Андрей Уланов - День револьвера
– Не сомневайтесь, – демон все-таки расслышал мой шепот. Или просто понял, о чем я думаю – задача невеликой сложности. – Сегодня ночью вам представится возможность убедиться в этом.
– Э-э… я бы предпочел поверить на слово.
Демон взглянул на меня с легкой улыбкой.
– Пойдемте в пещеру, друг мой. Солнце зашло.
– Ой.
Действительно, вокруг было уже темно. Еще минута-другая, не больше – и эта темень окончательно станет непроглядной для человеческих глаз…
…и тогда на охоту выйдут обладатели глаз нечеловеческих.
– Осторожней с порогом, – предупреждающе крикнул мне в спину Малкольм. – Он высокий.
– Ай… спасибо… я уже заметил.
– И потолок у входа низкий.
– Ой… это я тоже… понял.
Следующий десяток футов я преодолел без потерь, осторожно прощупывая носком сапога пол перед собой, а рукой – потолок над макушкой. Затем демон сдернул покрывало со светильника, и пещеру буквально залило светом. Именно так, залило – мягкое серебряное сияние заполнило собой все углы и щели, не оставив теням и тени шанса. Фокус, не виданный мной прежде, даже в исполнении эльмовых огней, любимой игрушки богачей. Прикрыв глаза, я попытался искоса глянуть на светильник, затем убрал руку – окутанный облачком радужных искр сосуд позволял восхищаться им, не опасаясь за зрение. И ведь совсем небольшой, дюймов пять в высоту. Неужели это… у меня перехватило дыхание. Но… откуда у безумного демона в Запретных Землях может взяться настоящий эльфийский фиал прошлой Эпохи? Их, говорят, даже у самих эльфов осталось – по пальцам пересчитать можно, причем без помощи ног.
– Так лучше, согласны? – Малкольм, наконец, поставил скамейку, затем подошел к входному камню. Теперь, когда я видел его целиком, воспоминание о «царапинах» заметно поблекло. Этот валун – а точнее, небольшую скалу – здешние любители поточить когти будут прокапывать с неделю, не меньше. Главное, чтобы демон его вообще с места сдвинул, озабоченно подумал я, и как раз в этот момент Малкольм закрыл свою «дверь». И снова, как и со скамейкой, – без всяких видимых усилий. Никаких тебе наваливаний плечом с «давай-давай!», никакого сопенья-пыхтенья от натуги. Демон просто уперся рукой в камень – и тот, почти беззвучно сдвинувшись на пару ярдов, наглухо перекрыл вход в пещеру.
Только сейчас я сообразил, откуда взялся тот высокий, стоивший мне отшибленного пальца, порог. Ну да, конечно же. Возьмите камень – небольшой, на пару фунтов – и подвигайте им взад-вперед по земле. Получится… правильно, борозда. Ну а теперь возьмите небольшую гранитную скалу и более мягкий камень в качестве земли.
– О, да, так – заметно лучше.
В следующий миг я очень четко расслышал звук удара, за которым последовало нечто вроде издевательского хохота – но громче и омерзительней. К счастью, на первые пару секунд я впал в ступор. Когда же способность рассуждать вернулась назад, она сразу же определила, что жуткие звуки доносятся из глубины пещеры.
Разумеется, это не значило, что их можно игнорировать.
– Что вы сотворили с Бараном?
– Ы-ы? – Толстяк, похоже, избавился от хрипоты. – Спроси, что эта скотина сделала со мной!
– Неужели обыграла в карты?
– Мул ударил его копытом, – сообщила китаянка. – Это было больно… наверно.
– Наверно! – взвился гоблин. – Да я сам чуть копыта не откинул!
– Ты не выглядишь настолько хрупким.
– Кажется, – шепнул я демону, глядя на замершего с разинутой пастью Толстяка, – она его уела.
– Один мой хороший друг, ставший, – Малкольм глянул на потолок, – святым, как-то сказал мне: глуп тот, кто спорит, ведь спор порождает не истину, а гнев и обиды. Тот же, кто спорит с женщиной, глупец втройне, ибо нет на свете занятия безнадежней.
– Угу, – кивнул я. – Мой отец говорит примерно то же. Правда, он совершенно «не тянет» на святого, зато в драке очень часто последним на ногах остается.
– Святой, о котором я веду речь, – демон снова посмотрел вверх, – тоже был далеко не голубиного нрава. Крестом разил врагов Господа… и своих, да и по части «живой воды» был достойным наследником святого Патрика.
– Похоже, тогдашние святые были людьми… своеобразными.
– Они были детьми своего времени, – сказал демон. – Плоть от плоти его, кровь от крови. Каждой эпохе нужны свои святые…
* * *Бум! Бум! А-а-а-а!
В самый первый миг, еще не проснувшись толком, я решил, что на меня набросился Баран. Я даже успел «доснить» жуткую картину – шальная волна Дикой Магии захлестывает мула, и бедная скотина встает на дыбы, превращаясь в когтисто-клыкастого и чешуйчатого монстра.
