Андрей Уланов - День револьвера
Лишь сейчас я в полной мере осознал, что значит – остаться без лошади в Пограничье. Даже в обычной для Овцы манере «чуть-чуть рыси – много-много шага» я бы проделал сегодняшний дневной переход за пару часов. При этом сидя в седле, а не сбивая ноги до кровавых мозолей.
– Толстяк…
– Это я к чему все. Путешествовать по Запретным Землям просто. Надо лишь постоянно помнить – они вокруг тебя.
Именно это я твердил себе с самого утра – и до тех пор, пока взбадривающее напоминание не превратилось в монотонную бубнёжку.
– Толстяк… – устало выдохнул я, – ты собрался съесть мои мозги, не доставая их из головы?
– Я не жру такую дрянь! – Негодование гобла было неожиданно бурным и, похоже, искренним. – К тому же, – добавил он, чуть успокоившись, – сложно жрать что-то напрочь отсутствующее.
– Заткнись, а?
– И что мне за это будет?
– Я не пристрелю тебя.
– Ну вот, говорю ж – безмозглый! – фыркнул гоблин. – Я ж ваш проводник, забыл? Пальнешь в меня, а дальше? Ты ж сейчас даже в Погребальнец вернуться не успеешь, под крылышко Билли Шарго, ы-гы-гы-ы. Солнце-то – вона где!
«Вона» значило – в двух ладонях от горизонта. И вытянувшиеся повсюду словно трезубцы чертей с церковных мозаик тени кактусов недвусмысленно намекали – очень скоро здесь наступит не подходящее для людей время.
Чертова пустыня.
Мне говорили, что и она бывает красива. Что в ней можно найти… как же выразился тот креол… а-а, «своеобразное очарование». Игра красок и все такое прочее. Не знаю. Лично я не находил ни малейшего очарования в колючих кустарниках, редких пучках остролистой травы, голых и кривых деревцах, порывах ветра пополам с песком и выщербленных скалах. По мне, так в пустыне человек может найти лишь смерть, а жить ему лучше в более прохладных местах.
– Лучше скажи, где твой Безумный Проповедник?
– С какой радости он «мой»? – неожиданно возмутился Толстяк. – Он человек. Ты тоже человек и она, – гобл ткнул лапой в сторону Лиссы, – человека. А я – гоблин!
– Хорошо, – устало вздохнул я. – Где мой Безумный Проповедник?
– Протри глаза.
Я бы с удовольствием сделал это еще полчаса назад, если бы не уронил винтовку. Песок неплохо липнет к потным рукам, а попытки оттереть их об одежду ни к чему хорошему не привели – песок был везде.
– Вот ща как двину прикладом…
– Не надо.
Оглянувшись, я увидел, как Лисса указывает куда-то вперед, чуть правее нашего нынешнего курса.
– Видишь?
– Вижу. Скалы, песок, кактусы и другая колючая дрянь.
– Желтый двурогий холм впереди, справа за ним красная скала. На её вершине – крест.
– На самом деле там все-таки кактус, – тут же встрял гоблин, – Проповедник просто укоротил ему ветки.
– С символической точки зрения… – начала Лисса.
– С практической точки зрения, – прохрипел я, – нам еще почти милю топать!
– Может, побежим? – ехидно предложил гоблин. – Оно и быстрее, и прохладнее выйдет…
Горло пересохло так, что я сумел издать лишь нечто среднее между карканьем и скрежетом – а затем попытался достать гоблина прикладом. Он, естественно, уклонился – еще бы, от меня и черепаха сейчас бы удрала.
– Чо, не хотите? Ну и ладно, а я пробегусь…
И, прежде чем я успел переварить это заявление, гоблин сбросил на землю мешок и побежал.
До этого момента я никогда не видел, как бегают гоблины. Слухи же насчет этого их качества расходились кардинально. Некоторые утверждали, что гоблы бегают быстро, но недалеко. Другие – что гоблин бегает не так чтобы очень стремительно, зато выносливей десяти негров и способен гнать свою будущую пищу хоть неделю. Третьи же менее убедительно, зато весьма громогласно уверяли, что эти ленивые уродцы даже ходят вперевалку, куда уж им бегать. Последнее мнение было весьма популярно среди знатоков разновсяких наук, лично в Пограничье никогда не бывавших, но весьма охотно – а местами и ожесточенно – судивших о гоблинах, их нравах и привычках по картинкам из описаний более смелых путешественников, в лучшем же случае – по чучелам.
– Стой, скотина!
Я даже вскинул к плечу винчестер, но почти сразу же опустил его. Толстяк рассчитал точно – не брось он мешок, пуля для него бы нашлась. Но раз мешок остался нам, то раненый гобл будет лишь обузой, а мертвый и подавно не стоит истраченного патрона.
– Подержи.
Как сказал мне один старик неделю назад: «Если тебя о чем-то просят в Запретных Землях, сначала сделай, а потом задавай вопросы». Сейчас я выполнил этот совет наполовину – повод мула взял, а вот задать вопрос оказалось уже некому. Лисса погналась за Толстяком.
