Кошак (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Когда генератор, жалобно урча, влил в таящую уже тень последние крохи энергии, свет в зале откликнулся пульсацией. Перерасход. Впрочем, последнее предупреждение электроники не прошло даром, я отпустил собственную энергетическую хватку и дал врагу собраться из ошмётков, каковыми он ещё секунду назад являлся.

Как раз в этот момент в тренировочную зону зашли две кошки — Милена и Сайна. Старшая выглядела встревоженной, напряжённым взором она в который уже раз осматривала зал, и снова и снова прикипала к схлестнувшимся в отнюдь не виртуальном бою фигурам.

— Сайна, попробуй ты. Меня он сейчас не воспринимает.

— Почему? Вы же хорошо ладите.

— Да, но… есть нюансы. Ты сейчас сама всё поймёшь.

Несколько минут девочки постояли у канатов, наблюдая за очередным раундом избиения разъярённым котом теневого противника. После очередного вырвавшегося из горла кота рыка, снежка облизала пересохшие от мгновенно вспыхнувшего желания губы. Её глаза влажно заблестели, отражая рвущее душу предвкушение.

— Какой он… необузданный! — тихо проговорила рыжая. — Хочется его прямо так… разложить… или даже самой…

— Эй, кошка! Приди в себя! — пальцы Старшей больно впились в локоток снежки, что заставило её вынырнуть из глубин собственных эротических фантазий.

— Я слушаю, — с трудом отводя взгляд от беснующейся на татами фигуры, проговорила валькирия.

— Я уже всё перепробовала. Викера считает, что тут только регенератор поможет… Но мне не хочется его туда отправлять. Он по-своему прав.

— Это он так из-за них?..

— Из-за Мисы, — тяжело вздохнула ариала, отворачиваясь. — На верность Триши он пока и не замахивается, но вот Миска… Считал, она больше не будет распыляться.

— Зачем они хоть на охоту-то пошли? У них же вроде с ним всё нормально было…

— Спроси чего полегче! Ты же знаешь нашу бешеную… У неё семь пятниц на неделе. По-моему, именно она Тиш на подвиги и сподвигла. Лучше подумай, как его в чувство привести.

— Не знаю, сестра. Но попробую. А тебя, кстати, саму на сторону не тянет? — в обращённом на Старшую взгляде читалось ярчайшее любопытство.

— Нет. Я свой выбор уже сделала. Кошак был очень убедителен… Он реально готов на всё, чтобы я была только с ним. По-моему, и с тобой у него также.

— И что тебе мешает, как сейчас Мисель?..

— Здравый смысл. От добра добра не ищут. Меня мой котик вполне устраивает как любовник и как боевой брат. Если бы была его воля — он бы хранил верность нам всем. Дико, конечно, звучит… Но почему бы не пойти ему навстречу, если он сам готов на всё?..

— Ты права, — упрямо сжала зубки рыжая. — От добра добра не ищут. Я хочу именно его. На остальных мне плевать. Миска… видно ещё до конца не осознала, чего вообще хочет в этой жизни. Хотя от неё я такого не ожидала… Впрочем, тем полезней ей будет встряска. Я его заберу. На всю ночь. Только под утро верну. Поговори с Эйди и Ритой, пусть мою следующую очередь себе забирают. Вы же с Викерой под утро его встретите.

— Хорошо, сестра. Действуй. А я пока пойду… Не буду вам мешать.

Мне было погано. Каждый новый разодранный в клочья виртуальный противник рождал где-то глубоко внутри странное чувство. Казалось, я — утёс, а поля — пенные волны, что бьются об него из года в год. Каждый удар, каждый накат шипящей пены, рождали в душе рокочущий отклик. Постоянная свистопляска с полями помогала выплеснуть из себя наболевшее, растворить его в энергетическом буйстве. Когти в этом были куда эффективней клика — ибо намертво срослись с моей собственной нервной системой, стали частью тела и… души.

Завершив очередной этюд, я аккуратно перетёк в новую стойку, чтобы в очередной раз наблюдать возрождение из небытия своего нерадивого соперника. Нет, убить его, конечно, можно… вместе с электроникой базы. Но пойти на такое я не мог. Сложно придумать что-то более нелепое для стравливания собственного гнева. Остальные кошки-то при чём? Энергия всем нужна…

Моим отстранённым состоянием тут же воспользовалось новое действующее лицо. Откуда-то сзади ко мне под руку скользнул смазанный из-за стремительности силуэт. По рыжему росчерку волос и ещё по доброму десятку уникальных параметров, я безошибочно определил в гостье Сайну. Когда кошка прижалась ко мне упругой грудью и уютно умастила на плече свой острый подбородок, сердце зашлось нежностью.

