Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 3
На этом разговор был окончен. Кодай Камиути уселся на кровать и принялся со скучающим видом играться со своим плеером. Я сел на пол и уткнулся лбом в колени.
Мне не хотелось больше с ним разговаривать, но было что-то, что я должен был уточнить.
– Камиути-кун.
Я обратился к нему, не поднимая головы.
– Ты убьешь Юри-сан после моей смерти?
Поскольку Юри-сан и Кодай Камиути – [Король] и [Рыцарь], они не могут оба остаться в живых. Если он хочет выиграть, он должен ее убить.
Он ответил:
– Честно говоря, не знаю.
Своим обычным беззаботным тоном. Без интереса.
– Может, посмотреть на это как на еще одно пари?
Я поднял голову и заглянул ему в лицо.
Всегдашнее его расслабленное выражение лица. Кодай Камиути совершенно не изменился. Ни малейших угрызений совести по поводу убийства Дайи и Ирохи-сан он не испытывал.
– …Послушай, Камиути-кун. Я в первый раз такое скажу, но я просто должен снять это с души.
– Валяй, говори.
Я сделал глубокий вдох и попытался собрать всю злость, какую только мог.
– Н а д е ю с ь, Ю р и - с а н т е б я н а х р е н п р и к о н ч и т.
► День 7, <C>, [Тайная встреча] с [Юри Янаги], комната [Юри Янаги]
Та Юри Янаги, которую я знал, больше не существовала. Все очарование пропало с ее белого лица, осталась лишь опустошенность.
И глаза ее были пусты.
Те самые глаза, которые она показала мне вчера, прежде чем броситься мне в объятия. Тогда я думал, что эти глаза – результат душевной раны, которую она получила.
Но я ошибался.
Эта пустота появилась из-за того, что ей приходилось долго скрывать свои чувства, разыгрывая перед нами спектакли.
И – я не мог больше путать ее с «Наной Янаги», когда она была такой.
…Нет, дело не только в ее выражении лица.
Наверно, я понял это уже тогда, когда поцеловал ее в щеку.
Наверно, я понял это уже тогда, когда подумал, что ее слезы не такие, как у «Наны Янаги», когда они не утолили мою жажду.
Я молча смотрел на стоящую передо мной девушку.
Просто стоял и смотрел, не отводя взгляда, но и не вкладывая в него каких-либо чувств.
Девушка, вся бледная, прижала руки к груди. Дышала она судорожно.
Я пытался освободить свой взгляд от всех эмоций, но все же она поняла, что он значит. И ей стало больно.
…От осознания греха.
Она чуть содрогнулась и поспешно прикрыла рот руками. Но усилия были тщетны: ее вырвало, и блевотина потекла между пальцев.
– Уу, гге…
Однако я не мог позаботиться о ней, просто стоял и смотрел.
Ненавидь ее.
Ненавидь ее.
Я должен ненавидеть ее, обманувшую нас, загнавшую нас в угол, заведшую нас туда, где мы сейчас. Тогда мне будет легче. И еще: если я буду воспринимать ее как врага, шансы, может, еще останутся. Мне надо ее ненавидеть.
И все же сквозь стыд она плакалась мне.
…Мне больно.
Жаловалась она.
…Мне больно, мне больно, мне больно, мне больно мне больно мне больно мне больно мне больно мне больно больно больно больно больно больно больно больно больно.
– …
Ну и что? Юри-сан загоняла в угол других, им тоже было больно. Так что она заслуживает эти страдания. Может даже, это страдающее лицо – очередной ее трюк. Сочувствовать ей сейчас – не идиотизм ли?
И все же…
– …Ты как? – ласково произнес я и погладил ее по спине.
– …Прости… меня.
Если подумать – она всю дорогу извинялась.
– Прости меня.
Однако после своего дежурного извинения она тут же добавила:
– Н о я в с е р а в н о с о б и р а ю с ь у б и т ь т е б я, К а д з у к и - с а н.
Я знаю!
Конечно же, ты не отбросишь свою жизнь после того, как столько терзала себя, пытаясь ее сохранить.
– …Юри-сан, ты лучше ляг.
Когда я это предложил, – мне правда было ее жалко, – она покорно последовала моему совету и легла на кровать. Но лица ко мне так и не повернула.
Она спросила:
– …Разве ты не будешь сопротивляться?
– Не буду.
Я сам был удивлен, как решительно это прозвучало. Я ведь не знал еще, буду сопротивляться или нет, но ответить сумел не задумываясь.
Но, наверно, здесь все в порядке. Наверняка эти вырвавшиеся у меня слова и станут окончательным ответом.
– …Тогда почему ты хотел провести со мной [Тайную встречу]?
– Потому что у меня есть одно пожелание.
И я сказал ей, почему я выбрал ее, а не Марию, для [Тайной встречи].
– Н е у б и в а й М а р и ю.
