Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
Вася лизнул на морозе качели, Васин язык отогреть не успели… К пению Васенька больше не годный. Правда, мычит он теперь превосходно.
Сколько он так просидел в темноте – непонятно, тьма будто поглотила и само время. Свои сюда больше так и не вернулись, да и ничьих больше голосов он тоже не слышал. А потом, видимо, задремал, поскольку лязг открываемого замка заставил его вздрогнуть.
Проникший в гараж дневной свет заставил Васюту зажмуриться. Он услышал голос Хмурого:
– Вот, Потап, это тот самый чел, который поехал в Канталахти с нашим Подухой.
– Ты точно уверен? – прозвучал второй, незнакомый голос, который звучал на удивление мягко, будто бы даже ласково.
– Точно. Он водителем того вездехода был. Как-то его… то ли Васюном, то ли Васяткой называли…
– Ну, давай побеседуем с этим Васяткой, – вновь будто и правда ласково сказал Потап.
Этот приятный голос почти успокоил Васюту, и он уже безбоязненно распахнул глаза. И едва не захлопнул их снова, а если бы не кляп, то еще непременно бы и вскрикнул: перед ним стоял бугай под два метра ростом с заросшим черной щетиной, почти горилльим лицом, а его предплечья, открытые закатанными рукавами серой куртки, вряд ли были тоньше Васютиных ног. Ему больше подошел бы позывной Потапыч, чем Потап, – возможно, такой изначально и был, а потом сократили. Чем-то он походил на ставшего жертвой «черных металлургов» Мамонта[27] – уж не старший ли его брат? – только был раза в полтора крупней и страшнее.
– Ну что, – задушевным тоном произнес этот медведище, – расскажешь все сразу или сперва тебе что-нибудь сломать?
– Ясен пень, сразу, – нервно сглотнул Васюта. – Я ведь не отказываюсь. Только вы скажите, что именно вас интересует?
– Дурачком только прикидываешься или таким уродился? – казалось, искренне заинтересовался главарь трубников.
– Таким уро… – закивал сочинитель, но тут же замотал головой: – Я не дурачок! И не прикидываюсь. Но я же не знаю, с какого момента вам рассказывать: с того, как мы отсюда уехали, или с того, как уже назад вернулись?
– Нет, он не прикидывается дурачком, – обернулся Потап к стоявшему позади Хмурому. – Он из нас дураков хочет сделать. Как думаешь, что ему сначала сломать – только пальцы или сразу руку?
– Руку он не выдержит, – сказал Хмурый. – Слабак же, сразу в обморок брякнется, откачивай его потом.
– Ладно, – вздохнул главный трубник, – начну с пальцев. – И вежливо обратился к Васюте: – Вытяни какой-нибудь один на правой руке… Нет, давай с левой начнем, я же не изверг.
* * *
И Васюта рассказал все. Ненавидел себя за малодушие, но рассказывал. Единственное, от чего все-таки удержался – не стал ничего говорить про альтернативный мир и про то, что сам он оттуда, да и то потому лишь, что побоялся: Потап ему не поверит и обязательно что-нибудь сломает. Поэтому же не рассказал и о двойнике Околота Силадане, и о супергостинце, хранящемся в спрятанном вездеходе, – ведь именно с его помощью Зан открыл новый портал между мирами. Да и про сам вездеход умолчал, ведь тот был главным козырем в задуманной ими игре. А вот про связь кибера с содовцами намекнул. Во-первых, это действительно было правдой, а во-вторых, понадеялся, что этот факт заставит Потапа быть аккуратнее с необдуманными решениями. Но самое главное, Васюта подробно выложил Потапу с Хмурым весь новый логистический план обмена гостинцев на товары, включавший, разумеется, и роль в нем самих трубников.
– Только придется подождать, пока Зан с Ломом и Медком из Романова-на-Мурмане вернутся, – закончил он свое повествование.
Молчание после его рассказа длилось недолго.
– Потап! Сломай ему обе руки! – завопил Хмурый. – Он ими Подуху закопал!
– Его не я закапывал, а Зан! – спрятал сочинитель за спину руки. – А убил его и вовсе канталахтинец! Кибер вам потом все это покажет, у него запись в памяти осталась[28]!
– Ты что, Потап, ему веришь?! – продолжал вопить Хмурый. – Он же тут хрень какую-то нагородил, лишь бы от нас отделаться! Чего бы вдруг дирижабль стал падать? Не бывает таких оказий!
– Так ведь это можно проверить! – подскочил Васюта и тут же снова сел от резкой боли в ноге. – Вездеход-то с уцелевшими товарами близко!..
Сказал – и осекся. Вот этого уж точно говорить не стоило, он ведь и не собирался! А в итоге вообще все разболтал, жалкий трус и предатель… Тупой, толстый, жалкий урод. Такое ничтожество Олюшке любить ни в коем случае не стоит.
– Чего замолчал? – склонился к нему Потап. – Уснул, что ли? Говори, где вездеход, мы проверим. Если не соврал – сломаю разве что мизинчик, за Подуху. Нет, за него, пожалуй, указательный, хороший парень был.
– Ничего я тебе больше не скажу, – процедил Васюта, зажмурясь в ожидании боли. – Можешь сразу шею свернуть.
– Ты что, сухарь бессмертия сгрыз? – удивился трубник.
И тут Васюте в голову пришла прекрасная идея. Ведь они в любом случае рассчитывали задействовать в своем плане трубников, о чем он уже Потапу и сказал. Ну и какой тогда смысл тому портить отношения с будущими работодателями? Если уж Потап возглавил этих людей, которые выполняли одну из важнейших функций в прежней торговой схеме, значит, не был совсем уж глупым, должен просекать, что ему выгодно, а что нет. Поэтому сочинитель произнес максимально хладнокровным тоном:
– Я-то ничего не сгрыз, но и тебе с твоими людьми, да и всем остальным скоро грызть будет нечего. Мы вам сотрудничество хотели предложить, а если ты меня убьешь или покалечишь – можешь сразу об этом забыть. А если другие узнают, по чьей вине торговля прекратилась, из-за кого им голодать приходится, как думаешь, сам-то долго после этого проживешь?
– Ты смотри, Потап, как он запел, совсем страх потерял! – дернулся к нему Хмурый, но был остановлен мощной лапищей главаря:
– Погоди! Пусть договорит. – И, сдвинув черные кустистые брови, обратился к Васюте уже не наигранно ласковым, а вполне деловым тоном: – Ну, допустим, мы согласимся и станем работать, как и прежде, только вместо дирижабля будет вездеход…
– Плюс его обслуживание, – добавил сочинитель почти радостно – сдержался в последний миг, не хотелось показывать, как быстро он растаял.
– Это уже детали, – отмахнулся Потап. – Мне пока главное нужно понять: ты сейчас уши мне
