Лиза Генри - Темное пространство
Те три офицера из разведки, которых я встретил несколько часов назад. И один из них Крис. Они стояли вокруг кровати и холодно смотрели на Кэма. Забавно, всего троих парней хватило на такую стену.
Кэм сидел на краю постели, все еще в спальных штанах. От него, наверное, все еще пахло мной. Волосы спутались со сна. Папа называл такое на голове эльфийскими локонами.
— Меня зовут майор Дьюрек, — сказал первый Кэму. — Это капитан Луткас, а с капитаном Варро вы знакомы.
— Да, сэр, — ответил Кэм, скользнув взглядом к Крису и обратно. Его лицо оставалось по прежнему настороженно-безучастным, но я почувствовал, как его сердце пропустило удар.
Майор Дьюрек повернулся ко мне. Землистого цвета кожа, мешки под глазами — он выглядел так, словно тоже не спал. Его глаза прошлись по мне и снова сосредоточились на Кэме.
— Присутствие рядового здесь необходимо, лейтенант Раштон?
Кэм едва заметно сгорбился:
— Да, сэр.
— И зачем же? — спросил Дьюрек.
Кэм уставился в пол:
— Его сердцебиение регулирует мое, сэр.
Все трое переглянулись.
«Да, — хотелось мне сказать им, — вот так и живем».
— И как он это делает? — поинтересовался Дьюрек. Он снова посмотрел на меня, словно ожидая разглядеть что-нибудь помимо тощего призывника с плохой стрижкой.
— Прикосновением, — пояснил Кэм. Он все так же смотрел в пол. Прятался от взгляда Криса — я знал.
Ну и насколько все хреново? Они послали парня Кэма его допрашивать. Я, конечно, не спец, но конфликт интересов налицо, разве нет? «Хотя, — подумал я, просеивая воспоминания Кэма, — может, это была тайна?» Ничто не намекало на то, что они не скрывали своих отношений, хотя и признаков обратного я тоже не видел. Кэму снились только интимные моменты, как будто они были единственными людьми во всей вселенной. Я завидовал этим моментам.
Нет, я выше этого. Кэм ничего мне не должен.
Он искоса взглянул на меня, и я улыбнулся:
«Все в порядке, ЭлТи».
Майор Дьюрек нахмурился:
— Можете остаться, рядовой Гаррет.
— Да, сэр. Спасибо, сэр.
Я протиснулся между этой троицей и сел на кровать рядом с Кэмом, чуть отвернувшись от него. Как бы притворяясь, что меня тут нет, хотя все и знали, что я слышу каждое слово.
Капитан Луткас протянул майору Дьюреку папку. Тот открыл ее и принялся листать. Крис отошел в сторону и вытащил блокнот.
«Преданная секретарша, — подумал я. — Зуб даю, он совсем не так себе все представлял, сдавая экзамен во внутреннюю разведку!»
Губы Кэма дрогнули, и он опустил голову, пряча лицо за волосами.
«Да, не так».
Я скользнул рукой по матрасу, перевернув ее ладонью вверх, и Кэм прижал к ней свою. На этот раз мы не стали сплетать пальцы. Никто из нас не хотел демонстрировать подобную близость допросчикам Кэма, но я не сдержался и поднял глаза на Криса.
Он наблюдал за нами, поджав губы.
Я застыл на секунду, раздираемый ревностью и жалостью, а потом снова отвел взгляд. Я не мог возненавидеть Криса, так же как не мог возненавидеть Кэма. Кэм любил его, и даже эхо этого чувства во мне было очень сильным. И пугающим, потому что Кэм любил Криса, но очень скоро ему придется рассказывать перед ним ужасные вещи.
«Кам-рен, Кам-рен». О Кай-Рене и его свистящем шипении, оковах и наркотиках и о том, как он распял Кэма, а потом трахнул его. Желудок скрутило при одной мысли об этом, но мой член заинтересованно дрогнул. Страх и похоть смешались во что-то странное и необъяснимое. Во что-то волнующее. Связь, понимание, захватывающее дух мгновение, когда это свистящее шипение превратилось в слова, как бы в оправдание случившемуся.
Крис этого бы не понял. Никто не понял бы, кроме меня и Кэма. Черт, да даже мне трудно было это принять. Это будет кошмар.
Майор Дьюрек продолжил читать заметки.
Во времена средневековья короли строили дверные проемы в тронные залы такими низкими, чтобы всем входящим приходилось кланяться. Почти то же самое делал сейчас Дьюрек, возвышаясь над нами. Он сказал мне одеться, но что насчет Кэма? Он сидел на кровати в одних спортивных штанах, и Дьюрек заставлял его ждать, просто чтобы напомнить, кто здесь главный. Они явились среди ночи, чтобы застать его врасплох. А первые слова Дьюрека даже не были адресованы Кэму, они были обращены ко мне.
