Кира Иларионова - Метро 2033: Код зверя
— Сейчас будет немного щипать, — Сом улыбнулся и вдруг рванул ворот камуфляжа охотника, засовывая под него спиртовую салфетку.
Глаза его расширились, лицо вытянулось. Он открыл было рот, но наткнулся на ледяной изумрудный взгляд Вика.
— Только слово скажи, и ты — труп.
Глава 13. НОВЫЕ СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
— Алексей, так или иначе, но мы не можем плыть вечно! — воскликнул Лесник, пыхтя над засевшей в левом борту катера стрелой.
— Один раз уже попытались высадиться. И местные этому были не слишком рады, — задумчиво ответил Ермолов, рассматривая берег в бинокль.
Примерно с час назад, после долгих обсуждений, отряд предпринял первую попытку высадки, закончившуюся далеко не мирным диалогом с первыми разумными представителями выживших питерцев. Хотя «разумными» — сильно сказано. Стоило бойцам ступить на землю, как на них со всех сторон, будто чертики из табакерки, посыпались дикари, по внешнему виду сильно смахивающие на банальных бомжей. Грязные, закутанные в лохмотья, они громко верещали что-то на неидентифицируемом языке. И с ходу накрыли отряд огнем. Ну, «огнем» — такое же сильное преувеличение. Лишь у редких местных было огнестрельное оружие, обращаться с которым, судя по качеству стрельбы, они не умели. Остальные же использовали самодельные луки, пращи, дубины и прочие прелести каменного века. Держались, впрочем, вместе, действовали более или менее организованно, за что капитан и приписал им некоторый коэффициент разумности. Решив не ввязываться в бессмысленный бой, отряд отступил обратно на катера. На возвращение к середине реки потратили половину оставшегося топлива, что совершенно не обрадовало и без того хмурого капитана. По его подсчетам подойти к берегу на моторах они смогут только один раз. Если высадка вновь сорвется, придется либо грести вручную, либо плевать на осторожность и прорываться с огнем.
Однако и затягивать плавание Ермолову не хотелось. Начало темнеть, и идея провести очередную ночь на катерах капитана не прельщала чуть больше, чем совсем. Они уже пробовали бросить якоря — попытка закончилась неудачей. У старушки Невы слишком внушительная глубина. Оставаться в дрейфе в темноте — не просто опасно, а сродни самоубийству. Даже если исключить подводные обломки и разрушенные мосты, — пока им везло не нарваться на водную живность, но надеяться, что с момента Последней войны река стала необитаемой, — идиотизм. Кроме того, наметились и более приземленные проблемы: хотелось есть. Нет, не есть, — жрать. Чего-нибудь горячего, хотя бы и опостылевшей пустой каши. Бойцы пока не жаловались, но Ермолов прекрасно понимал, что одним сухим пайком доволен не будешь.
И последняя, но не по значению, головная боль — Вик. Охотник, похоже, окончательно слетел с катушек. Он то смеялся, как сумасшедший, то изливался многоэтажной руганью. Его скрутили и переправили на второй катер, под присмотр прапорщика. Андрей с Михой встали на подстраховку, готовые в любой момент заломать парня, если тот хотя бы косо посмотрит. Но Вик не делал даже попыток вырваться. И на том спасибо.
— Антон, что у тебя? — отчетливо проговорил Ермолов, прижав к шее ларингофон.
Спустя мгновение в наушнике раздался бас прапорщика.
— Все по-старому, отец-батюшка. Вик сидит спокойно, правда, от его перлов у меня уже уши вянут.
— Он о Скальде что-нибудь сказал?
— Нет, — голос Чугуна ненадолго стих за треском статики. — Знаешь, Лёшка… Мне правда кажется, что это не Вик виноват в исчезновении Кирилла.
— Кажется? — Ермолов скептически скривился.
— Я уверен, — Чугун акцентировал последнее слово. — Вик не стал бы…
— Антон, — рыкнул было Ермолов, но тут же глубоко вздохнул и продолжил спокойно: — У меня пропал боец. Пропал, когда все мы, кроме Вика, были в отключке. Он точно что-то знает. Он же — всеведущий, мать его, охотник.
— Но зачем ему так явно подставляться?
— Хватит! Закрыли тему, — Ермолов помолчал, рассматривая перекинутый через реку огромный мост.
Не доходя до него, на левом берегу, виднелись остатки чего-то, сильно похожего на пристань. Будто бы разрушенный Питер сам предлагал пришельцам с севера сойти на его негостеприимную землю.
— Ну что ж, игнорировать приглашение, как минимум, не вежливо, — пробормотал капитан и вновь прижал ларингофон к шее. — Тоха, развалины на левом берегу видишь?