В состязании по бегу между гоблином в коротких штанах и девушкой в длинной юбке побеждает… ну, думаю, всем понятно. У Толстяка не было и тени шанса. Не знаю, вправду ли гоблы неважные бегуны или он просто не успел еще толком разогнаться – но Лисса буквально за пару секунд наполовину сократила разрыв. Затем в воздухе между ней и гоблом блеснула серебристая нить – и Толстяк «на полном скаку» рухнул мордой в песок.
– Ы-ы-ы, больна-а-а.
– Мистер Толстяк… – наклонившись, Лисса коснулась ладонью щеки гоблина. Со стороны это выглядело как нежное похлопывание, но гобл, сдавленно икнув, принялся отползать в сторону.
– …когда я нервничаю, то становлюсь ужасно вредной. А нервничаю я иногда по весьма незначительным поводам. Например – когда наш единственный проводник по этой негостеприимной местности вдруг пытается от нас удрать.
– Да шутил я, шутил. Что, пошутковать уже нельзя?
– Иди.
С тяжким вздохом Толстяк воздвигся на лапы и заковылял дальше, обиженно сопя и припадая на левую ногу. Впрочем, уже через пять шагов он сбился и начал хромать правой.
– Эй, а мешок? – крикнул я вслед ему. Толстяк, не оборачиваясь, махнул рукой.
– Я тебе это припомню, – пробормотал я, наклоняясь за упомянутым предметом. – Чтоб тебя мул с разбегу лягнул…
Лисса осталась на месте, дожидаясь, пока мы с Бараном не подойдем к ней.
– Дай воды…
Первая просьба за день, отметил я. Похоже, что насчет экономии воды в походе наши с китаянкой учителя были одного мнения. Но сейчас большого смысла в этом не было – даже самым безумным проповедникам случается испытывать жажду, а значит, где-то поблизости от его норы должен иметься источник воды.
– Ага… только скажи, в каком она мешке.
– Толстяк должен был… – Лисса кивнула в сторону гоблина, – уложить… кажется, в этот.
– Посмотрим. – Я бросил повод и, обойдя мула, озадаченно уставился на узел. – А завязывал их кто, Мак?
– Нет.
– Странно, а по виду – типично гномский узел… затянут, что называется, от души и на века.
– Помочь?
– Попробую шам… – Ногти соскальзывали, пришлось вцепиться в шнур зубами. Секунд пять они с узлом спорили на тему: «кто крепче», затем петля начала мал-помалу поддаваться.
– А ловко ты его подсекла своим заклятьем.
– Это была не магия.
– Не магия? – удивился я. – А что?
– Шелковая леска.
– Вот как… – протянул я. Стреножившая гоблина нить выглядела очень тонкой, и если это и впрямь леска… эй, какого орка я здесь делаю?! Дайте мне саквояж таких лесок, перенесите на виксбергскую пристань – и клянусь, еще на полпути к Новому Орлеану мне потребуется второй саквояж, нет, большой мешок для денег, а очередь покупателей будет длиннее самой Миссисипи.
– И бегаешь ты здорово. Я и не думал, что в платье можно так бегать.
– Правильно думал. В том, что ваши женщины носят обычно, даже ходить неудобно. Поэтому в моем платье…
Я поднял голову как раз вовремя, чтобы заметить, как между складок мелькает что-то светлое.
– …по бокам идут два выреза.
– Ловко устроено, – пробормотал я, надеясь, что кончики ушей и щеки надежно замаскированы слоем пыли. – По виду и не скажешь.
– Так и было задумано.
Облизав пересохшие губы, я попытался сосредоточиться на узле. Получалось неважно – мысли упорно возвращались к… наверное, это все же был не хвост, а нога. От колена и м-м-м-м… выше. Ох. А ведь если хорошо подумать, платье с такими вырезами удобно не только для беганья, но и во множестве других слу…
– Давай я все-таки помогу.
– Не надо, я уже почти… – узел распался окончательно, и я, растянув горловину, сунулся в мешок. – Вот дерьмо… ой, прости, я хотел сказать, похоже, вода в другом мешке.
– Тогда в соседнем. Те два, что с этой стороны, собирала я.
Со вторым узлом я справился вдвое быстрее – но еще в процессе развязывания у меня начало зарождаться одно жуткое подозрение…
– ТОЛСТЯК!!!!!!!!!!!!!!!
Убегать гоблин в этот раз не стал – видимо, ему вполне хватило и одной попытки для осознания малой перспективности данного занятия. Он просто замер на месте.
– Подойди. Сюда.
– Ва-аще-то, – нагло скалясь, заявил зеленошкурый, – нам в ту сторону. Так шта лучше я вас подожду, ну чтоб два раза не ходить.
Если Толстяк надеялся, что за время подхода к нему я остыну, то его ждало разочарование. Вернее так – бурлившая во мне злоба успела выкипеть, осесть и заново сконденсироваться в чистую, как дядина самогонка, ярость.
