Владимир Стрельников - Переярок
А я лихорадочно думал, что делать. Раис района вроде как белый и пушистый, но только вроде. Он Каримову дорогу не перебегал, особо в политику не лез, но про него нехорошие слухи ходили. И про исчезнувших в пустыне конкурентов, и про сгоревший завод, который он не смог к рукам прибрать. А за сына он вообще и мой, и Сайоркин дом спалит вместе с нами, если узнает.
— Что молчишь? — девушка пришла в себя, и уже даже умылась под небольшим фонтанчиком.
— Думаю. Если Салиев узнает — нам точно не жить. — Мне не хотелось умирать, честно. Очень хотелось жить, и жить на свободе. А если Абдуразак-ака погиб, то кто мне поможет?
— Так это Ибрагим? — девушка глянула в залитое кровью лицо, с трудом снова справилась с тошнотой. — А с этими что делать?
— Ты иди, погляди, как братик, собери свои вещи, только маленькую сумку, собери все золото, драгоценности, деньги. Никому не звони и не связывайся по интернету! Беги! — мне было жутко до дрожжи в коленках, но я уже понял, что никогда не буду прежним. Поглядел на нахмурившуюся девушку, решительно кивнувшую мне и побежавшую в дом, а сам подхватил свой багорик. Острие у него длинное и достаточно острое, сам из арматуры отковал. Пойдет вместо пики.
Очнувшийся бандюк мыча и суча ногам, пытался отползти. Но уперся в стену спиной, и только попытался дернуться, когда я изо всех сил всадил ему пику чуть ниже горла. Меня самого чуть не вывернуло от хрипа и запаха крови и дерьма. Но деваться мне было некуда, оставлять свидетеля — смертный приговор, да и не я первый напал. Если бы не мой удар — лежать бы мне с выпущенными кишками. А потому я выдернул из него острие багорика, и коротким ударом пробил висок так и не пришедшего в себя второго налетчика.
— Братик, Санджар, он умер, — волоча по земле сумку, ко мне подошла чуть живая, бледная как стенка девушка. — Он умер, Леша. Они все умерли!!! — И уперевшись мне в грудь, заревела.
Но была тут же успокоена моей хлесткой пощечиной.
— Не сейчас! Пошли ко мне домой, там наревешься! Твои отец и мать точно не хотят, чтобы тебя нукеры раиса замучили! — вот в чем я ни разу не сомневался, так это в том, что легкой смерти нам не видать. Восток — не то место, где мстят коротко.
— Успокойся! Сайора, или мы сейчас выживем, или сдохнем. Нехорошо сдохнем! Соберись, подруга!
Девчонка поглядела на меня ошалевшими глазами, держась за щеку. Медленно кивнула, как будто соглашаясь со своими мыслями, и поглядела мне в глаза.
— Леша, можно я попрощаюсь? Я же их больше никогда не увижу? — на меня смотрели огромные девичьи, умоляющие глаза.
— Три минуты. Всего три минуты, Сайора. Время пошло! — я подошел к прикрытым воротам, и выглянул в проулок. Сзади глухо упала на землю сумка, хоть и относительно небольшая, но тяжелая. Легкий топот девичьих ног. Блин, повелся на девчачьи глазки, недоумок. Сейчас не об этом думать надо.
Впрочем, в проулке тихо. Вообще тихо в поселке, собаки только гавкают. Неподалеку засвистела совка.
— Точно к смерти, — меня передернуло. Вообще, меня сейчас не то что знобило, а аж колотило, и зуб на зуб не попадал. Это что, отходняк такой? Так рано, еще смыться отсюда нужно.
Тихонько стукнула притворяемая пластиковая дверь, еле слышно скрипнула поворачиваемая ручка.
— Что будем делать, Леша? — Сайорка, очень серьезная, чуть приведшая себя в порядок, с собранными в роскошный хвост волосами подобрала сумку и подошла ко мне. — Может быть, поедем на машине? — девушка кивнула на светло-серый паркетник.
— Как далеко мы проедем? Через границу все едино на машине не проскочим, да и на любом посту тормознут. Кроме того, я очень плохо вожу автомобили. А ты? — Сайора отрицательно покачала головой. — Тогда так. Сейчас идем ко мне домой. Оттуда ты с мобилы коротко позвонишь дяде в Ташкент, и тут же разберешь мобильник и снимешь аккумулятор. Сейчас никому вообще не звони. Держи! Только не стучи им по забору, а то ты любишь палкой по ограде провести. — я протянул ей свой багорик. Оставлять улику против себя не стоит. Пневматический пистолет я тоже подобрал, и бросил в тележку.
— Леш, все равно здесь собак нет. — Грустно улыбнулась девушка, закрывая калитку на замок. Подошла к подхватившему тележку мне, и пошла рядом. — Кстати! Нас с собаками по следу не найдут?
