Джеймс Фрей - Вызов
Он проверяет ее пульс.
Сильный.
Ее дыхание.
Ровное.
У входа, в полукилометре к юго-западу, раздаются выстрелы.
Ань снова надевает шлем, пристраивает девушку на свои узкие, сгорбленные плечи, выходит из палатки и идет к своему мотоциклу.
Он шагает спокойно, уверенно, легко: ее чары все еще действуют.
Он чувствует себя молодым, сильным и возбужденным.
Так хорошо он еще никогда себя не чувствовал.
И он не допустит, чтобы это чувство ушло.
– За мной! – кричит Яго, перебегая от статуи к статуе. Сара следует за ним по пятам. Охранники гонятся за ними, грохочут по металлическим лестницам, перекрикиваясь и указывая друг другу на беглецов. Гиды отводят туристов подальше.
– Они, наверное, думают, что это мы взорвали туннель! – на бегу произносит Сара.
Охранник застывает на платформе, широко расставив ноги, поднимает пистолет и целится в них. Сара и Яго продолжают петлять между рядами воинов, стараясь двигаться непредсказуемо.
Охранник стреляет, и выстрел эхом отдается от стен.
Просвистев над головой Яго, пуля разносит плечо ближайшего глиняного воина.
– Оружие в туристической зоне! – потрясенно кричит Сара. – Они с ума сошли?
– Это Китай. Тут ребята серьезные, – отвечает Яго. Дома, в Хульяке, в него стреляли за куда меньшее.
Пробегая мимо одного из воинов с арбалетом, Сара выхватывает оружие из рук статуи. Арбалет заряжен, в полной боевой готовности, хотя к нему никто не прикасался две тысячи лет. Сара надеется, что он сработает. Охранник стреляет еще раз, и пуля пролетает на волосок от головы Яго. Одним слитным движением Сара тормозит, падает на колени и забрасывает арбалет себе на плечо. Ее учили обращаться с арбалетом. На тренировках ей не раз удавалось подстрелить оленя с 300 ярдов. Сосредоточившись, она нажимает на спуск. Древний арбалет оказывается неожиданно мощным: стрела летит быстро и наверняка. Она вонзается в сложенные руки охранника и пробивает их насквозь. Тот роняет пистолет и начинает кричать.
– А неплохие арбалеты они делали! – с восхищением говорит Сара. Яго присвистывает, удивляясь, что такое старое оружие все еще работает.
Тут они замечают еще троих охранников: те уже спустились и идут прямо на них. Несмотря на впечатляющую демонстрацию, которую только что устроила Сара, Яго не доверяет древним лукам. Он выхватывает у одной из статуй меч и бежит к ближайшему охраннику, ведя рукой по правой стене. Охранник молод и перепуган. Он поднимает пистолет. Приблизившись, Яго наклоняется влево и взбегает на стену по инерции. Несколько секунд он бежит перпендикулярно земле, обходит изумленного охранника и, оказавшись у него за спиной, бьет рукоятью меча в затылок. Охранник падает как подкошенный.
Сара отбрасывает арбалет и бежит к другому охраннику. Выполняет безупречное переднее сальто в полете, уворачиваясь от его выстрела, приземляется прямо перед ним и сильно толкает в центр груди обеими ладонями. Охранник роняет оружие и падает, хватая ртом воздух.
– Сюда! – Яго уже несется к открытой двери под платформой.
Сара выхватывает другой арбалет у одного из воинов последней шеренги и бежит за Яго к выходу. Выбежав из здания, они щурятся и моргают на дневном свету. Охранников поблизости нет. По крайней мере пока.
– Там! – Сара указывает в сторону парковки. Они преодолевают 40 ярдов меньше чем за 4,5 секунды и останавливаются перед синим хетчбэком «Чери Фулвин». Окна машины открыты.
Яго бросает меч на заднее сиденье и залезает в салон через переднее левое окно. Наклоняется под руль, срывает панель предохранителей. Четыре секунды – и мотор заведен.
– Ты это уже делал! – восклицает Сара.
– А ты будто нет, – ухмыляется Яго.
– Не с такой скоростью.
Яго расплывается в улыбке, гадая про себя, не пытается ли она просто поднять ему настроение. Если да, то у нее получилось.
Он включает задний ход, и в тот же миг на краю парковки появляется с полдюжины охранников.
– Пристегнись!
Трое охранников подбегают к машине с разных сторон, но Яго уже дает газу, выполняя идеальный полицейский разворот прямо с парковочного места. Двое охранников отпрыгивают, третьего машина задевает боком. Он переключается на 2-ю скорость и утапливает педаль газа в пол. Они выезжают с парковки, снося ограждение. Охранники толпятся перед ними пчелиным роем, размахивают руками и пистолетами, но машина, не сбавляя скорости, летит вниз по холму, к выезду на шоссе. Впереди уже начали сдвигаться створки огромных металлических ворот.
