Сергей Дорош - Темные звезды
— Извини, детка, что я весь порошок проглотила. Уж очень спешно пришлось выйти на связь.
— А он услышит, ты думаешь?
— Главное, чтобы услышал кто-нибудь из двадцать второго батальона. Люди Купола друг друга знают. Если нас еще не увели на допрос, значит, я свистнула мимо принцевых ушей.
— Завтра опять придется пить микстуру? — уныло огляделась Лара. Вечерний парк темнел. Вдобавок небо затягивали сумрачные тучи, будто неподалеку упала звезда. Правда, духоты, как третьего дня перед падением, не было. Напротив, холодало, и листва шелестела под свежим ветром.
— Обязательно, родная, и Удавчик не поможет. Он будет париться рядом, в кресле. Завтра его смена вещания с утра.
— Я сроду не пила такого крепкого. Рюмочку наливки в праздник, и то мне мама Рута налила впервые только в позапрошлый год. Ну или чуток пива с девчонками на Духа Любви.
— Думаешь, Рикс платит нам от щедрости? Он старый сквалыга, у него зимой снега не выпросишь. Деньги и довольствие нам для того, чтоб мы смирились, чтобы сами шли под шлем.
Лара не знала, что ответить. Стакан с желтым пойлом словно опять возник перед глазами, и унтер вновь готовился хлестнуть ей по губам. Такое унижение стерпеть нельзя, ее не зря пристегнули ремнями. Потом хмельной накат, шум в ушах, что-то дергает внутри, словно ты взялась за электрические провода.
Но дальше! Дальше лежал неведомый простор. Слух доставал до горизонта и уходил за него. Так слышат ангелы, которые ловят людские стоны. В безжалостном кресле, насильно пьяная, Лара вдруг ощутила себя вещуньей… или ясновидящей. Словно ее чувства простерлись вдаль и коснулись чьих-то трепещущих губ. Одним усилием она смогла увидеть грустную худую Шельму, пожалеть ее и порадоваться ее деткам.
«Она умирает, — вдруг поняла Лара, вспоминая Шельму. — У нее что-то с глазами. Белки глаз желтоватые. От микстуры? А дети сытые, она их кормит хорошо. Нет, она не убьет профессора. Просто не дойдет, даже если бы ее пустили во дворец. Сядет от слабости где-нибудь на лавочку, на станции, вздохнет и… Как дядька Диль. Мама сказала: „Диль печенку пропил“».
Лара почти зримо увидела, как Шельма бледнеет, расширяет глаза, хватается за грудь, а изо рта ее начинает вытекать кровь.
— Мы все рано умрем, — жестоко заметила Безуминка, угадав мысли Лары. — Хорошо, если ты успеешь найти себе парня и порадоваться с ним. Вот если бы принц взял власть! Тогда нас перестанут травить, мы оседлаем государственный эфир. Можно будет отпиваться порошками и пилюлями.
— Принц? Власть? — Лара захлопала глазами. — Его государь-отец жив и здоров, да пошлет ему Бог молний сто лет жизни.
— Да ты еще глупышка. — Безуминка взяла девчонку за руку. — Не слушала, что я вещаю? Церес взял под свое начало все сухопутные войска, он готовит свержение Красной династии.
— Во, что творится! А как же будет?
— Будет Синяя империя вместо Двойной. Не бери в голову, политика не для тебя. Поспешим-ка домой, дождь собирается!
В самом деле, интриги принцев и министров Лару не тревожили. Она больше думала о себе.
Из тесного и серого квартала, где жили мастеровые, заводские и прислуга, она угодила сперва в сумасшедший дом, а оттуда прямиком на службу Его Высочества, да еще с приличным жалованьем. Другие стараются и добиваются такого места, а ее сюда доставили силком, в кузове.
Жизнь повернулась, будто револьверный барабан, и вот она под первыми каплями дождя бежит к светлому коттеджу, который теперь ее дом! Видела бы мама Рута, где дочурка поселилась!
«Только чтоб она не видела меня под шлемом».
— Продышалась? Давай собирай ужин. У тебя вчера неплохо получилось. А я присмотрю, из чего тебе перешить одежку. В лосинах щеголять — парней дразнить. Твои ножки уже на них действуют, судя по Удавчику. Завтра же сдам вещи портному.
— Зачем? Я сама справлюсь. — Лара небрежно дернула плечом. — Были бы ножницы да иголка с ниткой. Да и прибраться здесь успею.
Безуминка отчего-то нервно задышала и погнала на Лару:
— Делай, что сказано, а в доме не хозяйничай! Что где лежало, там пусть и валяется! Я тут главная, а ты при мне, понятно?!
— Конечно. — Лара мигом пошла на попятный, немного обидевшись. — Просто я все умею: мыть, подметать…
— Для этого есть лакеи! — почти выкрикнула Безуминка. — Я их тоже сюда не пускаю! Пока я жива, здесь все будет по-моему! Сдохну, тогда мойте, выметайте!
