы мечтаю?
— Нет.
— О плитке шоколада. Настоящего, черного. Без орехов и изюма. Который горчит. Вот мечтаю, и все тут. Люблю шоколад. Когда понимаешь, что весь мир невозвратно изменился и нет для тебя ничего, кроме метро, то так ценишь все эти уютные мелочи былой жизни, что чувствуешь, как сердце скулит. Потому и хочу шоколад, что знаю — его давно нет, и не будет уже никогда.
— Доктор говорил: никогда не говори «никогда», — Странник посмотрел на Сергея.
— Чудак твой доктор. Идеалист.
— Он хороший.
— Слушай, а что он ел? Ну, когда жил с вами.
— Еду. — Странник пожал плечами.
— Исчерпывающий ответ, — усмехнулся Маломальский. — Вообще-то даже дерьмо становится едой с той секунды, когда ты начинаешь его жевать. Слушай, а вот этот, визгун, — он вкусный?
— Вкуснее, чем кошка, — кивнул напарник, улыбнувшись.
— Вот зараза, — поморщился Сергей, вспоминая, как Странник пожирал в туннеле кошака. — Ты мне аппетит испортил. Впрочем, я тебя прощаю, учитывая, что жрать особо нечего, да и времени нет. Скоро рассвет, и это очень плохо.
— Почему плохо, если день и солнце? — развел руками Странник.
— Ну, это тебе хорошо. А что мутанту хорошо, то человеку смерть. Ладно, пошли. Тут до Чеховской рукой подать, а это уже метро, хоть и Четвертый рейх.
* * *Череп недовольно брел обратно на свой пост у подъема на поверхность. Его уже обругали за то, что он его покинул, и никто так и не объяснил толком, что за шум на станции, почему суета, стрельба и почему до сих пор не вернулся его командир Гесс?
Задумчиво ковыряя в носу, боец размышлял о том, что же все-таки происходит. Дойдя до места, он глянул на эскалатор, часть просевших ступенек которого была давно заколочена досками, и тут же вскинул оружие.
— Стоять! — крикнул он двум спускавшимся по эскалатору людям.
Тот, что шел впереди, выставил руку, в которой висел на стальной цепочке сталкерский жетон.
— Пусти нас на станцию. Мы сталкеры, — произнес Маломальский.
— А мне какое дело? — нахмурился Череп.
— Ты что, не знаешь межстанционного соглашения по сталкерам?
— Поди вас разбери! Вдруг ты жетон подделал? — Боец клацнул предохранителем.
— Ты что? Я его подделывал, чтобы на поверхность выйти? А зачем мне туда лезть, если я не сталкер?
Фашист крепко задумался, а Маломальский продолжил гнуть свое, медленно продвигаясь вперед.
— Еще раз говорю тебе: вот мой жетон. Есть межстанционное соглашение о вольных сталкерах, и ваш Рейх под ним подписался! Сталкер, находящийся на поверхности, может найти укрытие на любой станции! И льготный транзитный проход через любую станцию!
— А второй? — Череп качнул стволом автомата и кивнул на Странника. — Это кто?
— Он тоже сталкер. Но жетон потерял. На нас мутанты напали. Еле отбились. Я ранен.
— А откуда мне знать, что он тоже сталкер? И вообще вид у него какой-то… Эй! — Фашист обратился к Страннику. — Ты вообще похож на унтерменша неполноценного! Чего молчишь?!
— Я?
Странник вышел вперед и как-то снисходительно улыбнулся, глядя на Черепа сверху вниз. Помолчав некоторое время, он неожиданно заявил:
— Я выше ростом. У меня светлее кожа. У меня на месте все зубы и нет плеши на голове и шрамов на лице. Кто из нас неполноценный?
— Ну, ты полегче, свинья! — рявкнул Череп, щелкая затвором автомата.
Маломальский затолкал компаньона себе за спину и предупредительно поднял руку:
— Выстрелишь в нас, и все сталкеры объявят Четвертому рейху бойкот. Посмотрим, сколько времени вы сможете обходиться без нас. Перестань валять дурака и пропусти. И вообще… У меня для вас, пацаны, «Майн кампф»!
Череп, насупившись, сделал несколько шагов назад, переводя взгляд с Сергея на Странника и обратно.
— Это заразное что-то? — осторожно спросил он.
Часть 3
РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ
Глава 14
Глаза в глаза
— Какова текущая ситуация?
Фюрер — настоящий фюрер, невысокий желчный человек с глубоко засевшими стеклянно-серыми глазками и русыми жидкими волосами, — мрачно осмотрел собравшуюся в рейхсканцелярии, оборудованной в наиболее подходящем техническом помещении еще много лет назад, верхушку Четвертого рейха.
— Этот подонок собрал приличную толпу, но они ничего не делают. Он там орет, как потерпевший, а они стоят и слушают, — прохрипел гауляйтер. — Вооружены не все. Сдается мне, он сам боится вооруженных столкновений и хочет простыми доводами переманить на свою сторону больше людей. Тогда нам будет уже бесполезно сопротивляться.