— Ты забыла? Тут же через пару часов стадо коровье прогонят. Все затопчут и загадят. Сама же всегда жалуешься, что утром спать не дают, а отец коровьи лепешки от ворот откидывал? Да и откуда здесь служебные собаки? А пока из Ташкента привезут, все следы исчезнут.
— Да. Дура была, — девушка отвернулась, прикусив кулачок, чтобы не расплакаться, но все равно ее плечи вздрагивали.
— Главное — нам выжить. Мне очень жаль твою семью, но тебе нужно жить и держаться! — Блин, как сухо и официально это звучит. Но что сказать еще, не знаю.
Сайорка промолчала, и так мы потихоньку шли до моего дома. Пошарив рукой через забор, я откинул засов, и пропустил девушку впереди себя.
— Проходи, Сайора. Поднимайся наверх. — Я поставил тачку в угол, а сам повел девушку туда, куда с трудом заставлял заходить себя по субботам, чтобы убраться. В материну комнату на втором этаже.
— Вот. Будь здесь. Кровать заправлена чистым, если хочешь, ложись отдыхать. Туалет внизу, ванна тоже, но вода только холодная, я обычно в баньке моюсь. Если хочешь, я принесу пару ведер теплой воды. — Пропустив девушку вперед, я поставил ее сумку около кровати. — Извини, тут ни телевизора, ни компьютера. Точнее, комп у меня есть старенький, но он стационар и в моей комнате.
— Ничего, Леш, спасибо. Мне бы поспать сейчас. Но сначала помыться. Я до сих пор себя грязной чувствую. Перед тем как я вырвалась, они меня всю облапали, — на ресницах у девушки снова задрожали слезы, а я только заметил под топиком Сайоры наливающейся краснотой ссадину. И на бедре тоже.
— Сейчас принесу воду, помоешься и ложись спать. Меня не жди, мне еще рыбу разделать надо, — и я вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. Внизу подхватил два не новых, но чистых оцинкованных ведра, принес горячей воды в ванную комнату, которую практически никогда не использовал по назначению, привел туда девушку, а сам пошел чистить и разделывать улов. Мало ли, что произошло, если я сейчас рыбу не вычищу, на куски не порежу, и часть не засолю, а часть в холодильник не суну — все пропадет. Да еще Алсу нужно рыбки отнести, у нее дочка любит жареную рыбу.
15 сентября 2006 года, суббота, девять часов утра.— Ну что, Леш? Я звоню? — у Сайоры побелели пальцы, сжимающие корпус недешевого мобильного телефона. У меня-то простенькая "нокиа", 3310. Дубовая, надежная.
— Звони. — Кивнул я. — Только недолго.
Девушка кивнула, нажала кнопку вызова, и после заспанного ответа затараторила по-узбекски, захлебываясь слезами, которые ручьем потекли у нее из глаз. Но говорила недолго, после чего нажала отбой и протянула телефон мне.
— Леш, отключай сам, у меня руки трясутся. — Всхлипнув, она высморкалась в насквозь промокший платок. А потом снова разревелась, упав на кровать. Я поглядел на ревущую девчонку, почесал затылок, и сходил в кладовочку, где у меня стояла пара бутылей с виноградным вином. Сам жал, сам готовил. Может, вино хуже чем у французов или итальянцев, но очень вкусное получилось. И темно-темно-бардовое, густое. Да еще очень сладкое.
Поднявшись наверх, я налил полный стакан вина, и протянул его Сайорке.
— Пей!
— Ты чего, Леш? — утирая нос, пробормотала девушка. — Я не хочу!
— Пей, тебе это как лекарство. Прореветься ты уже проревелась, теперь хоть выспишься. А то, на свою тень сейчас похожа. Пей — я вложил стакан с вином в руку девушки.
Та недоверчиво попробовала, удивленно причмокнула, и чуть морщась, выпила весь стакан.
— Какое вкусное, кто его делал? И пьяное, — Сайора качнулась, пытаясь встать.
— Ты давай, ложись, — я уложил ее в кровать, задернул занавески. От стакана вина захмелеет, но не будет пьяной, вроде бы. Вообще то, я с алкаголем вообще в никаких отношениях не состою. Маме же пообещал вообще не пить, вот и не пью. Вино делал, чтобы пацанам было, что на свой день рождения поставить. Так у меня оно еще когда будет, дожить сначала надо.
Закрывая дверь, окинул Сайорку восхищенным взлядом. До чего все-таки красивая девушка моя одноклассница! Мда, а ведь школа, по крайней мере здесь, у нас точно кончилась!
Через полчаса возле дома Сайоры, к моему огромному удивлению, остановилась целая кавалькада машин. Среди которых был черный мерин нашего раиса. Не понял я, ведь Сайора звонила своему дяде? Он ее что, сдал?
Один из микроавтобусов сдал задом к дувалу, и через высокий забор перемахнул шустрый парень. Впрочем, буквально через минуту он перелез обратно. Ну да, Сайора закрыла двери на ключ, а что калитка, что ворота хоть и из дерева, но сделаны очень серьезно.