Вадим Проскурин - Гнездо индюка
— Длинный Шест! — позвал Джон. — Я подумал над словами Звонкого Диска и решил, что эьтот парень прав. Я пойду сам знаешь куда прямо сейчас. Ты мне не потребуешься, оставайся здесь.
— Удачи вам, сэр Джон, — сказал Длинный Шест.
— Называй меня просто Джон и на ты, — потребовал Джон. — Германа орки называют просто по имени, а я чем хуже?
— Как скажете… как скажешь, Джон. Удачи тебе!
6
Это была самая большая профессиональная неудача в карьере Доры. Не только не смогла правильно исполнить обязанности, но вообще не захотела их исполнять. Махнула рукой на все правила и понятия, и вместо того, чтобы успокоить клиента и дать ему удовлетворение, уселась на ручку кресла и стала изливать душу. Долго изливала, всплакнула даже, и Рона тоже проняло, он, правда, не плакал, но был близок к тому, это наметанному глазу сразу видно. Пожалел наложницу, увидел в ней не куклу для утех, а живое человекообразное существо, проникся печалями и горестями… стыд-то какой! Но Дора стыда не чувствовала, знала, что должно быть стыдно, но реально не стыдилась. Наоборот, легко ей стало, оттого, что впервые за многие сотни дней может позволить себе быть не профессиональной наложницей, а просто самкой. Понятно, что причиной этому послужил нелегальный наркотик, но какая разница, что именно послужило причиной? Главное, что в душе Доры что-то сдвинулось, пробудилось, и впервые за… пожалуй, за всю свою жизнь она почувствовала себя свободной. Не в том смысле, что иди куда хочешь и делай что хочешь, а в том смысле, что говори что хочешь, и наплевать, что тебе за это будет. Может, как раз это имел в виду Рон, когда говорил: «Я в тебе, тварь, воспитаю чувство собственного достоинства»? Когда Дора выговорилась и замолчала, Рон долго думал. А потом он сказал:
— Знаешь, Дора, за эти дни я кое-что понял. Зря я пытался сделать из тебя свободную женщину, плохая это была идея, дурная и жестокая. Я не думал, что тебе станет так больно. Иегова не зря разделил человекообразных на людей и орков, раньше я думал, что это несправедливо, но теперь вижу, что был неправ. Правильно говорится в священном писании: «Есть место под солнцем для всякой твари и всякой вещи». Нельзя делать так, чтобы одно заняло место другого, ничего хорошего из этого не выйдет. Я, пожалуй, продам вас с Алисой в хорошие руки… Дора всхлипнула. Рон посмотрел на нее с удивлением и спросил:
— Неужели ты не хочешь вернуться к нормальной жизни? Ты так долго распиналась, как тебе со мной тяжело и больно…
— Извини, — сказала Дора и еще раз всхлипнула. — Я неправильно объяснила. Эта боль… не то чтобы сладкая… без тебя будет еще больнее… я, кажется… гм… влюбилась… Рон озадаченно хмыкнул. Затем улыбнулся и нежно обнял Дору за плечи.
— Милая ты моя… — сказал он.
Что он собирался сказать дальше, осталось тайной, потому что в этот момент дверь кабинета открылась и в гостиную вошла Алиса.
— Ого! — воскликнула она.
Сделала два шага, наклонилась и подняла с пола банку со смазкой. Заглянула внутрь, оценила оставшийся объем и прокомментировала:
— Да ты, подруга, не экономила, я гляжу.
— Да иди ты, — буркнула Дора. Рон ничего не сказал, но посмотрел на Алису осуждающе.
Алиса закрыла банку, поставила на комод и деловито направилась в спальню. Выражение лица у нее при этом было очень странное, как будто только что приняла наркотик и ее заглючило, что важным делом занята. Через минуту Алиса вернулась, в руках у нее был кулек с наркотическими капсулами, замаскированными под конфеты.
— Пробовала? — спросила она Дору.
— Гадость! — ответила Дора и сморщилась от отвращения. — Предупреждать надо… Она хотела сказать что-то еще, но Алиса ее перебила:
— Давно пробовала?
— Да только что, — ответила Дора. — Только-только отпустило.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно констатировала Алиса. — Пойду, выброшу.
Так же деловито направилась в нужник, оттуда послышалось бульканье, затем плеск спускаемой воды.
— Что это с ней? — пробормотала Дора.
Рон пожал плечами. Поведение Алисы почему-то встревожило его, но почему — он не понимал.
— Всё, выбросила, — сообщила Алиса, вернувшись из нужника. — Давайте, ребята, развлекайтесь, я подожду.
— Чего подождешь? — спросил ее Рон. — Что с тобой, вообще, происходит?