— Вижу.
— Будем прилуняться.
* * *— Охохонюшки, — только и смог произнести Чугун, когда их отряд поднялся на эстакаду КАДа.
Антишумовые щиты то ли были снесены взрывами, то ли сами разрушились под натиском времени и непогоды, и ничто не мешало северянам рассмотреть город. Вердикт неутешителен — если Москва находится в подобном состоянии, разумнее плюнуть на все и попытаться вернуться в свой Рай.
Санкт-Петербург, северная столица. Жемчужина Российской короны. Некогда прекрасный город с причудливой архитектурой, сейчас он больше напоминал карикатурный макет постапокалиптической панорамы. Оскаленные зубы разрушающихся высоток, ржавеющие остовы складов, застарелые пятна пожаров. Не было и следа знаменитой на весь мир подсветки исторических зданий, да и сами памятники вряд ли уцелели. Хотя кто знает — раньше строили на века, не то что новомодные многоэтажки, подпиравшие серое, стальное питерское небо рассыпающимися спинами.
— Не нравится мне эта идея, — проговорил Фрунзик, рассма-тривая город сквозь прицел винтовки.
— Фунтик, лучше скажи, заметил ли чего, — буркнул в ответ прапорщик.
Наградив старшего многозначительным взглядом, парень вновь приник к окуляру.
— Километрах в трех, если по прямой, съезд. Там то ли промзона, то ли спальные районы, не разобрать.
— Ладно, слушаем сюда. Идем по дороге, поглядываем по сторонам. В первую очередь нам нужен транспорт. На съезде войдем в город, но углубляться не будем. Заметите местных, сразу дайте знать. Даже если вам просто покажется что-то — не молчите. Все, погнали, — Ермолов махнул рукой, и отряд в привычном построении двинулся вперед.
Машин на автостраде встречалось много. Но большинство из них давно превратились в рухлядь — снятые шины, с мясом вырванные сиденья, выбитые стекла, занесенные пылью и хламом салоны. Такое состояние автомобилей недвусмысленно намекало на то, что в городе должны быть выжившие. Или были, лет этак «дцать» назад.
Изредка в салонах находились скелеты, обглоданные до белизны или же, напротив, обтянутые пожелтевшей кожей. Легковушки с подобной начинкой бойцы даже не трогали — вряд ли ЭМИ пощадил их электронику. Да и тревожить усопших не хотелось, что тут скрывать. И без разгневанных призраков неприятностей хватало — на трассе стояла практически мертвая тишина. Только тихонько подвывал ветер да хрустел крошащийся под ногами асфальт.
На спуске с автострады стал нервно попискивать дозиметр. Фон пока некритично, но повышался. Оставалось надеяться, что это всего лишь аномальное пятно, и в черте города излучение ниже.
Чем дальше отряд уходил от шоссе, тем все более нервно вел себя охотник. Вначале спокойно волочивший ноги в центре группы, теперь он дергался из стороны в сторону, то замирая, будто прислушиваясь, то вновь ускоряя шаг. На попытки утихомирить не реагировал, лишь сжимал кулаки. Над респиратором, в вырезе подшлемника, виднелись покрасневшие, бешеные глаза.
Вик в очередной раз остановился, но на этот раз присел на одно колено. Дотянулся пальцами связанных за спиной рук до асфальта.
— Кто ты? — едва слышно пролепетал он.
Темная влажная кишка подземного тоннеля. Под ногами стелятся отравленные ржой рельсы. В самое сердце, сводя мышцы судорогой, просачивается холод. Дышать тяжело. На плечи почти осязаемо давит потолок этого кротового хода. Метро.
Он стоит вдалеке, сжимая в руках фонарик. Высокий, худой, бледный. Лицо вспахано мелкими морщинами от боли и тоски, а глаза… Глаза как будто мертвы. Они слишком давно вглядываются во тьму. Слишком давно ищут смерть. И слишком часто ее находят. Он всегда знает. Всегда знает, на чьих руках кровь.
— Алекс… — прошептал Вик, поднимая голову.
Охотник посмотрел сквозь разрушенные здания и покореженные деревья куда-то далеко на север. И в тот же момент все его тело скрутила судорога. С нечеловеческим криком он повалился на землю, засучил ногами.
— Нееет! Хватит! — верещал он едва не фальцетом.
То воя в голос, то жалобно поскуливая, Вик свернулся в позу эмбриона, с силой вжимая лоб в колени.
— Да что с ним такое? — перекрикивая охотника, спросил Ермолов склонившегося над парнем Чугуна.
— Вик, эй, Вик, — прапор сжал плечо охотника.
Тело парня будто ударило током. Очередной приступ выгнул его спину дугой.
