Сергей Извольский - Дикий мир. Гиены

— Я туда не поеду ни в коем случае. Куда угодно, но не туда, — подытожила девушка, прихлебывая чай, который я перед ней поставил.

— Юль, ну не понравился чекист, который тебя увезти пытался. А почему ты в поликлинику эту ехать так категорически не хочешь? — поинтересовался я. Спросил и напрягся слегка — вдруг обидится постановке вопроса. Но девушка совершенно спокойно и без тени раздражения посмотрела на нас своими огромными глазами, сильно выделяющимися на бледном лице.

— Он со мной не общался, понимаете? Он со мной обращался, как с вещью. Хорошо дяденька пожилой был, не помню, как его зовут. А то бы этот меня просто за воротник и в машину бы закинул, даже не посмотрев, что плохо мне. А в поликлинике я б сидела еще в приемном до вечера, пока решали бы, что со мной делать и где койку выделить, — Юля поморщилась и плечами передернула.

— Если такая порода людей сейчас управлять городом будет, — шмыгнув, продолжила она, — я точно в подобном участвовать не хочу. Видно выпитый чай помог и девушка уже шептала четче и чуть громче: — К тому же меня врачебное сообщество местное не примет категорически, я же сначала в поликлинике работала, пока свой кабинет не открыла. А как открыла, со мной теперь только баба Нюра, гардеробщица, разговаривает. Остальные как гадюки смотрят.

— В санаторий поедешь с нами? — внимательно посмотрел на девушку Стас, — но там тоже придется доктором работать.

— Я что, говорила, что работы боюсь? Только надо в мой кабинет заехать, лекарства и инструменты забрать. Сегодня собиралась, но так и не смогла — плохо очень было.

— Вещи помочь собрать? — спросил Юлю Стас, вроде как ненавязчиво намекая, что пора уже собираться.

— Сейчас поедем? — глянула она на него поверх кружки с чаем.

— Сначала пойдем, потом поедем — у нас машина на трассе. Ну а так вообще чего тянуть? Ты же поспала сейчас, а в Змеиный приедем, еще отлежишься.

— Может, на моем Рено поедем до вашей машины? У меня сумка большая с вещами, что их далеко тащить? Еще же в кабинет мой зайти надо.

— Давай тогда на твоей, а там посмотрим по ситуации, — кивнул Стас.

Чемодан выносил я, он на входе с оружием на фишке стоял — у него автомат бесшумный, если что может тихо проблему разрулить.

Квартиру Юля закрыла и прикрепила на двери записку с сообщением о том, что дома ее нет, и дверь она просит не ломать. Когда вышли на улицу, Стас переместился от дверей к машине, сопровождая нас и держа оружие наготове. Тихо пикнуло, и габариты мегана мягко мигнули под снегом, который покрывал машину толстым покрывалом.

— Мне до сарая надо дойти, ключи оставить под кирпичом, свои и соседки, — сказала Юля и протянула мне черную плоскую карту, — заведешь машину пока?

— Пойдем, провожу, — подошел к девушке Стас, а я с немым вопросом посмотрел на них обоих.

— Чего? — заметил Стас мой взгляд.

— А ключи? — спросил я обескураженно.

— Так вот у тебя ключи, — улыбнулась девушка, показывая на пластинку у меня в руке, — это ключ карта.

— Ясно, — кивнул я, — заведу, чего уж.

— И не боится, что техника в руках индейца груда металлолома, — негромко сказал я, усаживаясь на водительское место.

Заранее выжал сцепление по привычке и после некоторых поисков нашел, куда карту засовывать. Двигатель завелся мягко и зарокотал бодро, прогреваясь. Кнопку открытия багажника сходу не обнаружил и, взяв из-под сиденья щетку, вышел из машины снег счищать.

Уже минут через пять мы выехали со двора, не включая фар, естественно — Стас сел за руль и порулил к медицинскому кабинету. По указаниям Юли доехали за пару минут. Как подъехали, девушка из машины сразу вышла и направилась к дверям крыльца, рядом с которым щерилось разбитым стеклом окно. Но тут же Стас выскочил следом и отчитав девушку за самодеятельность, буквально велел ей впредь ночью на улице никаких движений необдуманных не делать.

Мы со Стасом вдвоем сначала осмотрели кабинет, потом сходили за Юлей и уже вместе с ней, прихватив фонарь, зашли за лекарствами. Инструментов и всяких коробок с лекарствами набралось неожиданно много. Еще и книжек прилично выносить пришлось. Что в мусорных пакетах, что в просто руках, покидали в машину.

— Как мы это попрем-то? — посматривая в багажник, спросил Стас, перед тем как крышку закрыть.

— А на машине выехать? — спросила Юля, когда в салон все сели.

— На блоке тебя одну вряд ли выпустят. А нам светиться там совершенно не стоит, — Стас отъехал немного по улице и посмотрел на девушку, — ехать то куда?

— Прямо, — вздохнула девушка, — доедем до двора одного, тут неподалеку, машину оставим и пойдем.

Пересекли пустынную главную улицу, там, где я Белоснежку на уазике чуть не забодал давным-давно. После свернули и оказались на дороге, по которой я еще ни разу здесь не ездил. По указаниям Юли обогнули границу микрорайона пятиэтажек с частным сектором и въехали в большой двор к нескольким домам, на бараки похожими.

— В этом доме женщина живет, медсестрой у меня работает. Машину мою знает, посмотрит, если что, — показала на один из длинных двухэтажных домов Юля.

«Если только ее тоже уже на казарменное положение не забрали», — подумал я, но девушку расстраивать не стал. Стас припарковал машину в тупичке, где еще несколько стояло и мы почти синхронно с ним двери открыли. Выходя, успел увидеть, как Юля с тихой грустью торпеду погладила, с машинкой будто прощаясь.

Да, я бы тоже грустил, если б пришлось свою повозку оставлять так на произвол судьбы. Хоть мой субарик и покоцан со всех сторон, но от этого не менее любимый. А у Юли вообще новенькая машина — ухоженная, разные мелочи типа мягких игрушек по салону и раскиданы, явно с любовью подобранные.

Стас наклонился над открытым багажником и вместе с Юлей начал вынесенные из стоматологического кабинета вещи распихивать в чемодан и сумку, которую на землю поставил. Влезло почти все, два пакета осталось, а сумка и чемодан на вид потолстели прилично. Но это не страшно — донесем. Когда уже собирались идти, Стас напрягся и жестом тишину попросил. Постояли в молчании немного.

— Ссорятся вроде, там, — он кивнул на один из бараков. Помолчал и добавил, — как-то нехорошо ссорятся.

— Кто ссорится? — поморщившись, спросил я.

— Семья походу, мужик и женщина, точно. Сейчас до драки дойдет, чувствую.

Тут я сам начал различать слабые отголоски криков, да и Юля, судя по виду, тоже. В груди у меня мерзко и тоскливо потянуло. Как всегда, когда надо действовать, а не хочется. К примеру, когда в магазине сдачу дают намного больше, чем надо, у меня всегда такая тоска, когда понимаю, что деньги обратно надо отдать. А тут ссора семейная наверняка, нехорошая. Никогда не встревал в семейные разборки — ну его, себе дороже. В таких случаях влезешь, а на тебя же потом оба супруга заявление катать будут, и не докажешь, что ты просто пытался даму защитить из лучших чувств. Пусть полиция разбирается. Но сейчас, вздохнул я, полиция исключена как вариант. Нет теперь ее по телефону сто двенадцать.