Москит. Том I - Павел Николаевич Корнев
— Было бы странно, если б получилось! — фыркнул доцент.
Тут я и вовсе духом пал, но всё же не преминул уточнить:
— И что теперь?
Макар Демидович поднялся со складного стульчика, взял в одну руку чемоданчик с препаратами, а в другую портфель с бумагами и пожал плечами.
— Будем искать причину. Ты сюда за этим и приехал, — заявил он и скомандовал: — Всё, поехали!
Поехали? Мне ещё стол с зонтом складывать вообще-то!
Руки дрожали, колени подгибались, глаза заливал солёный пот, да и в остальном самочувствие оставляло желать лучшего, а вот Звонарь — как огурчик. Ясно, что он в теньке бумажки заполнял и уколы делал, пока я на солнцепёке операторов обрабатывал, вот только на девятом витке Эпицентра кого угодно за час проймёт. Ему же — хоть бы хны.
В себя я пришёл только на тридцатом километре. До того молча сидел на заднем сиденье, отдувался, вытирал лицо носовым платком да следил за окружающей обстановкой. Раскрасневшаяся ассистентка доцента погрузилась в лёгкий транс, а вот Лизавета Наумовна выглядела лишь самую малость утомлённой. Они со Звонарём вели светскую беседу; некоторое время спустя разговор зашёл о том, что к сентябрю в институте подготовят ещё одну пару квалифицированных специалистов для сопровождения операторов-неофитов в Эпицентр, после вспомнили и обо мне.
— Завтра отъезжаем от госпиталя в половине девятого, — предупредил Макар Демидович. — Второй выезд в три. Лизавета Наумовна, вас больше беспокоить не буду, Нюра возьмёт отпуск до конца недели, мы с Петром вдвоём поработаем.
Я выдавил из себя нечто похожее на улыбку, поскольку оказанному доверию нисколько не порадовался.
Ёлки-палки! Да мне теперь смену в «отстойнике» за счастье отработать будет!
— Сейчас загляни в двадцать четвёртый кабинет, — продолжил инструктаж Звонарь. — Лизавета Наумовна, вы осмотр проводить будете?
Та покачала головой.
— Пожалуй, нет. Если изменения и проявятся, то не раньше пятницы.
— Тогда на этом всё.
Я тяжело вздохнул.
— И в чём смысл?
Удивительное дело, но Звонарь снизошёл до объяснений.
— Длительное воздействие интенсивного энергетического излучения способствует проявлению скрытых патологий, что даст возможность поставить более точный диагноз. Обо всех изменениях в самочувствии сообщай незамедлительно.
Ощущал я сейчас себя загнанной лошадью, но говорить об этом не стал, вместо этого спросил:
— Макар Демидович, а практикуется разделение внутреннего потенциала на два изолированных друг от друга заряда?
Конопатая ассистентка так удивилась, что даже из транса вывалилась.
— Кому бы это понадобилось?
Доцент Звонарь с благодушной улыбкой похлопал её по руке.
— На первоначальном этапе изучения сверхэнергии и не такие изыскания проводились, дорогая моя!
— А такие?
Макар Демидович смерил меня пристальным взглядом и подтвердил:
— И такие. Выдвигалось предположение, будто два независимых потенциала превзойдут единый, но оно оказалось ошибочным. Не припомню, чтобы кто-нибудь занимался этим последние лет десять.
Я тут же уточнил:
— А не знаете, ошибка была доказана практическим путём или дальше теоретических выкладок дело не пошло?
— Голая теория и сейчас никого ни в чём не убедит, а уж тогда и подавно! — усмехнулся доцент. — Но учебных пособий точно не существует, самое большее, на эту тему писались дипломные работы и диссертации.
— Придётся изобретать велосипед, — вздохнул я, не скрывая разочарования.
— Начни с поиска в архиве, — посоветовала Лизавета Наумовна. — Думаю, Макар Демидович не откажется составить ходатайство для получения соответствующего допуска.
Доцент поджал губы, потом кивнул.
— Да, в твоём случае такого рода практика будет небесполезна. Напомни в субботу.
На этом разговор и увял, а там и до Кордона добрались. На сей раз Максим Львович со своей помощницей провели все необходимые замеры куда быстрее утреннего обследования, а дальше я спустился в двенадцатый кабинет, забрал свои вещи и наведался в канцелярию. Ордера на заселение в общежитие медиков не получил, вместо этого мне выделили койку в помещении для отдыха дежурной смены.
Да и нормально. Один чёрт, здесь только ночевать стану.
Душ располагался на этаже, я освежился под струями тёплой воды, затем переоделся и заглянул в столовую. После утомительной поездки в Эпицентр есть не хотелось, но режим питания нарушать было нельзя, вот и поужинал. Не могу сказать, будто кусок в горло не лез, только и особого удовольствия трапеза не доставила, за исключением разве что на диво ароматного компота, сваренного из свежих ягод.
На улице я в первой попавшейся на глаза палатке купил две порции ванильного пломбира, с одной расправился на ближайшей лавочке, другой стал лакомиться уже на ходу. Возникла мысль наведаться к бывшим сослуживцам, но в расположение автомобильной части постороннего бы не пустили, так что сходил к егерям и — без толку. Не застал в казарме ни Аркашу Пасечника, ни Никиту Алтына. Мой бывший одноклассник патрулировал окрестности Эпицентра, его сослуживца и вовсе куда-то перевели.
Я поймал себя на мысли о том, что к разочарованию примешивается вполне ощутимое облегчение, но лишь пожал плечами и заниматься душевным самокопанием не стал, отправился в одиночестве бродить по улочкам, благо к вечеру жара спала и больше не хотелось сунуть голову в коробку с сухим льдом. Почти сразу обратил внимание, что на Кордоне заметно прибавилось молодёжи. Некоторые юные барышни прогуливались под ручку с кавалерами в форме отдельного научного корпуса, но преимущественно соискатели держались друг друга. За порядком приглядывали комендантские патрули — бойцы с красными нарукавными повязками попадались на глаза куда чаще прежнего.
Начало смеркаться, и я двинулся в дворик, где по вечерам устраивались танцы. Троица аспирантов к этому времени уже должна была подойти, но нигде за столами я их не заметил, не обнаружились они и среди танцующих под быструю мелодию пар.
Я немного поколебался и всё же, памятуя о завтрашней поездке в Эпицентр, на алкоголь решил не налегать, попросил в буфете стакан газированной воды без сиропа. Охладил лёгким усилием воли, с удовольствием сделал пару глотков, тут меня и окликнули.
— Линь! Ефрейтор!
Обернулся и обнаружил за одним из столиков командира мотоциклетного взвода и его заместителя по технике.
— Игорь Юрьевич! Данила Сигизмундович! — поздоровался я, приблизившись. — Как служба?
— Идёт, — коротко ответил прапорщик, пыхнув дымом. — Присаживайся! У тебя-то как дела?
— Потихоньку, — неопределённо ответил я, опускаясь на свободный стул.
— Обратно на Кордон перевели? — поинтересовался взводный. — И к кому теперь?
Я покачал головой.
— На обследование откомандировали. А
