Николай Романов - Победитель
Отто обошелся без велеречивости и был краток:
«Друг мой! Да здравствует победа!»
Осетр немедленно связался с графом Остен-Сакеном и переслал текст министру с приказанием отправить ультиматум по дипломатическим каналам после того, как главнокомандующий прибудет в расположение Четвертого флота, о чем министру иностранных дел будет сообщено особо.
А потом Осетр прислушался к своим ощущениям.
Вроде бы он должен был испытывать сейчас волнение.
Однако в душе его царило полное спокойствие.
Часть вторая
Имеющий глаза да увидит
Глава сорок первая
Главнокомандующего встретили на «Святом Георгии-Победоносце» обычной уставной церемонией. С непременным докладом капитана корабля и построением свободных от вахты звезднофлотцев.
Каперанг Свистунов, правда, косовато глянул на появившуюся следом за императором Ладу Василькову, но потом, видно, вспомнил, что фрегат уже возил женщин на своем борту – и от Дальнего Алеута, и от Саммерсити, – и выражение лица его смягчилось.
А может, он по достоинству оценил стройность затянутой в военную форму девичьей фигурки…
Полюбоваться и в самом деле было чем. Даже иным представительницам слабого пола – не то что мужику.
Когда торжественная церемония встречи закончилась, каперанг, не сдержав улыбки, сказал:
– Я очень рад, ваше императорское величество, что вы снова на борту моего корабля.
– А я-то насколько рад, Воислав Владимирович! – ответил Осетр. – Вы ведь и сами знаете, как я отношусь к «Победоносцу»!
Было заметно, что Свистунов едва не прослезился.
Наверное, считал прежде, что император за многочисленными государственными заботами давно уже забыл его имя-отчество.
– Вы на сей раз в необычной компании, ваше императорское величество…
– Да, со мной летит журналистка. В ее задачу входит вести летопись предстоящего боевого похода.
– Мы рады любым гостям, ваше императорское величество!
– Сейчас я вас познакомлю.
Осетр подозвал Ладу и представил их со Свистуновым друг другу.
Приветственные слова каперанга, обращенные к новой знакомой, также оказались весьма добросердечными.
Наверное, Свистунов сообразил, что характер его фигуры, представленной в будущей летописи, будет сильно зависеть от их взаимных симпатий или антипатий…
Журналистка мило улыбнулась:
– Очень рада встрече, капитан! Очень мечтала побывать на борту настоящего боевого корабля.
Знакомство состоялось.
Осетра разместили в прежней каюте – по всей видимости, она так и оставалась незанятой.
Возможно, каперанг всегда верил в то, что императору еще придется оказаться на «Победоносце». И он не ошибся!
А потом, когда все закончится, здесь непременно создадут императорский музей… Мемориальный. Тьфу-тьфу-тьфу, рано нам еще о мемориалах задумываться!
В общем, все было как раньше. Для полной схожести не хватало только Найдена рядом!
Вместо Найдена теперь была Василькова…
Ей предоставили соседнюю каюту.
Заселившись в «апартаменты», Осетр тут же позвал Свистунова в гости – было о чем потолковать.
А когда каперанг переступил комингс, пригласил его сесть и сказал:
– Воислав Владимирович! Появилось у меня одно опасение, связанное с нашим предстоящим полетом в Пятипланетью.
– Слушаю вас, ваше императорское величество!
– Вот что мне кажется… Давайте будем исходить из самого худшего. Предположим, у мерканцев имеется информация о том, что «Победоносец» был срочно отправлен к Новому Санкт-Петербургу. Предположим, Бедросо с давних пор прекрасно знает о том, что росский император любит самолично принимать участие в некоторых операциях. Какой бы вывод вы сделали на его месте?
Свистунов подумал несколько мгновений. И кивнул:
– Вершитель посчитает, что «Победоносец» вызван в столичную систему для того, чтобы переправить вас в расположение Четвертого флота, где вы собираетесь организовать свою ставку. На базе «Возничий» в лучшем для мерканцев случае. А в худшем – сами пожелаете участвовать в боевых действиях.
– Совершенно верно! Вы, наверное, слышали, о чем я говорил на недавней пресс-конференции перед тем, как объявить войну.
– Да, мне рассказывали. Правда, я посчитал, что журналисты несколько приукрасили ситуацию. Саму пресс-конференцию я не видел.
