NeuroSoul Том 2. - Данила Скит
— Я туда не полечу, — отозвался Дэвид.
— Я тоже, — сказал Тадеуш. — Четыре цифры. Напомни, сколько комбинаций выходит из четырех цифр на циферблате этих часов?
— Тысяча четыреста сорок, — даже не задумавшись, ответил Андрей. — Здесь 24-часовые аналоговые часы.
— Марсианские сутки длятся дольше почти на сорок минут, если ты забыл.
— Тогда полторы... или около того.
— Более полутора тысяч возможных комбинаций, чтобы задать координаты на новую загадку. Думаешь, Нэнсис использует каждую координату на циферблате часов?
— Я почти в этом уверен, — сосредоточенно ответил Андрей. — Нэнсис не может знать, какую цифру покажет фантом города игрокам. Это могут быть совершенно разные цифры, и это может занять очень много времени. День, два, год, сотню лет. Загадка с кроликом имела обратный отсчет, значит, Нэнсис время экономит и у нас его осталось совсем не много. Скорее всего, она возьмет каждую комбинацию и не будет путать игроков, чтобы они разбирались с координатами, это просто глупо. Тысяча комбинаций на циферблате — тысяча координат. Тревожный знак.
— Что же тут тревожного? — пожал плечами Тадеуш. — Это проблемы Нэнсис, как подстроиться под свои же отгадки. И ее проблемы, как оборудовать всю эту тысячу координат под загадки для игроков. Не всегда же ей попадать в цель.
— Ты ошибаешься. Она всегда попадает в цель, — возразил Андрей, который изучил Нэнсис слишком долго. Всегда попадает в цель, как «Венет», которого она уничтожила в свое время. Чтобы убить «Венет», нужно быть точнее того, кто никогда не промахивается. Андрей сказал бы это вслух, но у них оставалось слишком мало времени.
Послышалось тихое жужжание, становившееся все ближе и громче.
— Пора заканчивать, — Тадеуш вглядывался в небо, козырьком приложив руку ко лбу. Ветер согнал тучи с солнца, и начинало слепить глаза. Горизонт усыпало маленькими суетливыми точками, похожими на рой мошкары. Скоро они превратятся в стальные гиганты, изрыгающие пламя из сопел. — А вот и другие игроки пожаловали. Бедные фантомные города… от такого количества глоток «эхо времени» может замкнуться в себе. Думаешь, пропадет?
— Не знаю.
— Скорее всего, они приземлятся за пределами города, как мы с тобой, но кто знает… надо убираться отсюда. Все-таки хочется, чтобы последнюю загадку мы разгадали первыми.
Глава 7. Первые
— Тоже считаешь, что это последняя загадка? — спросил Андрей.
— Сосуды с ошибками, гениальное зло, равновесие, которое нужно научиться видеть — куда уж дальше? — скептично усмехнулся Тадеуш, распластав руки по спинкам соседних кресел. Он занял бы все свободные места, если бы его руки не были короткими. — Казалось бы, у этого бреда нет конца, но что-то мне подсказывает, что нас ждет финишная прямая. Самая сердцевина. Давай брать по аналогии. Какая там следующая загадка? Что нужно сделать, чтобы научиться видеть?
— Последняя загадка может быть самой сложной.
— Или самой простой.
— Или простой, — кивнул Андрей. Он кинул задумчивый взгляд на Дэвида, сидевшего в дальнем углу, у иллюминатора, и как будто избегавшего их. С тех пор, как они поднялись на борт, он все загадочно улыбался и с кем-то шептался по внешней связи. Обычно он выкраивал минутку на разговоры с Кубиком, но сейчас тот спокойно висел на его шее и спал. Дэвид даже не притронулся к нему. — Кое-что меня все-таки беспокоит.
— Что именно? Говори, это тот редкий случай, когда я действительно готов к тебе прислушаться.
— Потому что я знаю Нэнсис лучше всех.
— Потому что ты зациклился на ней больше всех, — поправил Тадеуш. — Это разные вещи. И это не значит, что ты умнее или профессиональней. Потраченное время дает свои плоды.
— После второй загадки Нэнсис объявила о трех днях тишины. Затем этот кролик… нам дали всего десять минут, понимаешь? Загадки не бессрочны. У них строгие рамки. Значит, последняя отгадка должна приходиться на определенное время.
— Дай отгадаю — тревожный знак?
—Тревожный.
Тадеуш похихикал немного, хохотать во всю глотку у него не было особого желания. Прогулка по Терби утомила, высосав силы, словно пиявка.
—А как же время на скорбь? «Голем» объявил эти дни днями траура.
—Для Нэнсис это не имеет значения. Для нее вообще ничего не имеет значения, кроме конечной цели. «Голем» пообещал триллион монеро за ее поимку. Он нашел бы тысячу слов, чтобы объяснить отсутствие траура, если бы Нэнсис было нужно, — пояснил Андрей.
— Думаешь, Нэнсис как-то уговорила «Голем» подстроиться под ее тайминг?
— Думаю, «Голем» вообще не знает о тайминге. Это лишь составляющая ее загадок, или способ удержать напряжение по ходу гона — хорошее объяснение, правда? Наверняка, так она и сказала.
— Нэнсис нужно было, чтобы люди отдохнули и с новыми силами пошли отгадывать ее дурацкие загадки, только и всего, — возразил Тадеуш.
— Это тоже хорошее объяснение.
— Ха, — усмехнулся Тадеуш. — Какая чушь. Ты ищешь черную кошку в темной комнате, Андрей. Давай я возьму твою эстафету скептика. Ты же не поверил в моих призраков, давай я не поверю в твоих.
— Это не все мои призраки.
— Что, есть еще какие-то?
— Какой смысл говорить, если ты в них не веришь?
— Чтобы я имел ввиду, во что мне не нужно верить.
Врет, понял Андрей, просто делает вид, что ему не интересно. Не подходящее время выбрал Тадеуш, чтобы показать свою гордость. Впрочем, Андрей не припоминал, чтобы он когда-нибудь занимался чем-то другим. Так им будет не по пути, если брезгливость его коллеги начнет мешать поискам. Не нужно было подключать ни логику, ни интуицию, чтобы понять, что это случиться совсем скоро. Может, после того, как он расскажет ему о других своих призраках?
— Какова статистика случаев ахроматопсии, как думаешь? — спросил Андрей.
— Думаю, она встречается не часто.
— Один случай на пятьдесят тысяч.
— Не густо.
— Какова вероятность того, что именно этот человек окажется в числе игроков?
— Ну, один из таких оказался ты. Так что бери один случай на сто тысяч.
— Вероятность очень маленькая, — задумчиво подтвердил Андрей. — Я бы не разгадал загадку, если бы лекарство не закончило свое действие. Люди физически не способны найти на нее ответ. Даже если бы хотели… они просто ничего не увидят. Не пройдут к этой башне, не запишут координаты.
—