Я заметил, как Юри-сан от удивления резко втянула воздух.
– …Почему ты думаешь, что я убью Отонаси-сан? Ведь я же [Король], а Отонаси-сан [Двойник]. В игровом плане мне не нужно убивать ее [класс], чтобы выжить.
– Ты пыталась заставить меня убить Кодая Камиути, верно?
– …Да.
– Даже если бы я убил его, игра бы не закончилась. Однако ты уже не смогла бы заставить его убить меня. А значит – неважно, кого бы ты использовала, чтобы он убил другого, в итоге оставшегося тебе пришлось бы убивать собственными руками. Поэтому я подумал: почему тебе так хотелось именно, чтобы я его убил?
Юри-сан ничего не ответила; но я и сам уже знал ответ.
– П о т о м у ч т о т а к о г о, к а к я, у б и т ь п р о щ е, д а?
Ее голова еле заметно вздрогнула.
– Слишком рискованно было бы оставлять его напоследок, ведь оставшегося тебе придется убить ножом. А в моем случае для тебя почти никакой опасности нет. И поэтому ты хотела приберечь напоследок меня. Или я ошибаюсь?
Какое-то время Юри-сан молчала, но все же ответила в итоге отчетливо:
– …Ты не ошибаешься.
Все-таки для меня стало потрясением такое открытое признание. Однако я подавил в себе чувства и продолжил.
– Но теперь тебе придется убить Кодая Камиути. Более того, тебе придется сделать это своими руками, ножом, хотя в открытой драке шансов против него у тебя нет. Вот мне и интересно: что ты собираешься делать? Как ты будешь повышать свои шансы?
– …
– …По-моему, ты уже поняла, что я хочу сказать, да? Чтобы повысить свои шансы – т ы и с п о л ь з у е ш ь М а р и ю О т о н а с и.
Юри-сан сжалась комочком.
– Разумеется, я не знаю, как именно ты собираешься ее использовать! Просто – глупо думать, что ты будешь как-то сдерживаться после всего того, что уже наворотила. Юри-сан, в худшем случае ты вполне можешь убить Марию, чтобы выжить.
Я подошел ближе и заглянул ей в глаза.
– Поэтому, пожалуйста.
И я повторил те слова.
– Н е у б и в а й М а р и ю.
Не позволю ей отвести глаза. Я должен заставить ее пообещать мне это.
Девушка с пустыми глазами ответила чуть испуганно:
– …Пообещать легко. Достаточно просто сказать, даже если это будет ложь.
– …Мм?
– Ты ведь никак не сможешь убедиться, сдержала ли я слово, ведь ты будешь уже мертв, когда я использую Отонаси-сан. Так что обещать подобные вещи сейчас бессмысленно, правда? Уж сейчас-то ты должен знать, что я лгу, если мне это нужно.
Хотя от нее требовалось всего-то пообещать, она нарочно дала мне совет.
– …Ты не такая, как Кодай Камиути.
– Э?
– У тебя есть осознание греха. Поэтому моя угроза на тебя подействует.
Угроза. Ее глаза расширились, когда я использовал это слово.
– Если ты убьешь Марию – я р а з д а в л ю в с ю т в о ю ж и з н ь.
Меня уже не будет в живых, когда Юри-сан нарушит наш уговор. Но это не значит, что я не могу запугать ее.
Мне просто надо воспользоваться чем-то, что произойдет, если она нарушит обещание.
– Если ты убьешь Марию, я буду проклинать тебя и мучить тебя до самой твоей смерти. Я стану призраком, который швыряет в тебя проклятия днями напролет, я не дам тебе забыть, что ты убийца, даже на самую маленькую минутку. Так я заставлю тебя потерять желание жить – и сотру тебя.
При этих моих решительных словах лицо Юри-сан исказилось, так что непонятно было – то ли она рассмеяться собирается, то ли расплакаться.
– Она дорога тебе, вот как, – прошептала Юри-сан. – Отонаси-сан тебе очень дорога, правда?
Я испытал облегчение – она таки поняла мои намерения.
– Угу… и поэтому я тебя не прощу, если ты ее убьешь.
Такая угроза могла сработать лишь потому, что Юри-сан понимала и чувствовала, что такое грех.
Теперь она станет жертвой собственного чувства вины, если убьет Марию.
Именно поэтому Марию она уже не убьет.
Я отошел от кровати и уселся на стол.
– …Кстати, а почему ты хотела провести [Тайную встречу] со мной, Юри-сан?
– …
– Ты же выбрала меня партнером по [Тайной встрече], да?
Я неотрывно смотрел на нее, сидя на столе.
– Да. …Выбрала.
Она уткнулась взглядом в потолок.
– Я кое-что хотела тебе рассказать напоследок. Может, это трудно будет слушать, но можно я расскажу тебе о моих преступлениях? …Да, ну, правда, про большинство их ты, похоже, уже знаешь.
