Сергей - Десдичадо
- Ладно, посли, потом лазбеёмся.
- Куда? - спросил папа.
- Цветы собилать.
Делать нечего, папа поднялся и пошел с дочкой к ближайшим цветам, держась за руки.
А Клео принялась собирать вещи, параллельно обедая и кормя Маркиза остатками со стола, так как специально для него ничего не брали - кормить ведь не собирались. Но этого ему, естественно, было мало и он настойчиво просил еще.
- Дома покормим, - оттолкнула его Клео. - Сам виноват. Терпи уж. И вообще - скажи спасибо зверю.
Цветы, к которым подошли папа с дочкой, были медовые, и из каждого можно было набрать десять грамм сладкого и полезного нектара.
Эрих заглянул внутрь - повезло, мед был. Он взял из сумок глиняный стаканчик, сломил две соломинки, и принялся осторожно выкачивать мед.
Маня тут же вертелась рядом, советуя как надо правильно делать, и всячески этим мешая.
- Цветы надо наклонять вниз, - в который уже раз наставительно произнесла Маня, все пытаясь оттолкнуть папу и показать - как. - Нектай сам выльется.
- Мань, - спокойно заметил папа, отстраняя ручки дочери, и стараясь надавить на логику. - Эти цветы нельзя наклонять. Стебель у них сломается и они больше не будут давать нектара.
- Неть, папочка! - заявила Маня. - Их надо наклонять! Ты не знаешь!
- Мань, я же взрослый, знаю, как правильно, - не сдавался папа.
- Неть, - безапелляционно возразила Маня, пытаясь пролезть под рукой у Эриха.
- Да что же это такое! - наконец не выдержал папа. - Что это за ребенок?! Что ни скажешь - все против! Маня, нельзя наклонять! Цветок погибнет!
- Неть! - уже сквозь слезы настаивала на своем Маня. - Можно. Мы с няней всегда наклоняли, нектай сам выливался!
- Так ведь это совсем другие цветы были! - воскликнул папа.
- Неть, такие же!
- Опять это слово дурацкое?! - возмутилась и мама, наконец решив вмешаться в их перепалку. - Что за "неть" да "неть". "Нет" - надо говорить!
- Неть, мамочка!
- Нельзя наклонять! - сказали оба родителя в голос.
- Но ведь я же знаю! - топнула Маня ножкой, удивляясь непонятливости взрослых.
Она разревелась, ища защиты у мамы. Лицо ее покраснело. И вся она стала совсем маленькой и беззащитной.
Мама тоже растерялась. И дочку жалко, и воспитывать как-никак надо. И она не знала, что и сказать.
- Давай, солнышко, помиримся, - наконец произнесла мама, держа ребенка на коленях, и дочка послушно обняла ее за шею и протянула пухлые губки - поцеловаться.
- Мы же взрослые, - попыталась мама в который раз объяснить дочке, целуя ее щечки. - Это такие цветы. Видишь какой у них стебелек. Его нельзя вниз наклонить.
- Но я же видела! - не сдавалась Маня, глядя красными от слез глазами.
- Давай так договоримся - увидишь цветы, будешь собирать нектар так как сама считаешь нужным. Договорились?
Маня кивнула.
А тут и папа, уже остывший от спора, подошел.
- Маня, на, попробуй, - сказал он, протягивая стаканчик с драгоценной влагой. - Но только очень аккуратно. Не разлей.
- Да знаю, знаю, - ворчливо-обиженно проговорил трехлетний ребенок и резко выхватил у папы стакан. От толчка стакан выскользнул из детских рук и упал на землю. Драгоценный нектар разлился.
Папа, чтобы не сказать что-нибудь резкое, в сердцах молча швырнул соломинки на землю и ушел за ближайшее дерево, чтобы успокоиться и не накричать на ребенка.
Маня снова разревелась.
* * *Какое-то время они шли молча, насупленные. Не делая никаких движений к примирению или к заглаживанию конфликта. Молчал Эрих, все еще злясь в душе. Молчала Клео, справедливо полагая, что все само собой образуется. Молчала и Маня, обиженная на всех.
- Знаешь, папочка, - наконец не выдержал ребенок, остановившись прямо перед отцом и преграждая ему дорогу. - У тебя своя душа, а меня - своя.
Ну как тут сердиться.
Эрих присел на корточки.
- Мань, давай помиримся, - сказал он, и ребенок послушно протянул губки.
Эрих обнял малышку, поцеловал в щечку.
- Не будем больше ссориться, - сказал он, вставая. - Хорошо?
И Маня кивнула головой, неловок утирая только что выступившие слезинки.
А Эрих посмотрел на еле заметные метки, сделанные охотниками. Пора ему было уходить с тропинки - проверять расставленные силки.
- Вы дальше пойдете или подождете меня? - спросил он.
- Подождем, - ответила жена. - Ты же недолго?
