Кошак (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Это всё ради меня? — дошло, наконец, до сознания, когда я обрёл дар речи и смог оторваться от овеществлённого соблазна великолепно поданного женского тела.

— Понимаешь? Ценишь? Что ж, так даже лучше, — хищно улыбнулась республиканка, и с силой толкнула в грудь, подталкивая к ожидающему нас ложу. — Только смотри, сначала её!

Такая удивительная сестринская забота умилила и растрогала.

— Фиалка, ты прелесть! — не удержался я от комплимента, а заодно и от короткого поцелуя в губы. Пришлось даже преодолеть сопротивление недовольной подруги, но оно того стоило.

И вот я нависаю над такой хрупкой и уязвимой Нимфой, отчего сердце заходится в пароксизме нежности. Совершенно не хочется давить или брать, не хочется опошлять такой миг сексом — хочется просто обнять, отгородить это удивительное создание от всего остального враждебного мира. Но фиалка бдит. Эта бестия уселась в изголовье разложенных сидений ложа, поджав под себя одну ножку, другую же выставив коленом вверх. Стройные ножки образовали прямой угол, в вершине которого призывно светилась прозрачная сеточка трусиков. Стоит ли говорить, что с таким видом все мои высокие материи пасовали, разбиваясь о мирские соблазны?.. И ведь разведчица специально так села, специально провоцирует, а чтобы наверняка, ещё и добавляет имплантом — легонечко, но вполне достаточно в ситуации шаткого равновесия, чтобы склонить чашу весов в свою пользу.

Разведчица обняла свою ногу и улеглась подбородком на выставленное вверх колено. Глазки бестии в полутьме салона легонько фосфоресцировали, отражая направленный свет. Девочка ждала. Она даже не сомневалась в победе, ей просто было любопытно, как скоро я начну действовать. Дождалась. Аккуратно, стараясь быть максимально нежным, я проник в святая святых своей женщины. Будто в её первый раз, я взялся провести девочку по сложному лабиринту полового взросления. Но стоило оказаться внутри, как глаза любовницы широко раскрылись. Разлившееся в них удивление и неверие готово было выплеснуться наружу, настолько концентрированным оказалось. А ещё в глубине глаз разгоралась искра удовольствия — чудовищного, болезненного, граничащего с помешательством. Из горла подпольщицы вырвался звериный рык, она вряд ли понимала сейчас в полной мере, что происходит. Да это было и не нужно. Главное, она вполне осознавала, что именно нужно делать ей.

Стройные ножки гибкой лозой оплели мой торс. Ручки-соломинки неожиданно сильно впились в предплечья. Губы присосались жадным, берущим поцелуем, не терпя возражений, отвечая на них стократным нажимом. Острый язычок ворвался в мой рот, уничтожая любое здесь сопротивление своей единоличной власти. Имплант вмиг оказался в ментальных тисках — куда уж там лёгкому поддразниванию фиалки!

— Да! — прямо сквозь поцелуй рыкнула демоница, проступившая сквозь образ беспомощной жертвы. — Вот так!

По салону мчащегося аппарата разлился задорный женский смех — это фиалка поймала взгляд моих квадратных от удивления глаз и не смогла сдержаться. Видимо, в тайне ждала чего-то такого, оттого и сидела, внимательно всматриваясь в наше рандеву.

— Что, получил, Кошак? — взъерошила мои волосы эта проказница. — А ведь я предупреждала! Только что это вы всё без меня и без меня? Так не пойдёт!

Короткая сцена борьбы, причём больше между Нимфой и её боевой сестрой, и вот уже я лежу на спине, осёдланный опытной наездницей с гордым именем богини плодородия, а фиалка нависает над моим лицом. Соблазнительная, одуряюще пахнущая желанием, вся сотканная из кружев и прозрачных манящих сеточек. Моя! Её глаза в последний раз призывно блеснули в отражённом свете, губы изогнулись в обещающей улыбке, чтобы уступить место другим губам, не менее призывным и желанным.

«Когда закончите, передашь этой, в прозрачном исподнем, что она перешла черту. Одна любовница — ещё куда ни шло. Никто не мешает тебе немного снять напряжение на стороне. Но группа — уже перебор. Равно как и использование импланта для вовлечения в групповушку. Она должна держать ответ перед стаей, — Викера печатала слова. — А второй напомни, чтобы поспешила убраться с планеты, иначе ей тёплый приём у охранителей раем покажется. Совсем оборзели гражданские! Знает правила, но откровенно их игнорирует! Стаю в грош не ставит! И уж я найду этой суке, что ей вылизывать: у меня полно пушек в арсенале. Зубы выплюнуть на раз хватит».

Первый раз за всё время знакомства я ощутил наставницу такой. Она была в бешенстве. Видимо, это такая кошачья разновидность ревности, помноженной на вошедшие в плоть и кровь правила, и что-то подсказывало, она не настроена шутить. Ревновать у валькирий не принято, но только до тех пор, покуда что-то не пойдёт против принятых правил их маленького мирка. Помнится, гражданским на лайнере досталось преизрядно… Как бы не пришлось вызволять заигравшуюся фиалку из беды. Вот и думай потом, чего стоит вся её прозорливость и весь опыт разведчицы против жажды острых ощущений и такого вожделенного секса!

Но всё это было сейчас не важно. Главное — пострадавшая за правду разведчица на глазах оттаивала, к ней возвращались физические и душевные силы. Она со всё большим энтузиазмом включалась в игру. Да, Нимфа попала под пресловутый дружественный огонь, но это никоим образом не подорвало её веры в правильность собственной Экспансии, в Республику и в сестёр по фракции. Девочка живо напомнила мне сказочную птицу феникс, неизменно восстающую из пепла. Только вместо огня животворной стихией республиканки была страсть. Не знаю уж, способна ли любовь спасти мир, но спасти душевное здоровье дочери Республики — вполне. А через него уже и мир — мир Республики НОЧ.