Вячеслав Шалыгин - Противостояние

С виду островок был асфальтовый, разве что подозрительно сухой посреди вечной слякоти, а наступишь — кранты. Ноги проваливаются по колено, вроде бы неглубоко, но высвободить их из асфальтового капкана нет никакой возможности. Ни своими силами, ни при помощи сервоусилителей, ни если помогут товарищи. Даже подъемным краном не вытянуть. И вместе с куском «асфальта» не вытащить. И вообще, проклятая ловушка так сдавливала ноги, что, если ничего не предпринять, могло развиться серьезное осложнение, от которого человек рисковал и вовсе загнуться. Если не от жуткой боли, то от каких-то других дел — Кольцов не помнил сути, запомнил только название «краш-синдром». Единственный выход — ампутация.

Кольцов лично встречал двоих несчастных, угодивших в «трясину», как военные называли эти ловушки. Одному хватило накоплений на приличные протезы, а второй ездил в инвалидном кресле. Зрелище жалкое.

Брести по колено в грязи тоже опасно, жижа кишела мелкими скоргами, но эти твари хотя бы не отрывали конечности. Могли «ужалить», могли порезать, даже сломать кость могли, но не более того. В общем, гуманно вели себя мелкие железки.

Пересекать Можайское шоссе пришлось по сложной траектории. Асфальт напоминал крупную терку, его словно пробили вылезшие из-под земли гигантские гвозди. Пробили и исчезли, оставив в дорожном полотне дыры с рваными краями, торчащими вверх на метр, а то и больше. Причем дыр этих имелось неимоверное множество, и маневрировать между ними было очень сложно. А в некоторых местах даже нереально, поскольку дыры сливались в один большой провал, огороженный асфальтовым «забором» с неровными острыми краями. Дело осложнялось тем, что над дырами поднимался густой зеленоватый пар, слегка светящийся в темноте и в ветреную погоду застилающий не только шоссе, но и его окрестности. Нехорошее местечко. Правда, имелись здесь и плюсы. Например, среди ям не разгуляться и биомехам.

— А откуда пар? — спросил Герасимов, пытаясь заглянуть в ближайший провал.

— Отставить, — приказал Гелашвили и дернул морпеха за рукав. — Пары ядовиты.

— Я же в маске.

После того как вывалялся в грязи по самую макушку, Герасимов решил не форсить и привел экипировку в полное соответствие требованиям Устава. Застегнул шлем, надел маску и взял импульсник в руки.

— Маска у тебя от заразы, а это газ. Шагай вперед, любознательный ты наш. Да бодрее шевели веслами, морячок, небось не на прогулке! Чего смотришь? Вопросы?

Дополнительных вопросов у Герасимова не возникло. Отношение спецназовцев ему не нравилось, это было видно по недовольному взгляду, но морпех глотал пилюли безропотно. Даже когда на улице Молодогвардейской группа едва не напоролась из-за беспечности Герасимова на биомехов, и сержант отвесил морячку оплеуху, рядовой промолчал.

Лишь когда впереди в предрассветных сумерках стали различимы вздыбленные пролеты Крылатского моста, Герасимов не выдержал и нарушил обет молчания.

— За нами наблюдают! — шепнул он Кольцову.

— Знаю, — ответил командир. — Это наемники.

— На другом берегу канала еще кто-то прячется, — рядовой указал направление. — Вон в тех автонах.

— Зоркий сокол, — с усмешкой прокомментировал Гелашвили. — Морской пехоте импланты с «морским» увеличением вживляют? Чтобы корабли у горизонта разглядывать?

— А вон там одиночка прячется, — игнорируя вопрос сержанта, сказал Герасимов.

— Хорошо прячется, — заметил Кольцов. — Качественно.

— Перехватим? — предложил Гелашвили.

— Не успеем, — вмешался Анисин. — Господин капитан, с запада биомехи заходят, а из Мневников коробки идут. И ночной дозор чистильщиков с лыжной базы спускается. Целый взвод. Сюда топают.

— И что? — удивился Гелашвили. — Ты так говоришь, будто бы это плохо.

— А что хорошего?

— Как что? Поддержат, если проблемы возникнут.

— И рассекретят нашу группу, — Анисин покачал головой. — Нам это надо?

— Тихо все, — приказал Кольцов и обернулся к Галимову, который только что вернулся из разведки. — Что там, Щука?

— Наемники шли по цели, командир. Взяли какого-то человека и рванули в сторону Осеннего бульвара. Думаю, нам за ними.

— Почему?

— Им наперерез выдвинулись биомехи.

— Да и ради бога, мы тут при чем?

— Вы не поняли, — спокойно сказал Щука. — Наемники здесь появились не случайно. Они ждали этого ходока. Вон там, в автонах, сидела еще одна группа «диких гусей», но ее кто-то прижал. Понимаете?

— Наемники устроили засаду, а их попытались опередить? Кто?

— Что, — исправил Щука. — Биомехи. Только не те, что идут навстречу «гусям».

— Запутал ты меня, — признался Кольцов.

— Поясняю, — терпеливо сказал Галимов. — С запада приближаются биомехи, которые не в курсе наших дел. Они просто засекли скопление органики и вышли на охоту. Чистильщики тоже идут не по нашей цели. Зато наемники…

— Наемники работают на Профессора?

— А ходок работает против него, — закончил мысль Щука. — Только я не думаю, что это тот самый воришка. Тот был проворнее. Но в целом ситуация подозрительная, я прокачал бы.