Алиса склонила голову к плечу и несколько секунд рассматривала Рона с какой-то… нежностью, что ли…
— Что с тобой происходит? — повторил вопрос Рон. Алиса печально улыбнулась и ответила:
— Это уже неважно. Подожди немного, Рон, сам все поймешь. Ты был очень хорошим мужчиной, я могла бы тебя полюбить… при других обстоятелствах. Но, прости, не сложилось. И не держи на меня зла, когда будешь в краях удачной охоты. Она направилась было в кабинет, но Рон остановил ее гневным возгласом:
— Что все это значит?! Что ты себе позволяешь?! Почему ты говоришь, будто я уже умер?
Он попытался встать, но внезапно схватился за сердце и рухнул обратно в кресло. Алиса улыбнулась кривой и мрачной улыбкой.
— Сейчас ты умрешь, — сказала она. — Видишь ли, Рон, я ассасин, я работаю на дом Адамса. Смазка отравлена, а наркотик в капсулах — противоядие. Я хотела сама тебя убить, но не решилась. Мне говорили, ты подлец и предатель, но я познакомилась с тобой поближе, и поняла, что ты хороший человек. Я не смогла убить тебя, но отказаться от задания тоже не смогла. Не осмелилась. Я плохой ассасин. Но боги всё решили за меня. Мне жаль, что они так решили, но против божьей воли не попрешь. Такие дела, Рон.
— Да что ты несешь?! — воскликнула Дора. — Мы же не…
Она не договорила, потому что Рон вскрикнул, засипел, задергался, посинел, свалился с кресла, дернулся пару раз и затих. Дора грубо выругалась.
— Брр… — сказала Алиса. — Я не знала, что сердечный приступ так страшно выглядит.
— Это не сердечный приступ, — сказала Дора. — Это тромбоз легочной артерии. Ты что, зачет по первой помощи не сдавала, что ли? Ах да, ты же не настоящая наложница…
Дора встала, подошла к комоду, вытащила курительные принадлежности, стала набивать косяк.
— Мы не занимались сексом, — сказала Дора.
— Так он сам помер, что ли? — изумилась Алиса. Дора затянулась, выпустила дым и мрачно посмотрела на Алису.
— Нет, не сам, — сказала Дора. — Ты его убила. Только не смазкой своей дурацкой, а злыми словами. У него же сердце больное… Ты не знала?! Алиса растерянно помотала головой.
— Дерьмо ты бесполезное, а не ассасин, — заявила Дора. — И Джон Росс твой такое же дерьмо, раз тебя на это дело направил. Он тоже на дом Адамса работает?
— А тебе какое дело? — подозрительно спросила Алиса. — Сдать меня хочешь?
— Ты за дуру меня не держи! — возмутилась Дора. — Я, конечно, Рона любила, и дому Тринити верна, но доказывать Заку, что я не мифический верблюд… нет уж, забирай свое барахло и проваливай, я тебе покажу, как отсюда выйти незаметно.
— Подземный ход, что ли? — спросила Алиса.
— Откуда знаешь? — удивилась Дора.
— Ну так, — пожала плечами Алиса. — Я же не совсем дура.
— Сука ты, а не дура, — сказала Дора. — Какого мужика загубила…
— Извини, — сказала Алиса. — Я не нарочно, так случайно получилось. Я ведь не наврала ему, я действительно… ну, не то чтобы полюбила… Кто тебя просил эту смазку хватать?!
— А нечего яды по комнате разбрасывать! — рявкнула Дора. — Хорошо еще, что противоядие рядом лежало.
— Не надо было чужие вещи брать, — возразила Алиса. — Ладно, проехали. Извини.
— Извини, извини, — пробормотала Дора. — Знаешь анекдот про однозубого и одноглазогого?
— Анекдот — это что? — не поняла Алиса.
— Дура ты деревенская, — заявила Дора. — Анекдот — это смешная история. Короче, пошли на базар однозубый и одноглазый. Одноглазый неловко двинул локтем и случайно выбил однозубому последний зуб. И говорит: «Извини». А беззубый ему в ответ: «Извини, извини… Спокойной ночи!»
Произнося последние слова, Дора ткнула Алису пальцем в глаз. Дора рассчитывала, что Алиса увернется, но та не увернулась. Оказывается, когда тыкаешь пальцем в глаз, больно не только глазу, но и пальцу.
Следующие несколько секунд обе самки прыгали по комнате и скулили от боли, Алиса при этом зажимала глаз, а Дора трясла пальцем. Потом Дора споткнулась о тело Рона, упала и ушибла коленку об миску из-под фруктов, которая упала со стола, когда Рон умирал и бился в судорогах.
— Дурдом какой-то, — констатировала Дора.
Алиса тем временем усиленно моргала подбитым глазом. Он сильно болел, но, кажется, видел.
— Теперь тебе легче стало? — спросила Алиса.
— Офигеть как легко, — отозвалась Дора.
Встала на четвереньки и захихикала — кажется, конопля подействовала. Кстати о конопле…
