NeuroSoul Том 2. - Данила Скит
— Раньше ты до такого не опускался, — упрекнул Андрея Тадеуш, забирая свой рюкзак у Дэвида. Тот взял его, чтобы облегчить ношу, но теперь Тадеуш потребовал свое назад.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты никогда не называл меня коротышкой.
— Брось. Каждый из нас хоть раз в жизни об этом размышлял. Не думал же ты, что все мы лишились глаз. Даже со своим дальтонизмом я в состоянии оценить рост, — с каждым словом Андрею становилось все легче. — О твоем росте ходят столько же баек и легенд, как о твоем ублюдском характере. Мог бы и поблагодарить, что я говорю об этом открыто, а не за твоей спиной, как последняя мразь.
По взгляду Тадеуша Андрей сделал вывод, что именно так он и считает. «Последняя мразь», — прочитал Андрей в глаза Тадеуша и это его вполне устроило.
— Транспортник не улетел, — напомнил Андрей Тадеушу, но, вопреки логике, тот не повернулся и не покинул их, а только подбросил рюкзак на спине и двинулся вперед.
Он мог бы пустить наноботов по венам, подготавливая организм для хирургического вмешательства, мог бы напичкать себя имплантами и стать самым дорогим киборгом на Земле с ростом в почти метр девяносто, мог бы заснуть, отдав свое тело на «растерзание» искусственному интеллекту, который подберет для него индивидуальный способ прото-преобразований. Через пять, или даже десять лет он бы проснулся с новыми органами, костями и, конечно же, сильными горами мышц. Мог бы… если бы не был сыном влиятельного политика, который трясся над своей репутацией, как чайка над замерзающим яйцом. Сколько бы золотых ложек не находилось во рту Тадеуша, толку от них, если ими не зачерпнуть сахар? Планета Земля настолько трудно мирилась с повсеместной роботизацией, что, узнай общественность, что сын Болека Янковского воспользовался услугами роботов, изменив свою внешность до неузнаваемости, а то и вовсе стал ненавистным народу киборгом, карьере отца пришел бы конец.
Десять лет назад Тадеуш принял второе гражданство, назвав Марс новым домом. Ведь после революции здесь возможно было сделать то, что было запрещено на Земле…
«Твоя воля», — строго сказал отец на неприятное известие. — «Хочешь стать моей проблемой — становись. Но моя карьера не выдержит такого позора, и я прилюдно отрекусь от тебя, упертый ты идиот. И финансирование прекращу, само собой разумеется. Улетишь на свой Марс — не попадайся мне на глаза. Зарабатывать на лишние сантиметры придется самому. Сантиметров у тебя в штанах не хватает, а не над головой — вот что я тебе скажу. Выбирай».
И Тадеуш выбрал. Бестолковые ложки без сахара, которые ярко блестят. На его ногах лакированные ботинки из крокодиловой кожи Саргосских венерианских озер, рубашка от «Д,оренн» по двести тысяч монеро за дурацкий бренд и брюки из шелкового кашемира, которые он успел запачкать по пути сюда. Все это стоит как годовой заработок Андрея, и тот прекрасно это знает. И тем не менее, все то время, что они путешествовали вдвоем, все равно смотрит на него сверху вниз.
— Зря вы так, господин Тадеуш, — пробубнил рядом Дэвид. Этого еще не хватало, подумал следопыт. — Вы совсем не маленький, а прямо такой, как надо. — В голосе Дэвида даже послышалась зависть. — Девушки таких любят. Быть большим — вот что плохо. Когда у тебя везде большое, особенно размеры… их никуда не пристроишь, и нагибаться приходиться, когда приходишь в бар. А выходить оттуда совсем проблема. Я только за месяц три шишки получил. И если ты большой, всегда прилетает по голове, потому что тебя кидают на всякие митинги протестующих. Большим быть плохо.
Дэвид говорил правду, девушки таких любили, но Тадеушу было плевать на девушек. Он мог взять любую, за деньги или без, для него не имело значения. Он никогда не мучал себя вопросом, насколько искренние чувства они к нему испытывали. Тадеуш хотел, чтобы такие как Андрей смотрели ему в глаза, не опуская головы.
— Заткнись, — только и ответил Тадеуш. Дальше они шли в полной тишине.
Вдали маячил шахтерский городок, тонкие струйки дыма тянулись в небо из заводских труб. Пахло горелой древесиной, жженым металлом и… никто так и не распознал густой, кусающий ноздри запах, заставляющий першить горло и слезиться глаза. Тадеуш надел фильтрующую маску первым, остальные последовали за ним. Встроенный в маску анализатор определил смесь испарений и газов, парочка из которых могла превратить легкие в кровавое месиво. Тадеуш взволнованно смотрел на карту, гадая, не придется ли ходить в этом наморднике целый день. Пористые рудники заканчивались через триста метров и начиналась отдаленная промзона — склад, где сырье проходило первичную обработку. У зарегистрированных игроков должен быть пропуск на любую охраняемую территорию. Их обязательно пустят туда, если понадобится. Не засел же там еще один змей, о котором «Голем» предпочитает молчать.
Тадеуш несколько раз пожалел, что координаты не выпадают на шахтерский городок, не пришлось бы им топтать хрустящий грунт под ногами, норовивший вот-вот взорваться. Карьер возвышался над головами рваными глыбами и тонкими каменистыми арками, их было так много, что с высоты полета он походил на дуршлаг. Пористые холмы Паттерна окружили шахтёрский городок дырявым полумесяцем, словно тот раскрыл пасть и хотел проглотить его, но никак не мог сомкнуть челюсти.
Согласно данным, где-то здесь добывали перхлорат. Это было заметно по раскуроченным камням, явно взорвавшимся, а не обработанным долотом и киркой. Зубьев машин на них тоже не наблюдалось. Кажется, какой-то из перхлоратов должен испаряться, думал Тадеуш. Температура воздуха всего двадцать восемь градусов, этого мало, но все же… Тадеуш не знал на что способен перхлорат в виде испарений, но чувствовал внутри такое кипение, что был готов взорваться вместо него. И у него уже пару раз дымились подошвы. Он активировал браслет и ушел с головой в сеть, стараясь быть на несколько шагов впереди остальных.
— Видишь что-нибудь, Дэвид? — спросил Андрей, глазея по сторонам. Его зоркий, на этот раз цветной взгляд не мог заметить ничего дельного.
— Нет, господин Коршунов, — честно ответил Дэвид. — Ничего, что напоминало бы загадку.
— Ну и отлично. Давай выбираться отсюда. Через сотню метров карьер должен закончиться, и мы выйдем к промзоне. Это край координат. Будем надеяться, найдем что-нибудь там. Как хорошо, что сегодня выходной, — искренне образовался Андрей, встретив по пути обесточенную