Ворота вот-вот закроются.
Два человека бегут к воротам, чтобы закрыть их быстрее. Свистят пули. Яго с Сарой пригибаются к приборной панели. Лобовое стекло покрывается сеткой трещин. Сара вжимается как можно глубже в свое кресло и со всей силы бьет ногами вверх – раз, два. Стекло выбито, Яго снова видит дорогу. Ворота уже закрыты больше чем наполовину. Яго понимает: не успеть.
– Можно протаранить ворота! – кричит он.
– Не на этой развалюхе! – возражает Сара, крепче цепляясь за свой ремень. – Ты в своем Перу когда-нибудь видел манекенов после краш-тестов?
Яго переключает визжащий двигатель на 4-ю скорость, выжимая из машины всю мощность до последней капли. Охранники бросаются врассыпную, спасаясь от несущегося прямо на них автомобиля. Те двое, что помогали закрывать ворота, разворачиваются и бегут прочь. Ворота закрыты всего на 3/4, но это должно остановить беглецов.
Сара бросает взгляд на будку охраны. Ей удается разглядеть панель управления воротами, перед которой стоят двое ошарашенных охранников, – остальные прилипли к окну. Машина несется на огромной скорости, до столкновения остались считаные секунды. Попасть в цель в таких условиях невозможно.
«Доверься своей подготовке, Сара. Хватит думать – давай действуй. Так сказал бы Тейт. Не думай – действуй».
Сара хватает арбалет из-под ног и, даже не подняв его на плечо, выпускает стрелу.
Стрела пролетает между охранниками, разбивает окно будки и вонзается в рычаг управления воротами. От удара рычаг поворачивается в обратном направлении, створки начинают медленно разъезжаться, и в этот самый миг машина достигает ворот. Металл скрежещет по металлу, высекая искры, боковое зеркало срывается с крепления, – но они проскочили. Тютелька в тютельку.
Машина несется прочь; позади уже исчезают из виду растерянные охранники. Сара визжит от радости, а Яго просто заливается смехом.
41,252363;-95,997988[59]
Эшлинг Копп
США, Нью-Йорк, Квинс, кладбище Голгофа
За тысячи миль от них Эшлинг Копп устало смотрит на надгробный камень. Ей не хочется здесь торчать. В этот солнечный день кладбище не пользуется популярностью, по крайней мере среди живых. Следовало бы вернуться в Китай, или в Турцию, или куда-то еще, куда ведут подсказки Последней Игры. Хотя на самом деле именно подсказка и привела Эшлинг в Нью-Йорк, очень далеко оттуда, где разворачивается Игра. Надгробие принадлежит Деклану Коппу. Отцу Эшлинг.
– Зачем ты меня сюда привел? – спрашивает она стоящего рядом старика. – Это что, должно меня как-то мотивировать? Неужели нельзя было бы сделать все по телефону, дедуля? Кажется, что дедушка Эшлинг полностью погружен в свои мысли. Но когда она начинает говорить, он приходит в себя и поворачивается к ней больным глазом, подернутым молочно-белой пленкой. Его руки спокойно сложены за спиной. На левой не хватает трех пальцев. У него густая белая борода и длинные белые волосы, все еще тронутые рыжиной. Десятилетия назад этот старик был Игроком. Как и его сын, Деклан.
Отец Эшлинг лежит в этой могиле почти столько же лет, сколько Эшлинг прожила на свете.
Дед сам подготовил Эшлинг. Он научил ее всему, что она знает. Он ползал в грязи рядом с ней, сопровождая внучку во время ее первого убийства. Это задание девочка выполнила той же самой надежной снайперской винтовкой «Бруггер и Томет APR308», что сейчас лежит у ее ног, разобранная и упакованная в узкий черный футляр. То первое убийство и гордость, отразившаяся на лице ее деда, – одно из самых драгоценных воспоминаний Эшлинг. Именно поэтому она, хоть и неохотно, послушалась деда и сразу же вернулась домой. Он велел ей приехать, как только услышал подсказку: Эшлинг продиктовала ему по телефону этот ряд случайных цифр – и ее дед вдруг отозвался таким голосом, каким никогда еще с ней не разговаривал.
Испуганным.
И все из-за этих дурацких цифр, что бы они ни значили, – 19090416.
Потому-то Эшлинг и вернулась в Квинс двумя поездами и четырьмя самолетами. Потому-то она и стоит здесь, измученная путешествием и страстным желанием двигаться дальше, как можно скорее. Она любит деда, но понимает, что для таких людей, как он, время прошло. Наставники выполнили свою задачу.
– Я никогда не рассказывал тебе, как умер твой отец, – внезапно произносит дед.
