Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
— Это вы простите за то, что оскорбил ваш слух бранным словом «СМИ»! — отозвался Т. Р. — и тут же опасливо покосился на тележурналистку Дейю Чанд и прочих гостей.
Все умолкли, когда помощники Т. Р. вкатили в вагон стойку, а на ней пару стеклянных колпаков. Под одним лежала горка измельченной серы — миниатюрная версия огромной серной горы, которую они уже видели. Под другим — горка порошка такого же размера, но чернее ночи.
— Два элемента, — торжественно объявил Т. Р., — равные по достоинству! Желтый в представлениях не нуждается. Черный, как вы, наверное, догадываетесь, — углерод. Оба меняют климат. Углерод создает парниковый эффект и вызывает потепление. Сера отражает солнечные лучи и вызывает похолодание.
— Т. Р., мы уже в курсе, — напомнил Боб.
— Прошу прощения. Как говорится, проповедника только пусти на кафедру! Но не так очевидно невероятное различие в силе воздействия между этими двумя веществами. Для того чтобы поднять температуру воздуха на пару градусов, насытив атмосферу этой штукой, — он похлопал ладонью по колпаку с углеродом, звякнув обручальным кольцом о стекло, — большая часть человечества на протяжении двух столетий сжигала всякое дерьмо. Мы вырубали леса, копали торфяные ямы, разрабатывали глубокие угольные шахты, опустошали нефтяные резервуары размером с гору. Черт, да в Афганистане жгли дерьмо в самом прямом смысле слова! И все это растворялось в воздухе. Общий вес избыточного углерода, выброшенного в атмосферу, — около трехсот гигатонн. Все эти деревья, уголь, нефть, торф, дерьмо. А чтобы обратить эти изменения вспять, чтобы опустить температуру на пару градусов — как вы считаете, сколько серы нужно выбросить в стратосферу? Сравнимое количество? Ничего подобного. Поменьше? Да, но не просто «поменьше». Вы не поверите, какой мощью обладает сера! Вот такой объем углерода, — он снова похлопал по колпаку с черным порошком, снова звякнуло кольцо, — выброшенный в атмосферу, может быть нейтрализован таким объемом серы, который даже не разглядишь невооруженным глазом. Таким крохотным, что я не смогу вам его показать, пока сюда не прикатят микроскоп. Цифры вы увидите завтра. Соотношение такое: на вагон угля — кубик серы, который уместится на ладони.
— И вы говорите, что удалить углерод из атмосферы будет куда сложнее, чем насытить ее серой? — спросила Саския.
— Углерод, удаленный из атмосферы, образовал бы пирамиду высотой с гору Ренье[564]. Около тридцати кубических миль. Вообразите себе куб из этого вещества со стороной в милю. — Он погладил колпак с углеродом. — А потом умножьте на тридцать. Чтобы выполнить такую задачу в обозримый срок — допустим, за пятьдесят лет, — необходимо, чтобы в течение всех этих пятидесяти лет, семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки, каждые девять секунд к этой горе чистого углерода прибавлялся полный грузовой «Боинг-747». — Он пожал плечами. — Что ж, быть может, кому-то это и удастся. Но для этого потребуется куда больше богатства и власти, чем у всех, кто сидит за этим столом, вместе взятых.
— Мы все живем в технократическом обществе, — сказала Саския, — и, естественно, думаем о таких вещах в определенном русле. Какой-то гигантский процессор, который высасывает из атмосферы углерод и каждые девять секунд загружает его в грузовой «Боинг». Но сейчас я морально готовлюсь к тому, как расскажу все это дочери, — а моя дочь, можно сказать, типичная представительница миллионов «зеленых». И они непременно спросят…
— Почему бы не посадить чертову прорву деревьев? — закончил за нее Т. Р. — Или не засеять большие участки океана водорослями? И пусть растения работают за нас!
— Вот именно. Дело в том, что растения не смогут достаточно быстро переработать достаточное количество углерода?
— Да, и это тоже, — кивнул Т. Р.
— Я бы, — заговорил лорд-мэр, — рассмотрел этот вариант, будь такая возможность. Не в Англии — там недостаточно места. Может быть, в Канаде. Видите ли, масштабы здесь нужны невероятные: по самой своей сути, такая программа должна включить в себя значительную часть поверхности Земли. Пересечь множество границ, распространиться на множество юрисдикций. Она требует массового международного сотрудничества. И вот еще что: когда жизненный цикл всех этих растений завершится, нельзя будет позволить углероду вернуться в атмосферу — иначе зачем вообще все затевать? Придется, грубо говоря, вырубить леса, сложить всю древесину в какое-нибудь безопасное место, где она точно не сгорит, а потом начать выращивать новый лес.
— Я видела ролик, снятый в Пакистане, — заговорила Дейя. — Очень недовольные крестьяне буквально голыми руками выкорчевывали молодой лес, посаженный в их районе. Там шел какой-то спор о собственности на землю.
Сильвестр уже некоторое время пытался привлечь общее внимание к Эшме. Наконец гости начали поворачиваться в ее сторону.
— Есть и другая сторона проблемы, о которой говорить не принято, — сказала она. — Вам, ваше величество, нелегко будет объяснить это дочери.
— Я слушаю, — заверила Саския.
— В чем основная проблема солнечной инженерии? — задала риторический вопрос Эшма.
— Иначе говоря, того, что предлагает Т. Р., — вставил Сильвестр.
— В том, — ответила сама себе Эшма, — что в разных частях света принятые меры подействуют на климат по-разному. По возвращении в Сингапур моей задачей будет прогнать предложение доктора Шмидта через множество компьютерных симуляций, чтобы составить какое-то представление о его последствиях.
— Это не просто предложение! — проворчал сквозь зубы Т. Р., но Эшма на другом конце стола его не услышала.
— Дело в том, — продолжала она, — что выращивание множества деревьев, или водорослей, или любых иных растений также неизбежно будет иметь побочные эффекты. Их тоже можно просчитать с помощью компьютерного моделирования. Разумеется, они будут другими — ведь и сама схема другая, чем у доктора Шмидта. Но не вижу абсолютно никаких оснований полагать, что на глобальном уровне они будут лучше.
— Посадка огромных лесов или водорослевые плантации в океане могут вызвать засуху или катастрофическое наводнение где-то в другом месте, — подхватила Саския.
— Не могут не вызвать, — согласился Т. Р. — Это неизбежно.
— «Зеленые», — продолжала Саския, — обожествляют природу. Они ответят: если из-за лесов, поглощающих углекислый газ, случилась засуха или потоп где-нибудь в Мали, или в Небраске, или в Уттар-Прадеше — что ж, таково решение природы. Справедливый приговор матери-земли. Мы должны склониться перед ее волей. Но попробуйте сказать это жертвам!
— Или тем, у кого отнимут землю, чтобы посадить на ней леса, — добавила Дейя.
Саския вздохнула.
— Похоже, разговор с принцессой Шарлоттой обещает быть нелегким! — заметил Т. Р.
— Одна мысль об этом уже утомляет, — ответила Саския. — А может, я действительно утомилась. День сегодня был долгий.
Это