– Нет, Воислав Владимирович. Журналисты ничего не приукрасили. И это был не пропагандистский прием для оправдания начала боевых действий. Когда я находился с официальным визитом у фрагербритцев, на меня и в самом деле было предпринято несколько покушений подряд. И именно при этом погибли великий князь Владимир и мой личный секретарь. И у нас имеются стопроцентные доказательства того, что покушения были организованы спецслужбами Ордена. Да еще с привлечением боевых кораблей мерканского флота.
– Вот как! – Лицо Свистунова осталось непроницаемым.
Каперанг прекрасно понимал, что главное ему еще не сказали.
– У меня есть основания полагать, что Бедросо продолжит эти попытки. У него просто нет иного выхода, кроме как попытаться ликвидировать росского императора. После этого ситуация на международной арене может самым кардинальным образом измениться. Трон в случае моей гибели займет ее высочество Ольга, а она – женщина. Хоть и неглупая… В таких условиях и фрагербритский король, и новобагдадский халиф могут запросто денонсировать наши договоры и выйти из Тройственного союза. А воевать с Империей один на один Ордену намного сподручнее и легче. Согласны с этим?
– Думаю, вы правы, ваше императорское величество, – осторожно ответил Свистунов.
– А если продолжить рассуждения дальше, то получается, что проще всего ликвидировать росского императора, напав на одиночный корабль, на котором он полетит в расположение Четвертого флота.
Каперанг почесал бровь:
– И тут вы правы, ваше императорское величество.
– И как вы полагаете, Воислав Владимирович, где мерканцам проще всего произвести нападение?
Свистунов снова подумал несколько мгновений:
– Будем считать, что на получивших такой приказ вражеских кораблях установлена защита нового типа?
– Разумеется.
– Тогда где угодно. Если не струсят, способны и возле столичных миров пытаться нас перехватить. А если побоятся прямо в наше логово соваться, то на финише станут дожидаться… Однако теперь, после того, как на борту «Победоносца» смонтировали «око Комарова», ближе, чем на астрономическую единицу, врагу незамеченным никак к нам не подобраться. А уж пока они это расстояние сократят до дистанции удара, мы их тысячу раз успеем встретить.
– Да, тут я с вами совершенно согласен. Капитан первого ранга Яаскеляйнен возле Вайсбурга их на гораздо меньшем удалении встретить успел. Но надо быть начеку.
Свистунов улыбнулся:
– Теперь мне понятно новое назначение Армаса. Мы ведь с ним в юности в одной флотской школе учились.
Улыбнулся и Осетр:
– Судя по вашей с Яаскеляйненом квалификации, у вас оказались очень неплохие учителя.
– Школа имени адмирала Макарова на Новой Москве всегда была на высоте. – Каперанг посерьезнел. – Я вас понял, ваше императорское величество. Мой экипаж будет нести боевое дежурство не хуже экипажа «Осмотрительного». И в случае вражеского нападения мы сумеем дать достойный отпор.
* * *«Око Комарова» опробовали в боевом режиме сразу, как только «Святой Георгий-Победоносец» отправился от Нового Санкт-Петербурга к точке начала прыжка с финишем у базы «Возничий», где ожидал приказаний Четвертый флот.
Система разведки и целеуказания работала теперь иначе, чем прежде: объекты, находящиеся в радиусе одной астрономической единицы, фиксировались «оком», а все остальные – старыми, пространственными сканерами.
В радиусе в одну а.е. СРЦ отмечала несколько десятков объектов, но все они были либо росскими кораблями, либо транссистемниками других государств, двигающимися своими обычными маршрутами, согласованными с диспетчерскими службами Нового Санкт-Петербурга и Нового Кронштадта, на котором располагались главные судостроительные заводы Империи.
Осетр и Лада Василькова, получившая указание не брать с собой видеокамеру и очень этим недовольная, некоторое время находились на мостике фрегата. Императору было интересно понаблюдать, как работает новое детище академика Комарова. А журналистка и вовсе смотрела на звезднофлотцев во все глаза. Похоже, о запрете снимать она и думать забыла…
Однако для Осетра ничего нового в центральной рубке «Победоносца» не происходило: те же приказы и доклады дежурных специалистов, что император слышал уже не один раз. Те же картинки на видеопластах, что не раз видел.
Делать тут было совершенно нечего, и он, оставив Василькову любоваться подвигами вахтенных офицеров, отправился в свою каюту, попросив каперанга Свистунова немедленно сообщить, буде враги все-таки окажутся столь отчаянными храбрецами, что осмелятся вторгнуться в пространство росских столичных миров.