— Лады, — Кольцов кивнул, — прокачаем. Если подкрепление не помешает. Кто его вообще вызвал?

— Коробки идут по спутниковому сигналу, — сообщил Анисин. — Засекли движение крупных сил биомехов и двинулись по цели. Но дальше моста вряд ли пойдут. Рубеж их зоны ответственности проходит по реке. Я перехватил разговоры.

— Тем лучше, — Кольцов немного расслабился. — А чистильщики?

— Они на самом деле в сторону Ходынки направляются. Зачем — не знаю, в эфире не треплются. Про какой-то бункер говорили, и только. Может, у них свои дела?

— Возможно, — согласился Кольцов. — Слушай мою команду. Наемников устраняем, ходока берем живым и невредимым.

— А биомехов? — спросил Герасимов. — Они же будут мешать.

— Странный вопрос, — капитан жестом приказал сержанту Гелашвили перестроить группу. — Изделия выводим из строя, что еще с ними делать? Щука, здесь есть нормальная тропа? Сможем опередить биомехов?

— Только если по Крылатской, — проводник покачал головой. — Но там не спрячешься, придется в полный рост идти и очень быстро.

— Значит, пойдем очень быстро, — Кольцов кивнул сержанту. — Вперед!

Забег по узкой тропе между грудами щебня, руинами зданий и обломками эстакады, то есть по бывшей улице Крылатской, получился суматошным и нервным. Бойцам то и дело приходилось сбрасывать темп, а потом резко ускоряться, чтобы не попасть в поле зрения биомехов или наемников, а когда группа поравнялась с развалинами западного крыла спорткомплекса, проводник и вовсе едва успел остановить товарищей. Сделай Щука это секундой позже, и спецназовцы столкнулись бы нос к носу с огромным шагающим ботом и его довольно многочисленной свитой из ботов помельче, которые двигались со стороны Гребного канала в ту же точку, что и люди Кольцова.

Проводив биомехов взглядами, бойцы многозначительно переглянулись, а Щука, поймав взгляд Кольцова, утвердительно кивнул. Без сомнений, это был Троян. То есть капитан Галимов мог гордиться. Он вывел спецназовцев точно на цель.

Вот только проводник не знал, что, кроме задачи, которую поставил перед группой Кольцова штаб Московской бригады, у капитана и его бойцов имелась и другая боевая задача.

Кольцов жестом подозвал ефрейтора Анисина и сержанта Гелашвили и все так же без слов приказал им идти за Трояном. Проводнику командир указал на скопление темных фигур западнее позиции, на которой притаилась группа. Щука кивнул. Основная часть группы продолжила преследование наемников.

Как выяснилось буквально через минуту, и сержант с ефрейтором, и все остальные шли по одному маршруту, который заканчивался на просторной асфальтовой площадке, по размерам сравнимой с небольшим аэродромом, только заваленным обломками бетонных конструкций, до Катастрофы составлявших два верхних уровня автопарковки. Тени приближающихся биомехов прорисовывались в восточной части парковки, наемники и их пленник пытались обогнуть противника, приняв к северу. Троян, как доложил Гелашвили, заходил на цель с юга — скорг не искал легкого пути, двинулся через самый труднопроходимый участок, на котором частично сохранились второй и третий уровни автостоянки.

— Идем за наемниками, — едва слышно шепнул Кольцов.

— Только строго за мной, — предупредил Щука. — Ни шагу в сторону!

— Ловушка?

— «Свинарник», — проводник кивком указал чуть правее тропы, по которой ушли наемники. — Мало не покажется.

Ловушка со странным названием была настолько коварной, что у знающих людей упоминание о «Свинарнике» вызывало не усмешку, а нервное расстройство. Во время Катастрофы обломки верхних уровней автостоянки завалили несколько сотен автомобилей, причем стояли машины довольно компактно, в самом центре гигантской парковки. Все бы ничего, модернизированные Узлом железки в поисках будущих сородичей разбирали или перемалывали в мелкий щебень и не такие завалы, но по странной прихоти Зоны именно эти обломки бетона стали вдруг прочными, словно сделанными из брони, и неподъемными, будто бы их прикрутили гигантскими болтами к земле. В результате огромная масса потенциальных биомехов оказалась в ловушке. Стараниями вездесущих наноботов машины всё-таки изменились, но без модернизации в Узле они по-прежнему оставались примитивами, вроде своих сородичей ранних модификаций, прошедших через Узел лишь один-два раза. Что же касается самой ловушки, то и она усилиями все тех же наноботов стала другой. Ее прочнейшие стены постепенно всё-таки начали истончаться (даже вода точит камень, а уж наноботы медленно, но верно источат любую броню — вопрос времени), кое-где образовались достаточно крупные дыры или места, где толщина завалов не превышала нескольких сантиметров. Провалиться в эти дыры можно было только по пьяной лавочке, но все равно держаться от них следовало как можно дальше. Озверевшие в долгом заточении рапторы чутко реагировали на любые внешние звуки и могли запросто схватить гибкими манипуляторами (усовершенствованными стараниями наноботов шлангами гидравлических систем или пучками проводки) беспечного ходока и буквально разорвать на месте. Или утащить в свой каземат, если позволяет дыра. Что рапторы делают с пленниками внутри, оставалось догадываться. Рассказать было некому, никто из «свинарника» еще не возвращался.