Кредо инквизитора II - Алексей Михайлович Рутенбург
– Выпей чего-нибудь, я через минуту, – сказал мне Снегирь и удалился.
Я сел за стойку и заказал стаканчик пива. Двое других инквизиторов остались со мной, но молчали, как рыбы, видать, боялись старшего. Я посмотрел на бармена: это был светлый парень, лет двадцати трёх с маленькой бородкой.
– Браток, я закурю? – Сквозь шум докричался я до него.
– Полтинник в стакан и кури на здоровье, – посмеялся он и продолжил своё волшебство.
Справа от меня, возле кассового аппарата стоял картонный стакан с надписью «на чай», я положил туда пятьдесят рублей и закурил. Парень за стойкой щедро выделил мне пепельницу. Слушая музыку и втягивая табачный дым, я повернулся и увидел Дашу. Моё сердце замерло, как тысячи раз до этого, стало тяжело дышать. Она стояла в конце зала в мягком белом платье, прикусывала свою нижнюю губу и нежно руками ласкала свою таллию. Я смотрел, не моргая, и боялся оторваться. Меня затрясло. Она медленно и плавно танцевала под свою музыку, музыку небес, тянула ко мне свои руки и смеялась надо мной. Её блистательная улыбка осветила весь зал для меня. Я почувствовал, как глаза наполняют слёзы. Весь этот год она не покидает, весь год мучает. Кто она для меня – стыд или ангел-хранитель? Моя боль, моя смерть или мой спаситель?
Сигарета в руке почти истлела, и уголёк обжег мне пальцы. Резко одёрнувшись, я прислонился губами к месту ожога, естественно, потеряв её из вида. Когда же снова посмотрел в конец зала, Даши не было, но оттуда тянуло холодом и нежным ароматом её духов…
Я залпом выпил кружку пива и закурил новую сигарету. Через пару минут появился Снегирь и сказал, посмотрев на меня:
– За дальним столиком, справа. Удачи тебе, – он махнул на выход и двое его подопечных уныло поплелись следом за ним.
– Спасибо, – сказал я и начал вставать с длинного стула.
– И Панк…, – вслед крикнул он.
– Что? – Я обернулся.
– Четыре часа! Это спасёт тебе жизнь, – громко и отчётливо сказал он, но я не понял, к чему это было сказано.
Я пытался через дым и шум остановить его, но он со своими ручными мартышками удалился. Я вздохнул: «Что за четыре часа? Какие четыре часа? К чему вообще сказал?». Эх, делать нечего, я направился по указанному маршруту, к самому дальнему столику.
***
За столиком сидело двое парней, мои ровесники. На столе стояли кружки с пивом, а сами они были заняты объеданием костей сушёной рыбы. Не дожидаясь приглашения, я присел.
– Ты – Панк? – Сиплым голосом спросил парень, сидевший напротив меня.
– Есть такое дело, – спокойно ответил я.
– Если тебе чего перетереть надо, то это со мной. Зовут меня Бахром Леопольдович.
– Да не валяй копыта, Баха, – с ухмылкой сказал ему второй.
– Цыц, сявка. Мы тут за дела базарить будем, – заткнул его мой неприятный собеседник.
Меня их жаргонный выпендрёж уже достал, а я только подошёл. Надо этот балаган прекращать, поэтому сразу в лоб.
– Миллион на всех, за всё, – и ткнул пальцем на карте в место, куда мне нужно.
Мужчина, с которым я не общался, сильно закашлял, подавившись костью, а у моего собеседника глаза не могли найти на лбу общую точку соприкосновения. Я, в ожидании их ответа, взял целую кружку пива, стоявшую на столе, и сделал пару хороших глотков. Парень, наконец, собрал свои глаза со лба и, отпив пива, мягко сказал.
– Сколько? – Его сиплый голос звучал настолько смешно, что я чуть не засмеялся, а его рот, как он не старался, всё равно приоткрылся.
После паузы, видно пьяный мозг пытается найти в себе остатки знаний по математике из школы в девять классов, он вдохнул и без наездов, без жаргона, без всякой другой показной хрени, сказал:
– Я – Баха, это – Ник, – он показал мне на парня, который всё ещё кашлял, – а третьего нашего зовут Шурик, он сейчас с малявкой лямуров гоняет.
– Прекрасно. Вот и поговорили, – усмехнулся я и допил пиво.
Дальше мы обсудили детали сделки, договорились о времени и разошлись. Хотя, по-моему, детали и все дальнейшие обсуждения бежали просто мимо них. В их глазах щелкали лёгкие, по их мнению, деньги.
***
На следующий день мы встретились на выезде из города, меня подобрали на микроавтобусе, и, собравши воедино нашу экспедицию, мы направились к «мёртвому треугольнику». От города сие место находилось километрах в сорока. Подвох в том, что дороги как таковой туда не было и примерно четверть пути пришлось следовать пешком. Баха, Ник, Шурик, я и водитель, мне его не представили. Мужик под два метра ростом, кулак с моё лицо, он был просто огромным, но молчаливым. Парни словно на войну собрались: автоматы, камуфляж, сапоги, гранаты, ножи. Шурик – третий из этой шайки, с которым мне вчера не довелось познакомиться, оказался совершенно непохож на своих коллег. Он был слишком интеллигентным на их фоне, да и на вид щуплый, маленький какой-то и печальный. Баха и Ник цеплялись к нему всю дорогу, он был вроде как объект для их насмешек, видно было, что слова местных орангутанов били в больные места, но Шурик держался, не поддавался на провокации и со временем эти недолюди отставали от него ненадолго. Я и Шурик сидели друг напротив друга в конце кабины, возле запасного выхода, намертво закрытого, а наши острые на язык коллеги, отбитые уголовники – впереди, сразу за водителем.
– За какую малую эти ящуры тебя треплют? – Спросил я, приблизившись к собеседнику.
– Да пошли они, идиоты. Это сестра моя младшая, но им об этом лучше не стоит знать, и так много обо мне знают, а это плохо в подобном окружении, но не утаить…, – грустно сказал Шурик.
– Понимаю, – спокойно добавил я, и нехотя провёл аналогию со своей средой.
– Я её очень редко вижу, – сказал он, глядя на свиней, сидящих впереди нас.
– Ты ведь не такой. Зачем ты влез в это вообще? – Удивился я и немного наехал на своего собеседника, дабы пробудить в нём желание другой жизни.
– Родители наши погибли лет пять назад, образования у меня нет, а сестру надо было вытягивать, вот и связался на свою голову…, а сейчас…. Мне никто выйти из дела не даст. И мне голову открутят, и ей, – грустно прошептал он.
– Картина маслом. И много чего видел?
– Достаточно, чтобы стать трупом. Пойми, эти двое красуются перед всеми, что они могут, какие они крутые, а на деле сами шестёрки. Не понимаю, как вообще им дали добро на
