Лорд 3 (СИ) - Баковец Михаил

«А вот вам и порция новых страшных слухов про людей-птиц, убивающих немецкие самолёты», — промелькнула мысль в моей голове. Воздушные наблюдатели уже не вернутся на свой аэродром, но уверен, что успели передать по рации про меня и мои действия. Ну, а дальше их сообщение расползётся сначала по аэродрому, а потом выйдет за его пределы, медленно и неотвратимо отравляя воинский дух оккупантов, как яд огненного аспида.

По второму «хеншелю» я ударил почти точно в лоб, забросав его полудюжиной ледяных заклинаний. Часть из них попала в винт и в крыло, но минимум два заклинания угодили в кабину, убив или тяжело ранив пилота. Стрелку на этот раз повезло — избежал встречи с боевой магией. Впрочем, участь его от этого лучше не стала.

Самолёт резко клюнул носом и практически отвесно полетел вниз, чтобы через примерно минуту столкнуться с землёй и превратиться в огненно-дымный фонтан. Стрелок так и не смог выбраться из кабины, погибнув во взрыве.

Когда я приземлился и перекинулся в человека, то первое что увидел, это полные восторга глаза союзников, находящихся рядом.

— А это как? — спросил сержант энкавэдэшник. — Можно научиться?

— Можно, но долго и дорого и только с разрешения вашего пр… товарища Сталина, — ответил я, проигнорировав первую часть вопроса.

— Эх, кто я такой, чтобы беспокоить товарища Сталина, — пробормотал тот. Восторг и непонятная надежда в его взгляде потускнели, как и во взглядах его товарищей.

Уже к трём часам дня большая часть Витебска была в руках советского десанта. Лишь в трёх местах немцы закрепились. Выбить их оттуда красноармейцы своими силами не могли, а мне и моим подручным хватало других дел. Лично я уже во второй раз переносил рунные камни, закрывая немцам самые удобные пути в город. Половину оборотней и обладателей амулетов направил на помощь патрулям, перекрывающим западное направление, откуда пошли крупные вражеские отряды. Рунными камнями, охотничьими амулетами и магической маскировкой частично закрыл север и восток, откуда также рвались в город гитлеровцы. Связка из рунных камней и притягивающих амулетов отлично показала себя. Немцы, попав под влияние первых, сворачивали со своего пути и быстро оказывались в зоне действия вторых. После этого перестрелять заворожённых врагов не составляло труда. Так гитлеровцы потеряли во время первой атаки сразу две роты на северо-западной окраине Витебске, недалеко от концлагеря. Ещё в трёх местах ситуация была аналогичной. Скорее всего, только благодаря этим эпизодам, в которых немцы потеряли свыше тысячи человек убитыми, в атаках они стали осторожничать и, я бы сказать, пугаться, отступая сразу же, как только им начинали казаться странности. Об этом нам поведали несколько пленных.

Часть оборонительной линии прошла вдоль Двины на левобережной стороне Витебска. Река отлично сыграла роль заградительного рубежа. По ней могли двигаться только пехотинцы без тяжёлого оружия. А после того, как я магией взломал лёд на протяжении нескольких километров, наступление гитлеровцев в том месте захлебнулось. На правом берегу передовая протянулась по северной и восточной городским окраинам. Все дома там были превращены в опорные узлы и огневые точки. В основном всё тяжёлое вооружение и бронетехника были сосредоточены на восточной и юго-восточной окраине Витебска, где немцы особенно ожесточённо атаковали. Мне даже пришлось дважды срочно перемещаться в тот квадрат и помогать с отражением вражеских атак.

В середине дня было проведено совещание, чтобы подвести текущие итоги. На него пригласили и меня.

— Город практически захвачен. Остались небольшие очаги сопротивления здесь, здесь и здесь, — Спицын ткнул карандашом в карту, расстеленную на нескольких столах, поставленных вместе. Карта, кстати, была немецкая, а совещание проходило в захваченном штабе. Брали его мои оборотни, поэтому тут практически не имелось следов боя, лишь кое-где остались пятна крови. Трупы же выбросили на задний двор. — Товарищ Киррлис, вы можете с этим помочь?

Все перевели взгляды с карты на меня.