— Обычно мы не позволяем посторонним присутствовать на допросах, — небрежно бросил он, хотя взгляд его оставался внимательным. С таким расслабляться нельзя.
— Да, сэр, — пробормотал я. Может, из любезности он разрешит мне держать Кэма за руку, когда они станут пытать его водой. Урод.
Пальцы Кэма на мгновение впились в мою ладонь.
«Расслабься, Брэйди».
— Ты ведь не доставишь нам проблем, а? — спросил майор Дьюрек меня.
— Нет, сэр.
Крис щелкнул ручкой.
Несмотря на всю эту прелюдию, майор Дьюрек задавал те же самые вопросы, на которые Кэм отвечал уже сотню раз: Кто такой Кай-Рен? Что значит «военный регент»? Чего он хочет? Что он с вами делал? Те же знакомые вопросы, но Кэм к ним еще не привык. Отвечая на последний, он опустил глаза, голос его сел. А потом он еще объяснялся, когда сукин сын майор спросил, уступил ли он. «Уступил» — типа гребаный эвфемизм для стать дыркой для члена Безликого.
— Нет, сэр. — Голос Кэма дрогнул. — Я был связан и одурманен.
За этим последовала та неприятная тишина, когда они зависли между отвращением и состраданием, а потом неловко приземлились где-то посередине. Я посмотрел на Криса. Он продолжал записывать все, что рассказывал Кэм, но на скулах играли желваки. Это был единственный признак того, что его хоть как-то зацепило услышанное.
К черту их, к черту что они думают. Я переплел свои пальцы с пальцами Кэма и сжал.
— Все хорошо, ЭлТи.
— Закройте рот, рядовой Гаррет, — тут же набросился на меня майор Дьюрек.
— Да, сэр. — Я смерил его взглядом, никак не вязавшимся с моим уважительным тоном. — Простите, сэр.
Майор, прищурившись, посмотрел на меня.
В голове мелькнула мысль, что глупо превращать этих людей во врагов. Но чутье говорило, что через несколько дней я все равно буду мертв, так что без разницы.
— Брэйди, — прошептал Кэм. Его рука в моей дрожала.
Меня накрыло волной тошноты.
— ЭлТи?
Он побледнел. Его кожа была холодной и липкой.
— Еще слово, и на выход, Гаррет, — прорычал майор.
— Он нездоров, сэр, — возразил я, прижав свободную ладонь к груди Кэма. Она оказалась мокрой от пота. Сердце его бешено колотилось. — В прошлый раз у него случилась остановка сердца.
— Ну, с нами этот номер не пройдет, — отрезал Дьюрек.
У меня отпала челюсть. Номер?
— Сэр, у него сердце остановилось!
Майор Дьюрек переглянулся с капитаном Луткасом.
— Я в порядке, — выдавил Кэм. — Все будет нормально. Теперь я сильнее.
— Рад слышать, Раштон, — отозвался майор, словно ему было до этого дело. — Вы достаточно сильны, чтобы рассказать мне, что вам известно о вооружении Безликих?
Кэм вскинул брови:
— Ничего, сэр.
— Вы провели с ними четыре года. Я вам не верю.
Кэм слабо улыбнулся и пожал плечами.
Я закрыл глаза, потому что на меня нахлынула волна воспоминаний. Я видел привычные вспышки света и слышал знакомое шипение, но на этот раз было и кое-что еще. Я стоял на платформе и смотрел вниз на что-то похожее на крутящуюся турбину. Я не понимал, что это, но сообразил, что Кэм вспомнил об этом, потому что Дьюрек спросил о вооружении. Он знал. И это было что-то важное. А потом я увидел ладонь Кэма — нашу ладонь — на блестящем черном костюме Кай-Рена, этой пуленепробиваемой черной броне. И увидел, как Кай-Рен снимает ее с себя. Его кожа походила на фарфор: белая, холодная и твердая.
Боже, Кэм столько мог бы рассказать разведке. Почему он этого не делает?
Широко распахнув глаза, я посмотрел на него.
«Кам-рен, ты должен выполнить мой приказ. Кам-рен…» — При воспоминании об этом голосе по спине у меня побежали мурашки.
«Почему? — не понимал я. — Что за властью обладает над тобой Кай-Рен?»
Кэм прятал от меня глаза.
«Дело не в этом, Брэйди».
Я снова отвернулся, а молчавший до этого капитан Луткас вдруг заговорил:
— Вы ведь связаны телепатически, Раштон говорит правду?
— Да, сэр, — солгал я.
Но лжеца не проведешь. Луткас понял, что я вру.
— Встать, рядовой, — приказал он, сощурившись.
Я нервно подчинился.
— Развернись. Руки за спину.
«Ё-мое, он серьезно?» Холодные металлические наручники защелкнулись на запястьях. Я рефлекторно попытался развести руки, и наручники зазвенели. Я повернулся к Луткасу, но прикусил губу, чтобы не закопать себя в этом дерьме еще глубже.
