Александр Шакилов - Война кротов
Пулемётчик припал к оружию.
– Поди ж ты, сдал… – Че дернулся за ружьём.
Глава 11
Метро-Сечь
И тут загрохотал пулемёт.
Сайгон рухнул, как подкошенный. Буквально. Он до последнего надеялся, что обойдётся без стрельбы, и потому замешкался. Его сбил с ног Фидель.
Рядом на амазонку навалился Лектор, прикрыл девушку своим телом. По сути-то он совершил геройский поступок, но, видно, чуток перестарался. Может, прижал к шпалам как-нибудь не по инструкции. Гильза взвизгнула и хорошенько двинула спасителя локтем в набедренную повязку. Нигериец обиженно запыхтел, бросил красотку и откатился от нее подальше.
А вот и напрасно.
На потолке заворочалось что-то большое.
Оно захрипело и забулькало и, поймав ещё одну очередь из пулемёта, рухнуло вниз, приземлившись в считанных сантиметрах от головы Лектора. НСВТ вдруг замолчал. Заклинило, понял Сайгон. И тут же бахнуло ружьё Че.
Тварь отбросило.
Байда вскинул автомат. Бил казак короткими очередями, тщательно целясь. Его свояки расстреливали чудище из укороченных «калашей». Присоединился к канонаде и Мышка. Сайгон швырнул в мерзкое создание заточенную шестерню – не отставать же от коллектива! Металл вспорол бесформенную липкую плоть, застрял на долю секунды, а потом его будто всосало внутрь.
Сайгон содрогнулся от отвращения. Странная форма жизни, ни на что не похожая. Казалось, она специально подставлялась под пули.
И вдруг выстрелы стихли. У Мышки закончились патроны в барабанах. Че нужно было время, чтобы перезарядить ружьё, а Сайгон просто не мог так глупо разбрасываться шестернями: их запас ограничен.
Казаки хоть и не стреляли больше, но оружие не опустили. Они чего-то ждали. Чего?
Всхлипнув, Лектор попытался отползти на спине от бесформенной твари цвета ржавчины. Почему-то Сайгон не сразу обратил внимание на цвет, а ведь это важно. Он точно, знал, что важно!..
– Йди звідси!!! Геть!!![23] – закричал ярко разодетый стражник, командир блокпоста.
Тварь застыла на месте, корча из себя кусок гранита. По незнанию Сайгон решил бы, что наткнулся на каменную глыбу – прямо посреди туннеля.
От станции уже спешило подкрепление. А ведь Фидель планировал тихо пробраться на Политех, уладить пару вопросов и отправиться в путь-дорожку. Не тут-то было.
Мышка наконец зарядил револьверы.
– Нікому не стріляти!!![24] – закричал Байда.
– Опусти оружие!.. – зашипел на мародёра Фидель. – Делай, как Байда велит!
Мышка подчинился, но револьверы в кобуры не спрятал.
Внезапно по телу твари прошла судорога.
– Что это?! – взвизгнула Гильза и спряталась за Лектора, но тот, помня о локте, поджался и посторонился. – Да оно сейчас взорвётся!!!
Сайгон вдруг отчётливо представил, как существо распадается на части, брызжа по сторонам пулями, нашпиговавшими его.
Нет, пронесло.
Камень опять превратился в бесформенный студень, который осел на пол и потёк прочь от спасателей. Затем, удлинившись и став похожей на червя, тварь влезла на стену, а оттуда перекочевала на потолок, по которому двинула дальше.
Вскорости она пропала из виду.
– Что это было? – Мышкины револьверы вернулись в свои кобуры.
У Сайгона были мысли на этот счёт, но он промолчал, ибо спасателей наконец-то пригласили за блокпост: признали, что в туннеле им оставаться слишком опасно.
– Іржа ніколи не ходить поодинці. Дві, три, інколи чотири. Поодинці – ніколи![25] – заверил спасателей командир стражников. – А вони вже днів шість немов скажені, бо голодні.
Иржа? То есть ржавчина – так казаки называли бесформенную тварь. Как оказалось, имечко придумали весьма метко.
Мутанты эти тут появились недавно, пару недель назад. Похоже, с поверхности заползли. Мало ли пришельцев из мира иного проникает в метро по вентшахтам? Но эта дрянь оказалась во сто крат дряннее прочих.
В боковом ответвлении, в тупике, стояли два вагона, обычные «ежи». Всё, что можно было снять, с них уже сняли. Вот там-то твари и обосновались – и дней за пять от вагонов не осталось ничего. Мутанты окисляли своими выделениями металл и поглощали его. Когда вагоны были сожраны, твари принялись за кабели на стенах и рельсы вблизи от тупика, в котором поселился выводок. Но и этого надолго не хватило.
