Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи
— А нам-то от того какая выгода? — опять вмешался в разговор Дгай. — Мои люди…
— Сударь, — оборвал его оу Готор. — Настоятельно рекомендую вам не делить экипажи на «своих» и «чужих» людей. Потому что я знаю много способов сделать «ваших» людей «своими», и смерть вожака будет наиболее приятным для вас. Я не шучу! Что же касается выгоды — смотрите шире! Вашей Литруге не выжить без поддержки Тооредаана, а если вы еще не поняли по поведению благородного оу Маба, так я открою вам, что в нашем королевстве жителей ваших островов не слишком-то жалуют. И не думайте, что вам удастся купить популярность, привезя большую добычу, — еще слишком многие помнят времена, когда с вашего острова выходили корабли, чтобы убивать и захватывать в плен их родню. Людская благодарность и хорошее отношение — это тоже сокровище, ради которого стоит побороться. И чем быстрее вы это поймете, тем лучше будет для нас всех!
Спустя две с небольшим недели в гавань Фааркоона вошел самый настоящий флот из восьми кораблей под ставшими уже почти привычными флагами вождей берега.
Несмотря на некоторое опасение этих самых вождей, за время их отсутствия никаких серьезных происшествий на подведомственном им берегу не произошло. Что и неудивительно — сезон ураганов.
Но это не значит, что не накопилось множество других «неотложных дел» и «проблем, требующих срочного решения». И пусть иные из этих «дел» и «проблем» ждали их прибытия чуть ли не три месяца, откладывать их еще на такой же срок было бы неблагоразумно.
И пока весь Фааркоон гулял, празднуя очередную великую победу своих лидеров, Готор и Ренки разрывались между обязательным участием в гуляниях и просматриванием счетов, смет, отчетов и договоров.
А еще надо было самим писать отчеты начальству, раздавать указания и ругаться с королевскими чиновниками, взявшимися оценивать добычу и сразу отделявшими королевскую долю, при этом не забывавшими и про свой карман… Дел было много, так что вполне понятно, что после двух недель такой жизни они уже бросали жребий, кому снова уходить в море, а кому — оставаться на берегу.
— Ты, главное, — по десятому разу объяснял счастливчик Готор своему приятелю, — дави там побольше на жалость… Особенно перед герцогом Моорееко. Тем более — имеешь все законные основания: мы в долгах как в шелках. Добычи нам хватило, чтобы едва-едва с Одивией рассчитаться да «горячие» долги раздать за снаряжение старой и новой экспедиций. Там, в красной папке, что я подготовил, точная смета лежит — тыкай в нее пальцем и лицо понесчастнее делай. Герцог все равно не поверит, но в положение войдет. Будет гневаться, что я не соизволил явиться для отчета, — делай морду кирпичом как старый капрал перед молодым офицером, ни в чем не перечь, слегка поддакивай, но и отсебятину не неси. Основные бумаги, по мануфактурам и налоговым сборам, я ему подготовил. Впрочем, зная герцога, я и так не сомневаюсь, что он в курсе происходящего, — шпионов у него тут поболее, чем у Тайной службы. И заметь — доносы на нас он нам обратно не присылает! Перед Риишлее напирай на координацию действий. Если мы оттянем на себя кредонский флот, он сможет отправить оу Ниидшаа вдоль Зарданского берега — резать кредонские коммуникации. Плачься, что нам не хватает солдат, амуниции, пороха и пушек… А то я слышал: тооредаанским героям опять в Зардане наваляли, так что как бы он наших ребят не попытался умыкнуть. Я, конечно, понимаю — защита отечества! Но обидно будет, если их какой-нибудь дурак вроде Крааста по глупости угробит. Про Литругу Риишлее говори только правду. Ничего не приукрашивай. Он должен знать все так, как есть. А вот королю… Коли он снизойдет… Ну королю, конечно, тоже правду. Только больше делай акцент на выгоде для королевства отдаленной морской базы в такой стратегической точке, как Великий Мост. Короче. Король — фигура большая. С ним надо не о мелочах, ему глобальные вопросы нужно решать. Ну бывай. Думаю, через месяц-полтора свидимся. Да, вот еще что… Будешь через наш Колхоз проезжать — профессора там нашего… того… добрым словом приласкай. Мол, оу Готор сильно вашей работой интересуется, часто спрашивает, восхищается вашей ученостью. Ученая братия на лесть падкая.
