Ад - удел живых (СИ) - Ливень Юрий

Закончив с помостом, мы приладили его к багажнику на крыше «буханки», другого места уже не нашлось, машины оказались забиты под завязку.

— Ну что, по машинам? Все готовы? — спросил я, осматривая наше разношерстно одетое воинство. — Игорь, Витя, вы в голове колонны, в «буханке», маршрут вы знаете. Саня, мама Вера, Матвеич — вы в джип. Я и Ксения замыкаем на «Соболе».

Когда Игорь, Санька и Ксения вывели машины из двора, к ожидавшему на улице Бэтэру, мы с Матвеичем ещё раз осмотрели двор и дом, убедившись, что всё закрыто, выключено, потушено. Немного поискав сбежавшего куда-то кота, полудикого рыжего разбойника, тесть закрыл ворота, с сожалением окинул взглядом осиротевший дом с резными наличниками, и залез во внедорожник.

Когда колонна выехала на Тутаевское шоссе, я с удовольствием заметил, что дорога стала гораздо свободнее. Возможно, желающие сбежать из города люди ещё не проснулись, может быть, кордоны открыли, позволив зажатым в пробках машинам разъехаться по области. Так или иначе, до поворота на улицу Урицкого мы доехали за каких-то пять минут.

Перемены, произошедшие с хорошо знакомой мне улицей, на которой я бывал много раз, потрясли до глубины души. Скверик возле станции скорой помощи был усыпан трупами, возле самой станции стояла распахнутая и покинутая «скорая», продуктовый магазин у дороги смотрел на мир пустыми глазницами выбитых окон и темным провалом вывороченной двери. Разбросанный везде мусор и полное отсутствие людей на улице, создавали тягостное впечатление заброшенности. В глубине дворов, плывущих за окном машины, промелькнули несколько неподвижных фигур. Снова до самой улицы Блюхера — трупы, трупы… Некоторые из них, вповалку лежащие на дороге, приходилось аккуратно объезжать «змейкой», чтобы не потревожить покой умерших. Можно было бы выйти, вытащить на обочину, но неизвестно, что или кто их убил. Лучше не рисковать, если есть возможность проехать.

— Брагино здесь[31]! — печально ухмыльнувшись, сказала Ксюха, когда сваленные на дороге трупы остались позади.

Переехав через трамвайные пути, мы оказались почти в другом мире. Из дворов микрорайона то и дело выезжали груженые скарбом и людьми автомобили. Одни сворачивали в сторону Ленинградского проспекта, куда ехали и мы, другие в противоположную сторону, к Тутаевскому шоссе, протянувшемуся вдоль Волги.

Выехав на проспект Дзерджинского, ведущий к переезду через железную дорогу, наша маленькая колонна попала в неторопливый поток машин. Справа, в десятом микрорайоне, густо дымил выгоревший полностью многоэтажный дом, при неудачном порыве ветра окутывая удушливым черным туманом дорогу. Попав в ядовитое облако, Ксюха закашлялась, я пытался дышать через кепи, плотно прижав его к лицу. Вскоре дым повернул в другую сторону, а я обнаружил, что мы почти выехали к переезду. К счастью, он был открыт, и нам не придется совершать подвиг, форсируя железку с помощью помоста.

Миновав АЗС возле кладбища, мы поехали быстрее. На заправочной станции образовалась немалая очередь, некоторые даже пытались скандалить, но без особого запала, за порядком следили военные на двух БТР, стоящих у въезда и выезда площадки с бензоколонками. За домиком станции стояли два больших бензовоза, окруженные как минимум взводом автоматчиков.

— Заправиться бы! — сказала Ксения, кивнув на датчик топлива, показывавший половину бака.

— Не надо. До деревни горючки хватит, а добраться надо засветло. — ответил я. — Сама видишь, что творится вокруг, сейчас всякая шелупонь начнет голову поднимать, беспредельничать.

— Да что ж, у нас оружия много! — довольно самоуверенно заявила жена Игоря. — Отобьемся!

— Оружия-то много, да стрелять некому! — хмыкнув, ответил я. — Из всех нас только я и Бэтэр что-то умеем. Ты за всю жизнь всего пять минут пистолет в руках держала, Игорь тридцать лет назад пять патронов выстрелил, да день назад на испуге шмальнул из карабина, хорошо не в себя. Про Санькину семью вообще молчу… Вас всех надо как минимум неделю гонять, чтоб друг друга не перестреляли и сами не поранились!

