Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
Перейдя в горизонтальный полет и установив правильное направление, она позволила себе минут десять поплакать. Не то чтобы особенно огорчалась. Просто когда в жизни происходят глобальные перемены, требуется время, чтобы это осознать и пережить, — и такого времени у нее сегодня еще не было. Нидерландцы не проводят официальной коронации, так что новой королевой Лотта стала в ходе вполне светской церемонии в амстердамской Nieuwe Kerk[597] — церкви только по названию. Никто не возлагал ей на голову корону. Да у нее и короны-то не было. Присутствовали все значительные лица плюс пестрый набор членов иностранных королевских семей и международных дипломатов. Очень удобно для Саскии: ей удалось разом со многими и поздороваться, и попрощаться. Но когда отрекаешься от престола, нужно уехать из страны. Прямо и честно со всем порвать, освободить площадку для наследника. Так что, быстро переодевшись в амстердамском королевском дворце, за десять минут до того ставшем официальной резиденцией ее дочери, Саския дошла пешком до Эй в толпе других пешеходов, села в ожидавший ее гидроплан. И улетела.
Ее королевское высочество принцесса Фредерика Нидерландская — так она теперь именовалась — появилась в небесах над Венецией в тот час, который киношники называют «золотым»: когда все залито теплым светом уходящего на запад солнца. В жизни, оставленной позади, это не было бы случайностью: время прилета точно рассчитал и подгадал бы Виллем вместе с Фенной. Но сегодня это в самом деле была случайность. Разве что Пина2бо поспособствовал: он уже выбросил в стратосферу столько серы, что закаты в Северном полушарии разительно изменились. Говорят, в «золотой час» освещение благоволит дамам известного возраста. Саския предпочитала думать, что этого возраста еще не достигла; а вот Венеция определенно была зрелой дамой. И едва ли можно было вообразить себе лучший час, лучшее освещение, чтобы увидеть La Serenissima[598].
На малой скорости и на небольшой высоте ее «Бивер» был в своей стихии. Маршрут полета, загодя составленный Саскией, проходил вдали от оживленного коммерческого трафика вокруг аэропорта Марко Поло на Большой земле, к северу от города. Она пролетела над городом-островом, плавно сбрасывая высоту, борясь с искушением помахать многочисленным зрителям, наблюдавшим за ее полетом с мостов, балконов, набережных и площадей. Развернулась по направлению легкого северо-западного бриза и плавно опустилась в ласковые воды Лагуны, с Джардини делла Бьеннале по правую руку и красной башенкой Сан-Джорджо по левую. Пусть и для венецианцев, и для нидерландцев вода таит в себе угрозу — Саския любила садиться на воду. После Уэйко она начала нервничать в ожидании рокового момента, когда резина шасси соприкасается с твердой землей. Но на гидроплане из полета в заплыв переходишь плавно, даже не замечая, в какой миг одна стихия сменяется другой.
Направление ветра помогло ей легко подвести гидроплан к причалу в парке возле площади Святого Марка. Надо было только следить, что происходит по бокам, чтобы не задеть пропеллером какое-нибудь соседнее судно. Когда маневрировать между судами стало слишком нервно, Саския заглушила мотор, отключила все, отстегнула ремень безопасности и вышла на понтон. И сразу заметила, что к ней приближается прогулочный катер. За штурвалом стоял Микьель и белозубо улыбался, блестя солнечными очками, сто́ящими, должно быть, не меньше ее гидроплана. Впрочем, Микьель не зря за них заплатил: выглядел он шикарно. Как и его катер — разумеется, один из тех, что сделаны вручную, в единственном экземпляре, с переборками из красного дерева. Никакого стеклопластика: в мире Микьеля его просто не существовало. Быть может, венецианцы и мечтают отделиться от Италии, но определенно не готовы расстаться с итальянским стилем!
С помощью нескольких друзей на катере Микьель взял самолет Саскии на буксир и провел несколько последних метров к швартовым тумбам у края причала. Саския, разом освобожденная от всякой ответственности, могла просто стоять на понтоне, положив руку на крыло; другой рукой она время от времени махала людям, собравшимся в парке, чтобы ее приветствовать, о ней посплетничать или просто на нее посмотреть. Пестрели привычным разнообразием плакаты и баннеры. Фредерика, проснувшаяся сегодня утром в Амстердаме королевой Нидерландов, обратила бы на них самое пристальное внимание; Саския Оранская могла скользнуть по ним равнодушным взглядом и пожать плечами. И, если честно, пожалуй, чувство было взаимным. Чего только не видела Венеция за свою историю! Приезд развенчанной королевы ее едва ли поразит.
Парк отделяла от пристани каменная балюстрада. Кто-то вывесил на ней баннер с английским приветствием: «Добро пожаловать, королева Нижнемира!».
Саския прекрасно умела отличать настоящие любительские плакаты, сымпровизированные простыми гражданами на кухонном столе, от профессиональных подделок «под любительские». Этот явно принадлежал ко второй категории. Не ускользнуло от ее внимания и то, что, когда Микьель сошел со своего шикарного катера на пристань и протянул ей руку, помогая сойти с понтона, все это произошло на фоне этого баннера. Именно такой образ облетел мир, прежде чем ее нога коснулась того, что в Венеции сходило за сухую землю.
Со словом «Нижнемир» Саския раньше не сталкивалась, но поняла, что оно означает. Схожее название носит ее страна: Nederland — буквально «нижняя земля». Провинциальная Северная Европа никогда не видывала других земель, расположенных ниже уровня моря, так что за Нидерландами закрепилось это прозвище. Но с глобальной точки зрения мест, где люди живут с морем наравне, всего на несколько метров выше или даже ниже моря, на земле множество. Еще сто лет назад все эти места казались очень разными: что общего у Венеции с Хьюстоном или у Зеландии с Бангладешем? Но когда уровень моря начал повышаться, оказалось, что в главном они едины. Целый архипелаг хрупких и уязвимых «нижнемест», опоясывающий всю планету. Почему бы не назвать его Нижнемиром? Нужна ли ему королева — другой вопрос.
Все понимали, что у королевы был трудный день, так что формальности у причала свелись к минимуму: Саския приняла букет и официальное приветствие от мэра города, а также от лидера организации под названием «Векзиталь». Помахав толпе и попозировав для нескольких фото, она поднялась на борт шикарного катера Микьеля, и они помчались через Лагуну на личный остров Корнелии.
Вокруг Венеции разбросаны десятки островков, каждый со своей долгой историей: остров-монастырь, остров-кладбище, остров-тюрьма.