- Я с тобой! - безоговорочным тоном произнесла Маня. Ей было очень любопытно.
Эрих отрицательно покачал головой.
- Мама, я с папой хочу! - снова требовательно пропищала Маня.
Клео без улыбки посмотрела на мужа.
- Мало дома бываешь, - сказала она. - Дочка скучает по тебе.
Эрих просмотрел на карапуза, теребящего его за штанину, перевел взгляд на жену.
Дочка уже большая, подумал он, когда-то ведь надо начинать приучать ее к суровости жизни, не все же видеть одни цветочки. Раз уж так удачно начали с муравьями - не будем останавливаться на достигнутом.
- Пойдемте, - пожал он плечами.
Они сошли с тропинки и углубились в лес.
* * *В силках бился маленький зайчик.
Маня, не смотря на окрик папы, радостно подбежала к нему, строжась на Маркиза, норовящего прикарманить себе добычу.
- Ой, какой хоёшенький! - закричала она, от избытка чувств захлопав в ладоши и пытаясь погладить до смерти напуганное животное.
Эрих достал нож.
- Папа, не надо! - умоляюще пропищал ребенок.
- Мань, в жизни не все так гладко, - произнес отец, досадуя на эту помеху и на то что он вообще взял их с собой. Сглупил.
- Ну пожалуйста! - настаивала Маня. В глазах ее стояли слезы.
Эрих решительно взял зайчишку за уши, поднял.
И тут Маня разревелась. Навзрыд. Лицо побагровело, жилки на личике надулись, и судя по судорожным движениям ей для крика явно недоставало воздуха.
Клео схватила дочку на руки.
Эрих убрал нож. Урок приучания к суровой действительности откладывался.
- Не плачь, солнышко, - успокаивала мама, наглаживая выскользающего из рук ребенка. - Папа его с собой возьмет. Вон, он уже в мешок кладет.
Дочка, продолжая судорожно всхлипывать, поискала заплаканными глазами папу, пытаясь сквозь слезы разглядеть, что он там делает. Делать нечего, пришлось взять мешок, приготовленный для грибов.
Что я скажу старейшине, подумал Эрих. Добыча ведь собиралась на все племя.
- Извини, - сказала Клео мужу. - Я как-то не подумала.
- Честно говоря, я тоже, - ответил Эрих, освободив зайчонка от пут и кидая его в мешок. Протянул мешок Мане, которую мама уже поставила на землю и теперь старательно вытирала ей глазки. - Но только ты сама его понесешь? Договорились?
Маня послушно кивнула, размазывая слезы по щекам и продолжая всхлипывать, но уже стараясь сдержаться. Протянула ручонки, старательно прижала к себе мешок и куклу.
- Ма… ма…, - с трудом произнесла она. - Я-я… не могу… успокоиться…
* * *- Возвращаться не будем, - сказал Эрих. - Здесь есть еще тропинка, которая выведет нас на большую тропу, но уже поближе к полям. Там мы и разойдемся.
Клео не возражала, и они углубились в глухую чащу.
С каждым шагом охотничья тропа становилась все уже и уже, а лес - все густел и густел.
Наконец они вышли к разветвлению - широкая тропа и узкая, уходящая в темноту, в густые мрачные заросли.
Эрих шагнул на узкую тропинку.
Маня насторожилась, оставаясь на месте.
- Папа, мы же туда не пойдем? - с тайной надеждой посмотрела она в глаза Эриха.
- Действительно, - поддержала ее Клео, которой тропинка тоже не понравилась.
- Так короче, - объяснил Эрих, присаживаясь на корточки рядом с дочкой.- Мань, ты же с папой и мамой. С нами ты ничего не должна бояться. Мы же тебя защитим от любой опасности.
- И от Кащея Бессмейтного? - с легкой дрожью в голосе спросила Маня.
- А от него и подавно, - улыбаясь, бодрым голосом ответил папа. - Так ему с мамой наподдаем, что он будет долго-долго и далеко-далеко убегать и никогда больше не вернется.
Маня немного успокоилась, но все же пододвинулась поближе к папе, взяла его за руку.
- Папа, делжи меня клепко, - сказала она, настороженно, с опаской глядя в темноту тропинки.
Он слегка сжал маленькую ладошку.
- Так пойдет?
Дочка серьезно кивнула, не отрываясь от страшных зарослей.
И в этот момент где-то совсем неподалеку вдруг кто-то тонко и жалобно запищал - словно маленькому щенку отдавили лапку.
Маня тут же еще крепче ухватилась за папу. Да и Клео тоже прижалась с другой стороны, прекрасно зная, что это за звуки.
Так кричал яла - гигантский удав, очень страшный хищник. Таким вот способом он подзывал к себе добычу - неопытный молодняк.
- Что это, папа? - спросила Маня. И дрожание ее голоса выдавало ее состояние. Эрих прижал ребенка к себе, похлопал по спинке.
