Александр Шакилов - Война кротов
Крестьянин, совсем ещё мальчишка, дёргался, пытаясь вытащить руку из сплетения проволоки и белёсых ветвей. Верещал он при этом так, будто его живьём жарили на вертеле.
К мальчишке, не мешкая, кинулись два худосочных парубка, что работали рядом с ним.
Со свистом развернулась цепь – Лектор хотел помочь бедолаге, но Байда его остановил, схватив за рукав. И такое у него было выражение лица, что нигериец застыл на месте, преградив путь и Сайгону. А ведь тот с буханкой в руках – пальцы впились в горячий хлеб – едва не спрыгнул с платформы в кукурузу.
Теперь понятно, почему огородники по самое темечко затянуты в брезентовые одежды, а головы их прикрыты матерчатыми шлемами. Защита от жуков!
Самый резвый из парубков, заметно хромающий, ткнул ржавым секатором в заросли.
На миг мальчишка, попавший в ловушку, замолчал – переводил дух.
В оглушительной тишине щёлкнул секатор, и ещё раз, и ещё – проволоки обвисли, хилые стебли кукурузы хрустко рвались под весом просевшей «грядки». Теперь мальчишка мог вытащить застрявшую руку.
От кончиков пальцев до локтя (рабочий балахон задрался) вся кожа на ней была покрыта мелкими полосатыми тельцами, которые вгрызались в плоть с невероятной скоростью.
Вот тебе, бабушка, и колорадский жук!
– Видрижте мени руку! – заголосил мальчишка, упав на колени. – Я бильше не можу![31]
– Цить! – оборвал его парубок, что ловко орудовал секатором. – Я кому кажу?! А ну цить! Руку йому видриж! А ще чого?![32]
Второй деловито, без суеты из армейской фляги полил травмированную руку оранжевой жидкостью. Мальчишка стиснул зубы от боли, но смолчал. Его трясло, он побледнел и, казалось, вот-вот свалится без чувств. Резко запахло сивухой.
Сайгон смотрел на руку мальца. Из-под кожи выползали всё новые и новые полосатые тельца. Жукам не нравилась оранжевая жидкость, они бежали от неё. Под такую приправу человечина, видать, не шла.
– Во фляге споры «надьки», настоянные на самогоне, – со знанием дела сказал подошедший Че. – И ещё что-то добавляют, не знаю что. Жуткая отрава. Кукуруза вянет мгновенно, чернеет. Но от колорада самое то. Проверено. Вы, конечно, в курсе, что такое «надька»?
Сайгон кивнул. Кто ж в метро не знает эту легенду? Все знают…
– Расскажи, – тихо попросил Лектор.
…Резню первых дней остановила лишь эпидемия. Страшное время, вспоминать не хочется, но и забывать нельзя. Метро было завалено смердящими трупами. Умер каждый второй из спасшихся от войны на поверхности.
Кто-то падал в корчах, задыхался. Иных валил сердечный приступ. Были и такие, кто отказывался принимать пищу и погибал от голода. Самоубийства стали нормой… А потом всё закончилось. Как отрезало.
По туннелям двинули пророки с Житомирской, посланцы патриарха Всея Метро отца Никодима. Одетые в хламиды, они проповедовали смирение. Мол, постигла нас кара, хоть и оказались мы милостью Его на Ковчеге, сокрытом землёй и бетоном. Покаемся, братия, и минует напасть! Спасёмся, лишь отринув суетное и уверовав в Господа!
В пророках чувствовались армейская выправка и лютый фанатизм. Вместо Устава гарнизонной службы – Библия. Шило на мыло, если разобраться.
Многие уцелевшие после эпидемии поддались уговорам пророков. Их крестили, заново обращая в христианство, ибо пророки вещали о том, что прежняя религия сгорела в ядерном огне вместе с грехами мира.
И вроде всё наладилось, и власть патриарха Никодима распространилась на все станции, включая воровскую Вокзальную. В метро воцарились мир да любовь. Законом стали заповеди, переиначенные под новые реалии. Какие ещё ослы и волы? Не возжелай автомата ближнего своего! Убери лапы от патронов его! У нас тут своя лавра. Круче той, где покоятся Илья Муромец и Нестор Летописец![33]
А потом началась вторая эпидемия. И Царствие Господне рухнуло вмиг.
Байда замолчал.
Сайгон вздохнул. Его зацепило во второй раз. Две недели валялся, мечтая сдохнуть. Мышцы сводило судорогой. И боль. Боль. Бесконечная боль. Именно в те дни он впервые услышал о Хозяине Туннелей, который разозлился на людей за то, что они внесли в его пределы иного бога. Рассказывали, что Хозяин Туннелей – чуть ли не чёрт рогатый.