— Нет, я слишком много потратил внутренних сил, энергии, если так понятнее. А мои люди задействованы на более важных направлениях, — отрицательно покачал я головой.

— Жаль, но ничего не поделаешь. Мы сумели создать два отряда ополчения из местных жителей и самых крепких бойцов и командиров из немецкого концлагеря. Всего набралось шестьсот человек, — продолжил полковник после моего ответа. — Вооружение трофейное, в основном немецкие карабины. Основные удары немцы наносят со стороны Суйково, Тулово и Вороны.

— С прочих тоже давит, — ответил один из незнакомых мне командиров в рваном и грязном маскхалате, с перевязанной левой ладонью.

— Знаю, — спокойно ответил Спицын, — но я указал самые тяжёлые направления. В других точках, про которые вы говорите, нам помогает товарищ Киррлис, точнее его устройства, — все посвящённые в мои дела командиры упорно называли амулеты устройствами, приборами, вещами, но только не так, как нужно правильно. То ли их так проинструктировали сверху, то ли нашли названия для собственного успокоения и лучшего внутреннего восприятия странностей мира. — Ещё, полагаю, все слышали канонаду на востоке. Это наши части ударили по гитлеровцам в районе Суража и Усвят и прорвали там вражескую оборону. Между нами сейчас меньше тридцати километров. Сутки, может, двое и наши передовые части выйдут к городу. Нам нужно только продержаться эти двое суток, максимум двое, — он обвёл собравшихся взглядом. — Ночью или утром нам обещано подкрепление, пока точно не знаю, что оно из себя будет представлять. Возможно, завтра нам на помощь придут партизанские соединения из этого района, — он вывел тупой стороной карандаша квадрат, точками которого были Городок, Сураж, Бычиха и Усвяты. — Но только возможно, так как они помогают нашим регулярным войскам бить немцев.

Потом он перешёл к вопросам снабжения и организации службы. В частности, сколько боеприпасов осталось, сколько потрачено, уточнил потери, как организовано питание, налажена ли служба патрулей за линией обороны и есть ли факты поимки диверсантов, недобитков и так далее.

Не успел я вернуться с совещания, как один из соколов прилетел с сообщением, что со стороны Полоцка по железной дороге движется бронепоезд. Точнее, двигался. В данный момент он стоит примерно в одиннадцати километров от Витебска. Там его остановили мои оборотни, повредив рельсы. А вот что-то сделать с бронированным многотонным монстром, ощетинившимся стволами пушек и пулемётов, они не могли. Толстую броню не брали ни пули, ни гранаты, ни магия.

Передав приставленному ко мне красноармейцу сообщение для командования десанта о своих действиях, я обернулся в птицу и улетел на запад. Перед тем, как приземлиться рядом с моими подчинёнными, я сделал несколько кругов над участком железной дороги, где стояла стальная змея бронепоезда. Вокруг него лежали несколько десятков тел немцев. Это были те, кто пал под меткими пулями оборотней. Остальные, видимо, укрылись за бронёй, пробить которую волколаки и беролаки не могли из-за отсутствия тяжёлого оружия. Под головной платформой с мешками, полными земли или песка, один рельс оказался выгнут, а две шпалы расщеплены. Всего в составе находилось четырнадцать вагонов, включая две платформы с мешками с землёй, а так же запасными шпалами и рельсами. Два вагона имели две башни с короткими орудийными стволами неплохого калибра. Ещё из четырёх торчали пулемётные рыльца. Увидев, что хотел, я пошёл на снижение.

— Рассказывайте, — потребовал я, оказавшись среди своих солдат.

— Фёдор Ковалёв, старший я, — представился один из волколаков. — Увидели бронепоезд, сначала обстреляли его, но пули не брали. Попробовали подорвать гранатами, но и тут не вышло. Магия броню не взяла тоже. Тогда мы сделали связку из гранат и взорвали пути перед ним. Думали, что он с путей сойдёт, но гад этот успел затормозить, только первый вагон с мешками скатился. Мы ещё потом забросили несколько гранат внутрь, а потом немцы закрыли заслонки, спрятались, как в ракушке. И гранаты у нас все вышли. Они иногда постреливают куда попало, наружу не лезут. Собственно, это всё.