Глава 7
Шпаги то сталкивались с резким звоном, то шуршали-шипели, как две трущиеся друг о друга гадюки… Соперник был очень хорош — не какой-то там пират, берущий напором и силой, и даже не обычный оу, владеющий десятком стандартных связок. Чувствовалось, что к этому мастерству приложили руки лучшие учителя фехтования, каких только можно купить за деньги или пригласить дать урок из любезности. Скупые отточенные движения, позволяющие даже при невероятных скоростях не допускать ошибок, идеальный баланс, кошачья поступь, то теснящая противника мягкими просчитанными шажками, то бросающая тело в стремительный рывок. Да, соперник был очень хорош!
На стороне Ренки пока еще выступали природные данные, развитые и отточенные многолетними тренировками, хорошая фехтовальная школа и опыт. Опыт, которого этому придворному хлыщу набраться было просто негде. Десятки жесточайших драк на полях сражений и абордажных боев. Иномирное искусство Готора и небывалые приемы акчскаа — все это позволяло держать противника в напряжении, не давая ему развернуться в полную силу.
А еще — ярость! Ледяная ярость, мобилизующая все силы и чувства и заставляющая сосредоточиться на одной задаче. Эта ярость не позволяла увидеть иного исхода конфликта, кроме: «Убей!», сужая поле зрения буквально до точки. Но она же и давала невероятные силы и сосредоточенность. И даже в самые опасные моменты схватки позволяла оставаться спокойным…
Поскольку въезд в столицу Ренки все еще был запрещен, ему пришлось остановиться в трактире в нескольких верстах от города, послать соответствующую просьбу о встрече Риишлее и герцогу Моорееко и послушно ожидать ответа.
Увы, но хоть данный трактир и стоял буквально в десятке верст от столицы, сведения о том, что Риишлее отправился инспектировать войска, а герцог Моорееко, пользуясь затишьем в жизни королевства, наступающим в сезон ураганов, отъехал на время в собственное герцогство, до этих мест не дошли. Впрочем, располагайся трактир хоть посреди столицы, вряд ли было бы иначе: верховный жрец и старший цензор в одном лице не любил распространяться о своих делах. А герцог был не настолько популярной фигурой, чтобы трактирщики отслеживали его местопребывание.
Неделю Ренки послушно ждал ответа, потихоньку зверея от безделья и скуки. Затем написал письмо даме Тиире с просьбой объяснить такую вопиющую немилость — ведь даже несмотря на «гнев» короля, с компанией людей, знающих тайну, они расставались вполне по-дружески.
Дама Тиира получила письмо в очень ответственный момент подготовки торжественного бала по случаю Дня коронации. Мельком взглянув на него и увидев подпись, она сочла послание очередным отчетом из Фааркоона и решила отложить ознакомление с ним до более спокойных времен. И это сыграло роковую роль.
По случаю Дня коронации в столицу съезжались представители благородных родов со всего королевства. И те, кто получил персональное приглашение, и те, кто просто имел возможность приехать, чтобы потом небрежно бросить в разговоре с соседями: «Когда я был в Мооскаа, на Дне коронации», — как бы на что-то намекая. А кто-то и вовсе просто хотел окунуться в праздничную суету большого города, чтобы побродить по ярко наряженным улицам, попить в местных кабачках паршивое винцо по заоблачным ценам, закусить нещадно пережаренным мясом на лепешке, стараясь не задумываться, почему в сие блюдо положили столько острых специй. А еще — высокомерно поглазеть на то, как празднует простонародье и студенчество, да и самому снизойти до этих забав, порой куда более веселых и отвязных, чем официальные мероприятия.
В общем, народ съезжался на праздник, и трактир на пути в столицу не пустовал. Но поселившемуся там оу Ренки Дарээка от этого было не легче. Оказалось вдруг, что после общения с Готором, Риишлее, оу Ниидшаа или дамой Тиирой разговаривать с обычными оу невероятно скучно, если не сказать тоскливо.
Пересказывать преданно смотрящей в глаза молодежи о своих подвигах? Вечер-другой в этом можно найти определенное упоение, но никак не больше.
Но еще более скучно выслушивать стандартный набор прописных истин — суждения провинциальных оу о политике, войне и пути чести, пусть даже эти разговоры и считались достоинством и привилегией благородного сословия. О боги! Это же просто невыносимо!
А еще эти глаза вокруг и шепотки. Будто он, оу Ренки Дарээка, — какая-то дивная зверушка королевского зверинца, а все окружающие уже внесли плату за посещение сего заведения и потому имеют полное право пялиться на столь редкий экспонат, как живой военный вождь берега.
