Гномья летопись, или Быль об Олвине - Lars Gert
— И что же ты найдёшь, когда сыщешь? Не пожалеешь ли? — Укоризненно отвечала Юнни.
— Я не знаю. — Задумался отважный гном. — Я ищу самого себя. И страстно желаю лицезреть Ёллейн…
— Иллюзия. — Выдавила из себя гномка, а где-то внутри себя страшно сердилась. — Я могла бы тебе помочь, но ты не хочешь сам; ты отвергаешь помощь.
— Так же, как и ты. — Улыбнулся Олвин.
— Это другое! Ты подвергаешь себя опасности всякий раз. Появляешься из ниоткуда, и так же стремительно исчезаешь в неизвестном направлении. Что с тобой происходит? Кажется, я теряю брата…
— Я не хочу лишний раз светиться, ведь роды наши враждуют. Я не хочу доставлять тебе проблем.
— Отговорки; я думала, что мы с тобой умнее наших родичей! Они рассорились из-за ерунды, и ты теперь туда же. Больше можешь не приходить.
— Я приду проститься. Вечером. Дождись, ибо без благословения своей сестры я никуда не поскачу.
— Благословение даёт старший по роду… — Начала было Юнни.
— Дождись. — Повторил Олвин, и вышел из кухни.
«Это Олвин и не Олвин одновременно», озадаченно размышляла гномка. «Чёрт бы его побрал! А, точнее, эту Ёллейн. После встречи с этой великаншей он точно спятил; понурый, нелюдимый. Не ест и не пьёт; не спит и говорит загадками. Вот что ты с ним будешь делать? Но её чары сильнее всего того, чем обладаю я; я не могу развеять их, как ни стараюсь. Нутром я чую, что там, куда стремится тот глупец, лишь пустота…».
Сменился ветер, и молодой гном Олвин из рода Железа собрался в дорогу. Путь его лежал через земли предков, но был полон неизвестности и опасностей, а в сердце затаилась грусть. Перед тем, как покинуть дом, выбрал он минуту для разговора с названной сестрой, и она сделала ему три подарка:
Первый — рунический компас «Визингир». В каких бы опасных краях не побывал рыцарь, компас всегда укажет ему путь, сохранит невредимым и поможет достичь своей цели.
Второй — светоносный меч «Лайсендер» с нанесёнными на него рунами и защитными надписями. Тот, кто им владел, никогда не поднимал его первым, и не использовал для нападения, но только для защиты.
Третий же подарок — благословение.
— Я знаю, — Промолвила воинственная дева, — Что ты уезжаешь с грустью, ибо отдал часть своего сердца Ледяной королеве. Но не печалься! Я — третья в роду ясновидящих, и я скажу тебе так:
В своем замке на высокой горе, окруженной зелёной дубравой,
Где берут начало горные реки с кристальной водой,
Живёт грустная, но прекрасная дева.
Длинные волосы её — как золото, глаза — как небесная гладь.
Нежным и чистым голосом она поёт песню и смотрит на дорогу,
А сердце её переполнено ожиданием.
Многие проезжают мимо замка и любуются ею издалека,
Но она ждёт того, кто предназначен ей судьбой —
Своего странствующего рыцаря со светоносным мечом.
Их встреча предначертана звездами,
На свете не будет пары более счастливой.
Над замком всегда будет светить солнце, а в краю — царить благоденствие!
Сказанное было давним пророчеством, и гном Олвин, что из рода Железа, пустился в путь со светлой грустью, пожелав воинственной деве благоденствия и счастья! Названная же сестра долго смотрела вслед кораблю, который гордо расправил свои паруса и словно птица скрылся в морской дали. А кораблём этим был силуэт отдаляющегося гнома, расправившего свои плечи, и идущего на Север — но судьбе ли своей навстречу?
Свиток #12. Тот, кто призывает
— Аашшь, хаашшь4… — Шептал кто-то в густом, ледяном тумане, и шёпот этот пронизывал насквозь. Туман клубился в кромешной мгле, нарушая тишину, и то был зов Зла.
Поначалу никто не откликнулся на призыв, ибо Зло было далеко, и шёпот его был едва различим на слух. Но зов становился всё громче и громче — и те, в ком Зло дремало от начала времён, постепенно услышали его. Эхом раздался этот зов в ушах и сердцах их; и внемлили они призыву, и стали собираться. На поклон они пошли ко Злу, и предстал он пред ними в виде пара, иль тумана, или дыма — каждому по разумению его.
— Служи-и-и мне-е-е… — Вкрадчивым тоном убеждал туман.
И вот: поглотил туман многих из тварей, что прибыли на звук, и среди этих тварей были бестии, вампы, василиски, ведьмы, великаны, вервольфы, виверны, враны, гоблины, големы, горгульи, гриффоны, дивы и дэвы; саламандры, сколопендры, драздрапендры, зомби, пяточные зудни, йнигг, кадаверы, колоссы, кристаллы-оборотни, крыланы, крысы-летяги, луноеды, мараоо, мегеры, нежить, некроманты, огнеподобы, омофаги, пери, призраки, привидения, скелетоны, скорпионы, слизни, тетралаки, тритоны, тролли, фригидры, фурии, церберы, гингеры, непентесы, мандрагоры, мантикоры, поганки, сизые корни, бастарды, гарпии, демоны, змеи, миноги, минотавры, кракены, людоеды, упыри, летающие глаза, пауки, гигантские земляные черви, муравьиные львы, архиизверги, варвары, личи, ламии, лютоволки, циклопы, кикиморы — всех подчинил своей воле злой туман, но многие шли сами, ибо Зло в них было изначально.
Пока Олвин шёл к своей цели, разыскивая Ледяную королеву, Ёллейн сидела у глубокого колодца, который служил ей зеркалом, и расчёсывала свои длинные волосы — настолько длинные, что они стелились, волочились по земле, недавно припорошенной белым снежным покрывалом. Одновременно колодец являлся и порталом, и великанша отслеживала каждое перемещение гнома, каждое его телодвижение, и злобно ухмылялась: как же быстро влюбился Олвин, голову потерял! Он сам идёт к ней в руки, дабы стать самым верным, самым преданным рабом, и она через его муки и страданья отомстит за смерть её предка Еттина, пока большой бесплотный дух собирает огромнейшую армию, дабы навсегда ввергнуть в небытие все хорошие, все добрые народы, включая гномов, эльфов, тифлингов и тех из драконов, кому претило Зло.
Дойдя до Крайнего Севера, Олвин нашёл Ёллейн, и в реальности она оказалась ещё прекрасней, чем тот образ, что лицезрел он в камне. Неспешно подошла к нему Ледяная королева, и возложила перст свой на главу гнома, встретив, как давнего друга. И взяла его за руку, и повела в свою обитель. И поцеловала гнома в лоб, и приласкала. И велела служить ей верой и правдой. И вот: от Олвина осталась лишь тень, и порабощён он был снежной госпожой на долгие тринадцать лет. И ради мимолётной улыбки своей богини, ради поцелуя в щёку, ради снисходительной глади по главе, ради её томного взгляда выполнял несчастный гном различные задания и поручения; завороженный, заговорённый… Не смел он отказать, той, ради которой проделал такой