— А в деревне что, крепость? — ехидно спросила Зена, сворачивая с окружной вслед за первыми двумя машинами. — Почему там лучше, чем в городе? Здесь военные, скоро наведут порядок, а там что?

— Не справляются военные, сама видела, сколько мертвяков на улицах… Мы вчера с твоим мужем двоих похоронили, соседей Саньки. Только не говори никому, хорошо?

Ксения на несколько секунд отвлеклась от дороги, посмотрев на меня таким взглядом, будто испепелить хотела.

— Так вот почему вы так долго… — тихо сказала она. — Мы думали, вы с ними выпиваете… Черт, что это?!!

Ксения от неожиданности резко затормозила, а у меня пробежал мороз по коже от увиденного.

— Гони, вперед гони, быстро! — закричал я, наблюдая за несущимся на нас и стремительно теряющим высоту вертолетом. — Толкай джип в багажник, если придется!

Прямо на нас падал МИ-8, вращающийся вокруг оси несущего винта. Винтокрылая машина не горела, очевидно, потеряла управление, только нам от этого легче не станет, если упадет на дорогу. Или размажет по асфальту, или обломками в фарш превратит.

Колонна резко рванула вперед, стремясь проскочить вероятное место падения, но вертолет, к счастью, через дорогу перелетел. Цепляя верхушки деревьев, разросшихся на Чурилковском кладбище, он быстро скрылся за ними, а через десяток секунд за посадкой в воздух поднялись клубы пыли. Вероятно, упал за окружной, на аэродроме Карачихи. Не дотянули ребята совсем немного…

— Не взорвался? — обеспокоенно спросила Зена, ей не был виден момент авиакатастрофы.

— Нет… Похоже, просто упал. Может, топливо кончилось, так и взрываться нечему. — закрыв окошко, я снова наблюдал за дорогой и идущими впереди машины. — Кажется, он просто управление потерял.

Помолчав несколько минут, приходя в себя после пережитого, я продолжил прерванный разговор.

— В деревне, Зена, людей меньше, чем в городе. Все свои, все на виду. Если кто-нибудь… заболеет, за любым забором от него можно спрятаться, ты сама видела, какие они неповоротливые. К тому же, в нашей деревне много охотников, целый партизанский отряд, можно сказать, залетную шантропу вмиг на место поставить можно… Там нет зависимости от водопровода, канализации, даже электричество не так важно, как в городе. Опять же, продукты с грядки. Кто знает, сколько эта кутерьма будет длиться, может, через неделю всё наладится, так и поедем домой, отдохнувшие на природе. А если нет… — я сделал длинную паузу, представив себе, что может быть, если пришедшая беда превратится в катастрофу. — А если нет, то в городе не выжить…

— Никогда на земле не жила… — задумчиво ответила Лукина. — Я хоть и жила на юге, но всю жизнь в городе, деревня для меня, как другая планета. В детстве только, к бабушке с родителями ездила, но так и не прониклась. Ой, это что такое?!

— Где? — встрепенулся я, хватаясь за оружие.

— Да вон, впереди! Самолет видишь?

Далеко впереди, не так уж и высоко, максимум в двух километрах от земли, по небу величаво плыл ИЛ-76, с грибообразной надстройкой на фюзеляже.

— Это самолет ДРЛО, радиолокатор то есть летающий. Ух, смотри какой за ним пошел! — удивился я, увидев четырехмоторный аппарат, чем-то похожий на ТУ-95, только заметно меньше.

— А это что за птичка? — спросила Ксения, когда над горизонтом показался огромный самолет со странным горбом на спине.

— Не знаю… Первый раз такой вижу! Далековато, чтоб получше рассмотреть… Но если это наш, то может быть ИЛ-86, вот только этот горб…

Дорога немного свернула, верхушки обступивших дорогу деревьев скрыли неожиданный авиационный парад. Немного поговорив о самолетах, мы вернулись к деревенской тематике, и следующие полчаса болтали так, словно не убегали от неведомой и страшной эпидемии, а ехали в гости к любимой бабушке. Я вспоминал о том, как бегал за соседской козой, сорвавшейся с колышка, Ксения рассказала о знакомстве с недавно вылупившимися из яиц цыплятами и напугавшей её в детстве гусыне, пытавшейся ущипнуть любопытную девчонку. На какие-то минуты, обычно сложная и очень своенравная женщина, показалась мне маленькой девочкой, попавшей в незнакомый и удивительный мир, живущий совсем не по городским правилам. Наш разговор прекратился только тогда, когда «буханка», шедшая в голове колонны, начала тормозить, прижимаясь к обочине.