Только в смерти - Дэн Абнетт
8. ПЛОХОЙ ВОЗДУХ
Мы последние остались в живых? Да?
Кто-нибудь, пожалуйста?
Здесь кто-нибудь есть?
Мы последние остались в живых?
(конец передачи)
— Дубликат вокс-передачи, пятый месяц, 778.
I
Голос идет из ниоткуда. Он не выдает ни источника, ни происхождения. Это только шепот, сухое шипение, которое кажется таким же старым, как и сам дом. Он звучит, как будто был заглушен на очень долгое время, и только теперь вспоминает, как говорить.
Откуда он идет? Он в каменной кладке строения? Он впечатан в сам материал дома? Потревожил ли его контакт, разбудил ли его, заставил ли проигрываться подобно старой записи? Или он попадает в вокс откуда-то еще? Прошлое? Настоящее? Будущее? Чье будущее?
Это статичный шепот, лепечущее эхо на границе частоты. Он исчезает, и возвращается, и снова исчезает, неравномерно. Он исчезает и появляется, совпадая по времени с пульсацией освещения дома. Он пульсирует с каким-то медленным, дыхательным ритмом, пульсом Хинцерхауса.
Это слова, или просто звуки? Если это слова, то о чем они? С кем они говорят? Говорит ли голос ложь или какую-нибудь ужасную, жизненноважную правду?
Частота переключается, переходя от канала к каналу в стоне шума и обрывков сообщения. Рука протягивается к подстроечному диску и…
II
...выключает его.
Белтайн опустил гарнитуру и отодвинулся от передатчика вокса. Он сглотнул.
— Какого феса? — прошептал он. Он снова наклонился вперед и включил передатчик. Он приложил чашечку наушника к правому уху и вслушивался, пока крутил диск.
— Алло? Кто это? Кто использует этот канал?
Ничего. Только плоская статика и дикий шум.
— Что-то неправильно? — спросил Гаунт, хлопая Белтайна по плечу.
Белтайн подпрыгнул от испуга.
— Извини, — сказал Гаунт, искренне удивленный реакцией своего адъютанта. — Успокойся, Бел. Что тебя так напугало?
Белтайн выдохнул. — Сэр, все нормально. Ничего. Просто… проблема.
— Какого сорта проблема?
Белтайн пожал плечами. — Ничего, серьезно, сэр. Просто плохой воздух. Я получаю «призрак» на частоте Эликона.
— Какого сорта «призрак»? — давил Гаунт.
— Голос, сэр. Он появляется и исчезает. Он молит… просит помощи.
— Откуда он?
— Ни расположения, ни кода. Я думаю, что это эхо вокса.
— Эхо вокса?
— Такое происходит, время от времени, сэр. Старый сигнал, отразившийся от чего-то. — Гаунт задумался. — Старый или нет, о чем в нем говорится?
Белтайн тяжело вздохнул. — Он продолжает повторять «Мы последние остались в живых?» С вариациями. Он продолжает повторять это.
— Это не Эликон?
— Нет, сэр. Я получаю сигнал Эликона, перекрывающий это. Это на заднем фоне. Мне пришлось настроить вокс опять на низкие частоты, чтобы нормально услышать это.
Гаунт нахмурился. — Ладно, продолжай, и дай мне знать, что найдешь. А прямо сейчас у меня запланированная связь с Вон Войтцем.
— Я все подготовлю, сэр. В вашем офисе.
Гаунт побрел прочь в главный зал, пока Белтайн начал подстраивать шкалы и ручки на передатчике.
Настроение везде было мрачным. Это был плохой день, и Гаунт проклинал себя за то, что пропустил самую худшую его часть. У ворот сорок человек погибли, согласно докладу Аркуды, и двенадцать ранены, включая Харка. Полк был на красном уровне тревоги.
Варл ждал его у двери его комнаты. Сержант отдал честь Гаунту, когда тот подошел.
— Наилучшие пожелания от Майора Роуна, сэр, — сказал Варл. — Он просит вашего немедленного присутствия непосредственно в верхнем восточном двенадцатом.
— Передай ему, что я буду там через тридцать минут, Варл, — сказал Гаунт. — Я вот только что вернулся. У меня тут куча всего, с чем нужно разобраться, и у меня связь с генералом. — Варл кивнул. — Я передам ему, сэр. Хотя, это важно. Он хотел, чтобы я убедился в том, что вы поняли это.
— Считай, что я осведомлен, — сказал Гаунт. — Верхний восточный двенадцатый? У вас там была заварушка, так ведь?
— Выпилили попытку вторжения, — сказал Варл. — Мы полагаем, что поняли, как они попадают внутрь.
— Серьезно? — засомневался Гаунт. — Слушай, мне нужно сделать этот звонок. Я буду с вами так скоро, как смогу. — Варл снова отдал честь и заспешил прочь.
Гаунт вошел в свой офис. Признаков Эзры не было. Место было пустым и холодным. Лампы мягко тускнели и снова плавно разгорались. Гаунт желал всеми фибрами души, чтобы они прекратили это делать.
Он сел за стол. Он мог слышать, как стонет от боли человек дальше по залу, один из раненых в полевой станции.
Гаунт увидел, как заморгал красный огонек на воксе на столе. Он встал, подошел к двери офиса и закрыл ее, отрезав звуки криков. Затем он вернулся к столу, сел, и надел гарнитуру. Он нажал кнопку связи.
— Сэр, генерал на связи, — сказал Белтайн, искаженным голосом.
— Спасибо. Переключи его, — сказал Гаунт в хромированный микрофон, держа его у рта.
— Прием, Эликон, прием, Эликон? Да, сэр, это Гаунт. Да, я могу слышать вас совершенно четко…
III
— С ним все будет