— Нет, ты же молодая. Зачем тебе умирать?
— Откуда тебе знать, зачем? — Безуминка отвернулась к зеркалу, смятым капором смахнула с него пыль и приблизила лицо к своему отражению.
Лара заметила, как девушка, оттянув себе нижнее веко, внимательно разглядывает белок глаза.
— Он белый. Не желтый, — сказала девчонка, чтоб Безуминка не волновалась зря.
— Заткнись, — глухо ответила та, опершись ладонями на захламленный столик под зеркалом и опустив лицо. — Заткнись, пока не получила. Без тебя знаю, что будет.
Стараясь ступать тихо, Лара подошла и осторожно обняла Безуминку сзади. Та не оттолкнула ее, наоборот, прижала руки девчонки своими. Лара почуяла, как Безуминка дрожит, и потерлась лицом о ее спину у самой шеи.
— Ты хорошая, — шепнула она девушке.
— Ну тебя к дьяволам, — тоже шепотом ответила Безуминка. — Никогда я к себе никого жить не пускала, и не надо было начинать. Раз споткнешься и покатишься.
— Давай вместе убежим? Можно где-нибудь наняться на работу… Заработаем, закажем себе шлемы. Будем гадалками по голосам. Опасно, зато платят много.
Безуминка беззвучно засмеялась. Освободившись от объятий, повернулась и взяла голову Лары в ладони.
— Ох, ты наивная, Лари. Втянулась, да? Отведала? Вот так со всеми бывает. Но ты не с той связалась. Я не та, которая тебе нужна. Запомни хорошенько: я не умею ни шить, ни стирать, ничего. Я только медиум, живу в эфире. Все остальное мне скучно. Три дня без шлема, и повешусь. Не становись такой, ладно? А самое главное, не соглашайся нырять в черный эфир. Рикс тебе обязательно предложит. Пообещает большие деньги. А ты: «Нет, и все». Поклянись, что откажешься.
— Что это, черный эфир? — Лара почувствовала болезненное любопытство.
— То, откуда не возвращаются. До меня тут жила девушка, Верба. Она входила в него дважды, а на третий раз осталась там. Так и не проснулась.
За окнами дождь шумел все сильнее и сильнее.
С наступлением темноты Лисси словно погрузилась в сон наяву. Теперь не она вела слепого Касабури, а он, снявший с глаз повязку, уверенно вел девчонок за собой. Казалось, тьма дождливого вечера ему не помеха. Он шагал уверенно, легко огибая препятствия, которые Лис видела только в упор. Да и Хайта свободно ориентировалась в потемках. Она держала хозяйку за руку и предостерегала: «А!», если впереди была канавка или ямка.
Наконец, Касабури нашел то, что искал в обширном парке.
Он встал посреди лужайки и несильно топнул, раз, потом еще несколько раз, будто отбивая чечетку.
Потом случилось жуткое, сразу напомнившее Лисси прошлый вечер.
Земля раскрылась, и как по лестнице из нее вышел человек, с ног до головы одетый в черное, похожее на рабочий наряд трубочиста. Голову его закрывал колпак-маска.
Касабури и черный хлопнули в ладоши, поклонились друг другу, затем пилот достал из-под робы пакет и отдал черному.
— Твои юницы промокли, продрогли, — заметил гиджит-караульный. — Мы накормим их, обогреем и дадим ночлег. У нас всегда рады высоким гостям из Канхай Джару. Входите! Наш стан — ваш дом.
Касабури отрицательно поводил головой:
— Они живут на поверхности. Я должен найти им дом здесь, наверху.
— Так они не из людей шахт?
— Нет, — солгал Касабури, поскольку Хайта все-таки принадлежала к киалибу файнес, и с ней следовало поступить по обычаю и решениям господарей Мира.
— И не из людей Синего повелителя? — продолжал допытываться гиджит.
— Нет.
— Тогда будет разумно забрать их к нам. Они молоденькие, здоровые. Станут ласковыми и прилежными. Я бы взял светлую, — признался гиджит, поглядывая на Хайту.
— Я их должник, обязан им спасением. Когда отдам свой долг, приду к вам.
— О, это меняет дело, — согласился караульный. — Долги надо возвращать. Хорошо! Мы ждем тебя, Касабури Джаран. Где наши входы, ты знаешь. Будь осторожен наверху. Возьми мои очки, это подарок.
Пилот, чтобы отдариться, снял и отдал одну из своих серег. Нельзя оставаться неблагодарным.
Черный человек вошел в землю, и она сомкнулась над ним.
Лисси казалось, что из тайника в гроте она вылезла в новый, за минувшие дни уже третий по счету мир. Стоит один раз свернуть не туда, выбрать окольный путь вместо прямого, как ты начинаешь терять родных, попадать в опасные передряги и узнаешь такое, чего лучше не знать.