Ерунда! Хозяин Туннелей – это само метро, его сущность. Это совокупность людей, животных, проводов, тюбингов и прочего, что есть в подземке. Это организм, частью которого является каждый из обитателей подземелья, каждая кровать, каждый патрон, принесённый сюда с поверхности. Сайгон это чётко уяснил, валяясь в бреду посреди платформы, куда сносили больных.
Матвей Алексеевич, босс Святошина, всерьёз подумывал тогда о том, чтобы живых больных сжигать вместе с мёртвыми. Иначе эпидемию не остановить. К счастью для Сайгона, Алексеевич так и не решился на это…
Спасение пришло неожиданно. Панацеей оказалась серебристая плесень, что обильно разрослась на станционных стенах и в туннелях. Оказалось, ей можно лечить насморк и радикулит, зубную боль и запоры. Надо просто рассчитать дозировку, правильно настоять или заварить, потому что в перезревшем состоянии плесень выделяла смертельно едкую кислоту. На каждой станции с тех пор появились знахари, которые из плесени готовят лекарства. Безбожно фонящий аспирин с поверхности быстро вышел из моды.
Как водится, чудесные свойства плесени обнаружились совершенно случайно. Молодая женщина, обезумевшая из-за смерти сына, принялась соскребать со стены слизкую гадость, за считанные дни наросшую слоем в палец толщиной. Женщина пихала её в рот, жадно чавкая и приговаривая, что так ей, дуре, и надо, раз не уберегла свою кровиночку. Женщина была больна: язвы покрывали её тело, из ушей, глаз и носа сочилась кровь. Тем удивительнее, что она могла передвигаться и разговаривать.
Сайгон был уверен: ею управляла могущественная сила – Хозяин Туннелей.
Женщине оставалось жить минут десять от силы. Но спустя два часа она всё ещё набивала желудок плесенью. Безумную связали, чтобы не навредила себе и людям. А через сутки с её тела исчезли язвы, кровотечение прекратилось.
Она выздоровела!
Надежда – имя этой женщины. В её честь назвали чудо-плесень – «надька». Правда, от безумия плесень излечить не смогла…
Байда закончил свой рассказ.
Сайгон вдруг с удивлением понял, что казак говорил на русском, чего за ним раньше не замечалось. А ещё он подумал о том, что чудо-плесень появилась на стенах очень вовремя. После второй эпидемии наросты исчезли. Теперь «надьку» не так-то просто добыть. Знахари не зря едят своё мясо – им приходится рыскать по туннелям и вентшахтам, обыскивать сбойки и заброшенные служебные помещения, не говоря уже о всяких щелях и дырах. А всё для того, чтобы найти хоть немного серебристой слизи. Хозяин дал, Хозяин взял, когда необходимость отпала. Метро – единая экосистема.
– А жуки? – Лектор бестактно прервал размышления Сайгона. Чертяку-негра ничуть не растрогала трагедия безумной Надежды, и спасение Святошинско-Броварского человечества его мало волновало. – Если жуки на людей нападают, то почему только тут?
Байда огладил длинные усы:
– Они не летают. Только ползают. И жрать им постоянно надо, долго не могут без пищи. Иначе всем бы уже кранты настали.
В памяти Сайгона вдруг всплыли байки о караванах, пропавших в туннелях. Потом находили обглоданные кости в целых одеждах. И оружие на месте. И товар, и жетоны. В общем, мистика, да и только. Но Сайгону показалось, что он знает разгадку тайны…
– Пан гетьман, прошу, ось сюди! Бачите, що воно таке є? Те, що треба![34] – На сей раз кошевой явился не просто в сопровождении сечевиков, но привёл с собой важного казака в меховой шапке, богатых одеждах и с шипастой булавой в руке.
Сайгон аж рот открыл от удивления. Надо же, какая честь выпала спасателям – лицезреть самого гетмана Метро-Сечи Богдана Крыгу!
Гетман молча посмотрел на Лектора, потом так же молча кивнул кошевому.
И отбыл.
– А ну, мавпочка, сідай на пальмочку![35] – заржал кошевой и махнул рукой.
К нигерийцу тут же подскочили казаки, подняли его и куда-то потащили. Че потянулся за ружьём – и у него на лбу мигом вскочила красная световая метка. За спасателями наблюдал снайпер, готовый в любой момент открыть огонь. А то и не один. Вот почему у них не отобрали оружие!
– Галдовники, – беззвучно, одними губами сказал Фидель. – Ты на прицеле.
Че убрал руку с ружья. Метка исчезла.
– Куда Лектора увели? – На глазах у Гильзы вспухли слёзы.
– Его подвесят ребром на крюк, – ответил Мышка. – Потому что он чёрный.
Глава 12
Слово Гетмана
Позже Сайгон так и не смог объяснить, что на него нашло. Это был импульс. Просто он сделал то, что сделал. Геройство высшей пробы. Подобное мальчишество заставило бы Майора скривиться, как от зубной боли.
Но Сайгону за себя ничуть не стыдно.
