Марго Генер - Ворг. Успеть до полуночи
В этот раз она не далась, только вздыбила шерсть и зашипела. Помня кошачьи повадки, догадался, ответ означает «нет».
– Что тогда?
Кошка стала бегать от меня к дыре и обратно, по‑заячьи прыгать на месте. Вроде кошачий язык понимаю. По рождению положено разбирать визги и шипения настоящих зверей, но сейчас вообще не уловлю, что пытается сообщить.
– Котейка, давай попонятней, – попросил я. – Скачешь, как белка.
Кошка раздраженно фыркнула и остановилась между мной и дырой.
Ее морда резко вытянулась, она мяукнула, хвост нервно закрутился. Воздух за ней пошел зыбкой рябью, появился знакомый бурунчик. Она внимательно посмотрела на меня, показалось, что во взгляде мелькнула надежда. Затем кошка резко развернулась и исчезла в искаженном воздухе. Через секунду всполохи прекратились. Я остался один наедине с дырой.
Только хотел вздохнуть, радуясь уединению, как рядом зашуршало.
– Ушла наконец, – сказало существо, скатившись со склона.
Голос все еще отдает металлом, но теперь в нем появились протяжные звуки, похожие на эхо. Внешне тварь тоже изменилась. Теперь она выглядит как сгусток черного дыма или тумана. Но это определенно то же самое существо.
– Кошек боишься? – спросил я, решив наконец завязать разговор с духом. Может, что выясню.
Из глубины черного дыма послышался смех.
– Я? Кошек? – спросило оно, давясь от хохота. – Ну с чего мне их бояться, ворг?
– Тебе не больно нравилось, когда она шипела у обрыва, – сообщил я, украдкой посматривая по сторонам.
Оно перестало хохотать и немного приблизилось. Повинуясь рефлексу, я отшагнул назад, но вовремя вспомнил, что за спиной дыра в неизвестность, пришлось поспешно отойти. Что‑то подсказывает, эта дыра очень непростая. Ох как подсказывает.
– А вот мне кажется, – сказало существо, – это ты меня боишься. Хе‑хе‑хе.
Первым желанием было вмазать ему по несуществующей роже, выдрать кадык, если найду, и отгрызть голову. Но удержался. Во‑первых, все равно не попаду – он же дым, а во‑вторых, – может, он прав. Может, я его боюсь? Но почему? Это просто туманный призрак из черного дыма. Ворги не боятся дыма. А чего боятся? Что происходит, где я?
Мысли снова уплыли, подхваченные мутным потоком чего‑то, что сознание не в состоянии понять. Тело обмякло, захотелось лечь, поспать, и гори оно все изумрудным пламенем.
Колени медленно подогнулись, я опустился на серую поверхность и зевнул во всю волчью пасть. Даже язык вывалить не постеснялся.
– Давай‑давай, – проворковал дым. – Положи трубочку рядышком и ложись. Отдохни, ворг. Скоро больше не вспомнишь ни о чем. Будет только Ильва.
Ворг. Это он обо мне. Ворг – это я. Ильва? Кто такая Ильва? В голове каша, будто неделю бегал мышью и человечью пищу ел. Пища, это да. Есть хочется. Боги, я бы штаны отдал за плечевую кость мертвяка. Ильва – это не страшно. Звучит интересно. Наверное, город какой‑то, а может, жратва так называется. Что там он еще сказал? Принцесса?
Эта мысль прожгла сознание, как раскаленный уголь ледяную корку. Принцесса. Точно знаю, я помнил какую‑то принцессу. Куда она делась? Зачем ее забывать?
Пальцы стали медленно разжиматься, ощутил, как длинный предмет в руке медленно выползает. Что я держу? Зачем? Оно только мешает лечь поудобнее.
Шум вокруг резко усилился, я хотел зажать уши, но сил не хватило.
– А‑у‑эйя! А‑у‑эйя!
Показалось, звук исходит отовсюду. Очень знакомый звук, аж в затылке зачесалось. Существо уплотнилось, превратившись из безобидного облачка в грозовую тучу. После этого начало расширяться, обретая все более угрожающий вид.
– Проклятые шаманы! – прошипело оно эхоподобным голосом. – Я все равно превращу его!
Пение шамана стало сильнее, я напряг память, стараясь найти какой‑нибудь крючок, который выстроит мысли в ряд. Голова загудела, я вслушался в шаманское «а‑у‑эйя», повторяя про себя за ними.
В голове посветлело, я подумал про принцессу, череп словно молнией прошибло.
– Изабель! – выкрикнул я.
Дурман как рукой сняло. Пение шамана окончательно привело в себя. Я подхватил почти выпавшую из ладони трубку и поднялся на ноги.
– Это ты! – прорычал я гневно. – Тень, что ползет за мной!
Грозовая туча выросла до гигантских размеров, черная дымка полностью скрыла горы. Внутри облака блистают кривые всполохи.