Примерно тогда же эти проклятые создания пристрастились и к людям. Страх человеческий подвел: один из караулов от страху принялся поливать неизвестных тварей свинцом. Угощение пришлось ирже по вкусу. Схавав за милую душу весь боезапас, создания подобрались поближе, обволокли часовых… На них ведь сколько металла было: и оружие, и пуговицы, и молнии… Да и в крови человеческой железо содержится. Немного, но твари его чувствовали. В общем, из всего караула выжил только один – он и рассказал о том, что случилось.
Теперь иржа наведывается к блокпосту за пулями, которые с удовольствием поглощает всей поверхностью тела. Так что шестерня Сайгона наверняка ей пришлась по вкусу. И всё бы ничего, да только пропитание ирже требуется часто, но нерегулярно, поэтому определить время следующего визита нет возможности. А палить приходится – не «накормишь» пулями – доберутся до стрелков. Твари уже порядком истощили арсенал Метро-Сечи. Что будет дальше, когда патроны закончатся, не ведает сам Хозяин Туннелей, что уж говорить о людях…
Такие дела.
И не знаешь, горевать или радоваться: вроде бы, ужасные и неуязвимые твари угрожают людям на ближней станции, и никакой управы на нее нет. С другой – как сказать «люди»? Нацики. Милитаристы. Если казаки собираются воевать, то им понадобится много боеприпасов. И потому чем больше пуль достанется ирже, тем меньше перепадёт обитателям Святошина.
Так что – да здравствует иржа?
И тут Сайгон услышал о двух малышах, из которых кошмарные твари выпили всю кровь. Нет, мужики, это уже не по-человечески. Дети за родителей не в ответе… Да и вдруг, сожрав все железо в Сечи, ненасытные отродья двинутся к другим обитаемым станциям? Рельсы-то на Сечи не заканчиваются… И куда они выведут иржу, одному Хозяину Туннелей известно.
Пока Сайгон носа не казал со Святошина, он и не подозревал, что жизнь людей в метро висит на волоске. Как хорошо было: выращивал кроликов, жену любил по мере сил, воспитывал сына – и пребывал в неведении. Кто ничего не знает, тот лучше спит. И не боится! Зато теперь, после всего виденного, Сайгону не так-то просто будет уснуть. А до Днепра ещё топать и топать. Так что же будет дальше? Чем ещё порадует подземка?
От неприятных размышлений Сайгона избавили казаки. Подкрепление, явившееся на выстрелы, состояло из десятка вооружённых автоматами бойцов. Все высокие и стройные. Широкие плечи, развитые мускулы. Мальчишки ещё, лет по семнадцать, но глаза у них холодные и острые, будто штыки.
Эти парни родились под землей. Они с первого вдоха были гражданами военизированной станции. Детей с отклонениями здесь не жаловали – их попросту уничтожали. Сечи нужна только здоровая молодёжь. Давным-давно был город-государство – Спарта. Так вот там поступали точно так же. И где тот город?.. Впрочем, там же, где и города, в которых почитали гуманизм. В небытии.
Есть ли жизнь на Марсе? Есть, если на Марсе уцелело метро.
Шутка.
– Слава Україні! – приветствовал воинов Сайгон.
– Героям слава! – дружно отозвались они.
Как пароль и отзыв. Словно не в подземке они через двадцать лет после ядерной войны, но в Карпатах, на полонине. Вроде как встретились два отряда ОУН-УПА, бандеровцев или мельниковцев. Да вот только один отряд – фальшивый.
– Як ся маєш, хлопче?[26] – подмигнул Гильзе командир подкрепления.
Он был обнажён по пояс. На груди зеленела татуировка – трезубец, увитый подсолнухами. В ухе поблескивала серьга. Похоже, командир трагически одинок и потому в поиске. Пылкие взгляды, как стрелы Амура, выпускаемые им в женоподобного казачка, ясно говорили о его нетрадиционных пристрастиях. А раз сердце казака свободно, что мешает подарить его прекрасному юноше в шляпе? Умыть юношу, почистить – и подарить!
Сечевики, спартанцы, самураи… Среди мужчин, которые подолгу живут без женской ласки, частенько возникают такие связи. Времена, география, раса – всё это не имеет значения. Люди всегда и везде остаются людьми.
– Чого ти мовчиш, як засватаний? Чи він справді засватаний? Або язика проковтнув?[27] – Последние два вопроса адресовались Байде, которого сечевик принял за главаря спасателей.
Байда развёл руками, не зная, что ответить. Он посмотрел на Гильзу, на шляпу, потом перевёл взгляд на Фиделя. На лбу его выступил пот. Пауза затянулась. Улыбка исчезла с лица сечевика.
И вдруг Байда выдал:
– Та ні, який же він засватаний? Він – москаль![28]
Казаки так и прыснули со смеху. Уж очень им шутка понравилась. А громче всех смеялся их командир, то есть по-местному – кошевой.
