Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
— Видели контейнеровозы? — спросил Фахд, когда они обогнули подъезжающий водородный танкер и направились в конец аэродрома по подъездной дороге для такси.
— Да, похоже, китайцы проявляют большой интерес к этому проекту. — С другим собеседником она бы добавила: «А вот западные компании что-то зевают!» — но сейчас решила промолчать.
Фахд поморщился и махнул рукой.
— Покупаем то, что они продают, не более того. Свою помощь Китай предлагает по высокой цене — цене, которую нам нет нужды платить.
— И какую часть Пустой Четверти[601] вы планируете вымостить фотопанелями?
— Знаете ли, — заговорил он, поставив локти на колени и наклонившись вперед, — мы уже привыкли выручать большие, очень большие деньги на продаже энергии. И намерены продолжать и после того, как у нас закончится нефть. Скажу без обиняков: мы установим столько фотопанелей, что это изменит климат!
— Потому что панели предотвратят выброс в атмосферу огромного объема CO2, — кивнула Саския.
— И это тоже, но я сейчас не об этом.
— А о чем же?
— У пустыни, почти на всей ее территории, высокая отражающая способность. Солнечный свет отражается от почвы светлых тонов и возвращается обратно во внешние слои атмосферы, откуда не может нагревать планету. Солнечные панели, наоборот, темного цвета. Они ведь предназначены для того, чтобы поглощать солнечные лучи, а не отражать. Они нагреваются. Нагреваются сильнее светлого песка, на котором установлены. Горячий воздух быстрее поднимается вверх, значит, увеличивается конвекция. А это прямо влияет на погоду.
— Вы уже строили модели?
— Мы — нет. Модели строят вон те ребята. — И Фахд указал на ряд передвижных офисов без опознавательных знаков, сгрудившихся на узкой полосе в тени у северной стены огромного ангара. Немногочисленные окна в офисах были затянуты зеркальной пленкой. Установленные на крышах кондиционеры выбрасывали в воздух струи горячего пара.
— А что за «ребята»?
— Израильтяне.
Смешно сказать, но после такого предисловия ей представилось, что ангар полон компьютеров и все трудятся над расчетами климатических моделей.
Разумеется, нет. Заниматься этим прямо здесь израильтянам было вовсе не нужно. Ангар, как оказалось, целиком занимал один-единственный самолет. Очень странный самолет — таких она никогда прежде не видела. Он был закончен — в том смысле, что к фюзеляжу приделаны крылья и хвост, — но окружен паутиной лесов. По ним сновали рабочие в касках и светоотражающих жилетах. Рабочих не так уж много, и они явно не слишком заняты. Вся сцена напоминала не сборочный цех середины двадцатого века, а скорее сборку современного космического корабля — дело, в котором требуется не быстрота и напор, а вдумчивость и точность.
Однако очертания гигантского самолета ничем не напоминали плавные линии ракеты. По виду он скорее вышел не из научно-фантастического фильма, а из детского мультика. В самом деле, словно игрушечный самолетик, увеличенный во много раз! Необычайно длинные крылья торчат из боков под прямым углом. Ничто не отклонено назад, ничто не сглажено, не оптимизировано ради скорости или маневренности. Похож на планер, на глайдер — только с двигателями.
Рабочий в каске, судя по лицу, из Восточной Африки, ждал их за рулем машинки для гольфа. Саскии уже начинало надоедать, что ее возят, как мешок, с места на место. В конце концов, не случайно она выбрала профессию пилота! В Нидерландах, перед камерами, она отказалась бы и пошла пешком. Но, как говорится, в чужой монастырь… Она нацепила обязательные защитные очки, и их с Фахдом повезли на малой скорости вокруг самолета.
— С любым другим гостем я пустился бы в долгие подробные объяснения, — сказал Фахд, когда машина обогнула по широкой дуге изящный обтекатель крыла. — Но с вами…
— Сконструирован по образцу самолета-шпиона U-2, — сказала Саския. — А тот, в свою очередь, по образцу глайдеров. Конструкция рассчитана на полет на экстремальных высотах, от семидесяти до восьмидесяти тысяч футов. Из-за разреженного воздуха такой самолет трудно сбалансировать и еще труднее удерживать равновесие в полете. Возможно, он вообще не смог бы стабильно держаться в воздухе, если бы не компьютеры в управляющей цепи.
— Очень хорошо, — сказал Фахд. — А груз?
— Весь фюзеляж заполнен цистернами. Разделен на несколько отделений, чтобы контролировать перемещение груза во время полета и распределение веса. В цистернах на взлете сернистый газ, а при посадке они пусты. Поскольку единственная цель полета — впрыснуть побольше SO2 напрямую в стратосферу.
— Мое присутствие как гида здесь явно излишне! — воскликнул принц, и маска невозмутимого достоинства у него на лице на миг треснула, озарившись широкой улыбкой.
Саския приняла и оценила комплимент; однако она умела распознавать лесть. Создание такого самолета обсуждалось уже несколько десятилетий. Ей случалось видеть компьютерную анимацию очень похожих моделей — в основном в видеопрезентациях, рассказывающих о том, к добру или к худу способна изменить климат солнечная геоинженерия. В зависимости от того, что думали об этом авторы, анимация сопровождалась тревожным рокотом ударных или оптимистическими фанфарами и напоминала либо конец света, либо рассвет новой эры. В любом случае не понять, что это такое, мог лишь очень плохо информированный человек.
— Корпус самолета спроектирован… профессионалами, — продолжала она. — Крылья составные, их явно изготовили специалисты по лопастям ветряных турбин. Двигатели я узнаю, но вы их модифицировали для экстремальной высоты. Корпус готов: это самая легкая часть. А теперь наемные инженеры со всего света устанавливают на самолет системы управления.
Она заметила, что комбинезоны рабочих украшены самыми разными логотипами, и большинство из них ей знакомы. Впрочем, все логотипы невелики и выглядят очень скромно, так что разглядеть их можно, лишь подойдя поближе. Американцы, немцы, израильтяне, японцы — кто только не работал над функциональными компонентами этого самолета, пользуясь очками с ДР-функцией, чтобы представлять, как будет выглядеть вся система целиком!
— При всем уважении к доктору Шмидту, которому действительно удалось совершить нечто выдающееся, — заговорил Фахд, — мы полагаем, что будущее солнечной геоинженерии — за нами. Вторая волна, если хотите. Первая волна — это паллиативная мера. Просто выбросить в атмосферу столько SO2, чтобы почувствовать разницу. Для первого шага разумно: когда в доме пожар, мы заливаем его водой. Но вторая волна поставит себе задачу настроить распределение серного слоя так, чтобы достичь результатов…
Саския внимательно смотрела на него. Ей показалось, что он хотел закончить словами «результатов, которые нам нужны», но после кратчайшего колебания изменил формулировку:
— …результатов, благотворных для всех.
Путешествие вокруг мегасамолета окончилось в кафетерии, установленном