Я чуть попятился и сильнее сжал трубку. В этот раз ему не удастся меня одурачить.
Здоровое состояние гнева поднялось из живота и поползло к голове. Может, сил на оборот сейчас нет, но ощетиниться и выпустить клыки всегда могу.
– Я! – прогремела тень.
– Что тебе надо? – заорал я в ярости. – Кто послал?
– Кто послал? – передразнила тень едко. – Сам знаешь!
Вариант у меня всего один, но уверен – правильный.
– Ильва? – спросил я зло.
Тень приблизилась еще на полшага, я отступил еще на два и напряг мышцы. Пусть видит, что готов к атаке.
Существо не стало приближаться, расплывчатое лицо зло покосилось на дыру.
– Иль‑ва, – произнесла тень нараспев.
– Зачем?
– А то не знаешь, – усмехнулась тень, покачиваясь у невидимой границы.
Я выпустил клыки на всю длину, взгляд впился в тварь, когти вытянулись, хотя не думал, что в мире духов это получится.
– Если честно, то нет, – соврал я.
Теперь различаю не только пение шамана, но и звук бубна – ритмичный грохот перебивает раскаты тучи. Шары в небе отдалились, теперь похожи не на арбузы, а на яблоки. Очень крупные яблоки.
– Неужели не понял? – чуть удивленно спросила тень.
Я пожал плечами, прикидывая, как лучше напасть на то, у чего нет тела. С другой стороны, оно тоже не может причинить мне вреда. Значит, уязвимо так же, как я. Надо только понять, в чем.
– Мне говорили, ты умный ворг, – насмешливо прогудела туча. – А на деле как рядовая нежить.
Сравнение с мертвяком окончательно подняло новую волну ярости, в глотке заклокотало. Еле удержался, чтобы не кинуться прямо в дымку. Лучше пускай болтает, а я послушаю и подумаю. Болтать оно любит, как уже понял.
– Ты видел нежить в таверне и ел из его рук, болван, – разоблачающе сообщила тень.
Я сделал вид, что все еще не понимаю, тень продолжила:
– Ильва метит воргов с помощью снадобья. Так одиночек обращать легче. Ты сбежал из ямы, и она разозлилась. А когда узнала, что умыкнул принцессу, пришла в бешенство. Принцесса, знаешь ли, очень дорога ее темнейшеству. Никто не понял, как удалось сбежать из ямы. Никому не удавалось.
Я слушал и помалкивал. Похоже, они не в курсе, что мне известно о Талисмане. Теперь еще Изабель ей зачем‑то сдалась.
Ожидал дальнейшего рассказа, но тень, похоже, сообразила, что сболтнула лишнего. Я не понял, существо – оно, она или оно, но моральная сторона вопроса интересует меньше всего. Это люди считают, что женщина не может быть злодеем. По мне, самые лучшие злодеи как раз женщины. Причем человеческие.
– Пора заканчивать, – сообщила тень громовым голосом.
Не знаю, что она имела в виду. Но благодаря инстинктам, которые неожиданно пришли в норму, успел отскочить от прилетевших в меня молний. Молнии оказались маленькими и точно не убили бы, но, вероятно, обездвижили бы на некоторое время.
Я пошарил взглядом по окрестностям в поисках оружия. Ничего подходящего. Только дыра в неизвестность и трубка в ладони.
Я принял боевую стойку и отвел предмет в сторону, на манер ножа. Клыки торчат, я намеренно вздыбил загривок, чтоб выглядеть злее. Из тучи раздался злорадный смех.
– Ты что, серьезно? – спросило существо. – Намереваешься победить меня курительной трубкой шаманов?
– Иногда и трубка должна стать секирой, – прорычал я невпопад.
Я отшагнул к дыре, спину обдало холодком, словно тоннель тихонько затягивает, но из‑за того, что живой, не может этого сделать. В голове мелькнула неожиданная мысль, я ухмыльнулся: насколько тень живая?
– Зачем ей понадобилось посылать тебя? – спросил я первое, что пришло в голову, давая себе время обдумать догадку.
– Ты совсем безмозглый! – радостно заключила тень. – Сказал же, Ильва с помощью теней оборачивает одиночек. А ты – особо вредный ворг, за тобой не простая тень ходит.
При этих словах туча заметно раздулась, хотя куда уж еще. Не думал, что призраки так напыщенны и тщеславны. Хотя у нежити тяга к самолюбованию есть.
– Что ж в тебе такого? – спросил я, подыгрывая, а сам прикинул: если заставить его приблизиться к дыре, по теории, тень должна втянуться в трубу.
– Я дух забвенья! – произнес он так, словно это все объясняет.
В целом, конечно, объясняет многое. Например, почему я начал забывать, кто таков, куда иду и зачем. В нормальном мире это не сильно действовало. Наверное, из‑за того, что ворг и мысли хранятся в разных головах. А тут все телесные способности ослабли и меня повело. Ну и сам мир роль сыграл.