Затем вой повторился, и стало ясно, что источник его все-таки находится снаружи пещеры. Пока. Просто вой был очень громким, а сопровождающие удары по скале – очень сильными.
– Что это?
– Гости, о которых предупреждал Малкольм. – Китаянка опять сидела в своей любимой позе – на коленях. Казалось, что с момента моего засыпания она и на волосок не двинулась.
Бум! Бум! Бум!
– А-а, всего-то. – Гоблин широко зевнул. – Ы-ы-ы, хорошо. А то я уж испугался, что мое пузо начало так орать после здешнего ужина.
– Ужин был хорош, – возразила девушка. – И Малкольм предоставил нам ночлег. Это – уже много.
– Я и не говорю, что ужин был плох, – проворчал гоблин. – Давно так не обжирался. Слышь, эй-парень, правда, что ваши правильные отшельники жрут одних мокриц?
– Акрид, – поправил я. – Святые отшельники питаются акридами.
Что собой представляют эти самые акриды, я точно не знал, да и знать не желал. К счастью, Малкольм тоже не считал нужным придерживаться библейской диеты – у него было много мяса, и демон отлично умел его готовить. Жаркое… м-м-м… не маячь на горизонте Шарго, я бы задержался тут на недельку-другую.
Бум! Бум! Бу-бум!
Странно, но судя по звукам, эта тварь не пыталась прокопаться сквозь дверь – удары доносились откуда-то сверху. Бум! Бум! Она что, притащила из своей преисподней паровой молот?!
– Надеюсь, этот потолок достаточно крепок, – опасливо пробормотал я.
– Он выдержит.
Голос Малкольма звучал весьма уверенно. Впрочем, для Лиссы его оказалось мало.
– Я слышу, как стонет камень, – произнесла она. – Еще немного и скала начнет осыпаться.
– У меня тоже хороший слух, – с улыбкой ответил демон. – Но повода для беспокойства нет. Я уверен, все будет как обычно.
– Как обычно?
– Они всегда начинают сверху, – сказал Малкольм. – Из-за креста. Приблизиться к нему они не в силах…
– И это их здорово злит, – вставил гоблин. – Потому как для них вид этой штуки – вроде как для человеков железом по стеклу. Только в тыщу раз громче и противней.
– …поняв же тщету своих усилий, они спускаются вниз, к входу в пещеру.
Вз-з-з-ш-ша-р!
Я с огромным трудом подавил желание вскочить и выбежать в «передний» коридор. Уж очень близко раздался этот звук, и он был очень громким. И снова… и еще раз. По спине прошел холодок. Да, дверной камень выглядел очень внушительно, но у меня начинало складываться впечатление, что нынешний гость справляется с ним успешнее предыдущих. Причем всех разом.
– Гр-рхрум! Гр-р-р-м! В-о-о-у-у-у!
Сложно сказать, что было худшим испытанием – скрежет когтей чудовища или его вой. Первое сокрушало камень, грозя добраться до плоти, вой подтачивал душу. «Не от мира сего» – сейчас я осознал новое значение этой фразы. Протяжно-жуткий звук снаружи был именно что «не от мира сего» – он был создан для бесконечных стылых равнин под небесами, от сотворения не ведавшими солнца. Ну вот, опять… ох, лучше бы тварь просто копала.
– Не чувствую охранного контура, – неожиданно сказала Лисса. – Что за магию вы использовали?
– Мисс, – с легкой укоризной отозвался Малкольм. – Мне, как слуге Господа, нет нужды полагаться на магию. Довольно и молитв.
– Хотите сказать, этот камень – ваша первая и последняя линия обороны?
Прежде чем ответить, демон переглянулся с гоблином – и, глядя на ухмылку Толстяка, я понял, что нас ждет какой-то сюрприз. А вспоминая прошлые случаи – вряд ли это будут просто хорошие новости.
– Не совсем.
– Что значит «не совсем»?!
– Терпение, мисс Вей, немного терпения. Проявите эту добродетель, прошу вас. Тем более, – демон чуть наклонил голову, словно прислушиваясь, – осталось уже совсем немного.
– Немного камня, вы хотели сказать?
– Времени. В такие ночи старый ётун плохо спит. Вот, слышите…
– З-зад-д-н-ницей… – отстучал я. Глухой низкий рокот шёл из-под земли – в компании с серией подземных же толчков. Словно на телеге по булыжной мостовой пронесся – летаешь вверх-вниз на пару дюймов и всех мыслей: как бы язык не откусить.
– Просыпается, – с довольным видом произнес демон.
Рокот пропал – заодно я понял, что воя и скрежета когтей твари тоже не слышно – толчки же стали реже и заметно сильнее. Бух! Бух! Бух! Ай! Последний «бух» был особенно хорош – я подскочил на фут, не меньше, и весьма ощутимо приложился копчиком при приземлении.