— Моя кошка! — почти неслышно рыкнул я с оттенком обожания, но эта бестия услышала и доверчиво потёрлась об меня в ответ.

— Пошли, Кошак. У меня есть для тебя подарок.

— Подарок? — хмыкнул в ответ, иронично вздёрнув бровь.

— Сладкое будет позже, — не прониклась чертовка. — Сейчас время прелюдии.

Собственно, а почему бы и нет? Милена до того пыталась меня пронять, но то ли она слишком рано сунулась, то ли просто не к ней сейчас сердце лежало. Приобняв друг друга за талию, мы покинули тренировочную зону, оставив голографического болванчика в гордом одиночестве. Думаю, будь он живым человеком, вздохнул бы с облегчением — что на одного неадекватного «пользователя» в его жизни стало меньше.

Сайна провела меня к выходу из здания и оставила здесь на пару минут — подышать свежим воздухом. Вскоре девочка вернулась. Выглядела кошка донельзя деловой, разве что небольшой рюкзачок за спиной придавал ей толику легкомыслия. Словно она и не боевитая валькирия, а обычная земная девчонка, вырядившаяся в экзотичное одеяние для какой-нибудь реконструкции «Звёздных войн».

— Что за сюрприз ты мне приготовила, кошка? — поинтересовался, когда мы прервали импульсивный поцелуй.

— Ты же хотел со мной «в поход», как ты его называешь? Так вот: у нас с тобой вся ночь впереди. «Только ты и я, шелестящий тент палатки, и девственный лес кругом…» Жаль, я не подхожу под определение «девственного», — всё же не удержалась от шпильки эта рыжая кошка.

— Что, серьёзно? А остальные?

— С Миленой, Викерой, Ритой и Эйди я вопрос решила, а Триша и Мисель в пролёте. Ты же этого хотел? Правда, я молодец?

— Ты просто чудо, кошка! — слова девочки всколыхнули в душе настоящую бурую. Я не удержался, подхватил Сай за талию и раскрутил в воздухе — ни её совсем не маленький вес, ни тяжесть только кажущегося миниатюрным рюкзачка, не могли меня остановить.

В лес входили, трепетно держась за руки, подобно влюблённым. Хотя почему «подобно»? Мы и были влюблёнными, пусть и по-своему, по-республикански. Лес встречал одуряющим запахом свежести, лёгкими ароматами цветов и ягод, доверительным перешёптыванием листвы. Деревья в нём были немного непривычны моему «земному» взгляду. Высокие, с лиственной кроной, начинающейся в нескольких метрах над землёй — этим они напоминали сосны, пусть и лиственные. Подлесок, как и в сосновом бору, был редким, но причины этого крылись, скорее всего, не в хвое, каковой здесь отродясь не было, а в чём-то другом. Возможно даже, в деятельности человека, потому что за всё время нашей прогулки нам не попалось ни одного поваленного или даже грозящего упасть деревца.

Лесные исполины всегда настраивали меня на философский лад. Хотелось отрешиться от мирской суеты и думать, думать, думать… только медленно, в такт неспешной текучей жизни столетних лесных хозяев. Вот только чуть подрагивающая от обилия чувств ладонь в моей ладони располагала к иному. Рука была подобна нити, связующей нездешний мир древесных крон с миром реальным, чувственным. Я кожей ощущал настрой идущей рядом женщины, её совершенно непредставимую, поистине гремучую смесь чувств. Здесь было любопытство, граничное с интересом. Было обращённое на лес ощущение глубокого эстетического удовлетворения. И, конечно же, было это неискоренимое республиканское желание, переходящее от лёгкого невесомого трепета к всепожирающей страстности. Кошка балдела от нашего невербального единения душ и тел. Боюсь представить, что с ней будет, когда мы окажемся в постели…

Проверить свои опасения удалось довольно скоро. Чем глубже в лес мы заходили, тем сильнее разгорался огонь нашего взаимного влечения. Не прошло и пятнадцати минут, как я с рыком придавил валькирию к ближайшему дереву — к слову сказать, к делу выбора подходящего ствола подошёл со всей серьёзностью, и кошка не осталась внакладе. Ей нигде не давило наплывами коры или засохшими сучьями, так что уже сама девочка поспешила повиснуть на мне, обвить стройными сильными ножками — демонстрируя так высочайшую степень доверия. Над лесом в тот же миг разнёсся её тихий, но отчётливо различимый смех.