Мусорные хроники - Александр Титов
Потрясённый видом бесов, я не сразу заметил, что каждый держал по АК-47. И пусть в их руках автоматы выглядели игрушечными, я чертовски сильно захотел заполучить такой же. Вот только кто бы мне дал такую прелесть.
Бесы открыли двери. В нос мне сразу ударил сильный запах озона и едва не оглушил рёв, похожий на гул трансформатора, но несравненно более громкий. Я слышал его давно, с самой окраины, но теперь он стал едва стерпимым. Яркий свет, что был за дверями, заставил зажмуриться, но к нему я быстро привык. Сделал шаг внутрь вслед за Иннокентием, до конца не понимая, что вижу перед собой.
Это помещение нельзя было назвать комнатой или залом. Пещерой, наверное, но я не видел, где она кончается. Гигантский вихрь крутился передо мной. Неисчислимое множество мелких чёрных частиц с умопомрачительной скорость носились по кругу и рождали в своих недрах молнии и свет. Поражала эта грандиозность, но ещё больше поражал гул. Беспрерывный, заполнивший всё и не оставивший кроме себя ни звука.
Я взглянул на Иннокентия и поразился, насколько счастливым он выглядел. Словно весь смысл жизни его был в созерцании вихря.
Я не понимал многое, если не всё, но самым важным вопросом был: как же услышать слова Главного, если здесь так шумно. Как ответить ему, если нельзя говорить?
— Не волнуйся, Константин, мне не нужны слова, чтобы тебя понять, — прозвучал в моей голове бесцветный голос. Он растягивал слова, произносил их со странным акцентом и точно не был рождён моим воображением.
Я попытался ответить так же просто подумав:
— Так ты и есть Главный?
— Можно назвать меня так, если тебе удобнее. Это не имеет значения.
— Зачем я тебе понадобился?
— Чтобы я мог узнать тебя, конечно. Ты интересный человек, не похожий на всех, но заблудившийся сильнее многих.
— Да уж, заблудился, не то слово. Мне бы на Землю вернуться.
— Нет, я не об этом. Ты амбициозен и на многое способен, но куда идти не знаешь.
— В смысле? У меня на Земле было всё, что я хотел. Деньги, женщины, уважение.
— И как же ты получил это? Разве сердце твоё окаменело по твоей воле?
— Вполне, да. Какие правила, такие и игроки. Что не так?
— А я вижу боль в тебе. Ты так глубоко похоронил её, так упорно не вспоминал о ней, но всё же она никуда не делась. Боль не даст тебе покоя, как бы ты не обманывался.
— Не-не-не, погоди! Меня на Земле абсолютно всё устраивало. О какой ещё боли ты говоришь?
— Тогда почему ты всегда был один? Разве не оттого, что боялся своего уродства? Боялся, что не сможешь давать, привыкнув только брать.
— Просто не хотел. Есть проститутки, а мне большего и не надо.
— Ты пытаешься обмануть меня, но забываешь, что я вижу тебя насквозь. Ты пытаешься обмануть себя, но забываешь, что правда всё равно существует.
— Ладно, думай, что хочешь, — не стал я продолжать спор. — Ты пригласил меня только ради этого?
— Нет, но ты ещё слишком запутан в предрассудках, чтобы понять мои слова.
— Значит, крепость я могу оставить себе? — воспользовался я моментом.
— Оставь, но большего я не прощу. Ты не знаешь этого мира, не видишь в людях людей. Оставь городам их хозяев и не вороши Свалку, если не хочешь, чтобы мир пошёл против тебя.
— Да я вроде и не собирался. Я б и крепость не брал, если бы они по-человечески со мной общались.
— И тем не менее, ты не долго думал перед ответом. Хватит, поумерь пыл. Покажи всё то, что можешь в своих двух городах и увидишь, как люди тебя полюбят.
— Ну конечно, полюбят они, как же. Им любые перемены поперёк горла.
— Потому что они боятся и не верят, что может быть лучше. Столько раз менялись хозяева, но каждый раз итог один. Докажи им, что они не правы.
— Зачем? Какое мне дело, что они там думают и во что верят? Не хотят и не надо.
— Потому что только так ты получишь самое желанного для себя. Почёт, уважение и сытую жизнь.
— Вообще-то, я больше всего хочу домой, на Землю. Кстати, ты с этим не можешь помочь?
— Нет. Это исключено.
— Почему? Там надо всего-то гигаватт с небольшим.
— Слишком много. Этот вопрос закрыт раз и навсегда.
— Ну просто великолепно, — огорчился я.
Ответ Главного мне показался слишком резким, чтобы быть правдой, вот только доказать это я не мог. Пришлось смириться и попытаться отыскать иные варианты.
— Иди и обдумай мои слова. Скоро ты поймёшь, насколько они верны, пусть сейчас и есть сомнения, — простился со мной Главный, и я почувствовал, что пора уходить.
Были ещё вещи, о которых я хотел спросить, но невидимая сила прогоняла меня прочь.
Глава 22
С трудом я дождался, когда наш автомобиль покинет город, и только тогда, будто вздохнув после долгой задержки дыхания, завалил вопросами Иннокентия. Спрашивал обо всём. О бесах, о странных постройках, о молчании и, конечно, о Главном. Кто он такой и откуда взялся, какую задачу выполняет. Повторял одно и то же не раз, переиначивая вопросы. Но Иннокентий на всё отвечал просто:
— Не знаю.
— Да как это так? — возмутился я наконец. — Он знает про нас всё, а вы не знаете ничего?
— То, что мне известно, существует лишь для меня. Если бы вы должны были узнать ответ на один из своих вопросов, то сам Главный бы дал его вам.
— Но он прогнал меня быстрее, чем я рот успел открыть! Ну, в смысле… Вы поняли. Я не успел бы даже спросить, чтобы он отказался отвечать.
— Главный знал, что вас интересует, но посчитал это не имеющим значением. Просто примите это как данное и смиритесь.
— Бред какой-то. И вот его все бояться? — вырвалось у меня небрежное замечание.
Иннокентий напрягся и глянул на меня, как на врага народа.
— Я никогда не говорил, что его боятся, — процедил он сквозь зубы.
— А что тогда? Почему все при упоминание о нём пугаются, будто их расстреляют за любое неверное слово?
— Это не так. Вы хотите видеть страх в людях, но
