Битва за надежду - Алекс Хай
Я кивнул, слегка улыбнувшись. Кот и вправду будет полезным приобретением для любого дворца.
— Удалось ли сделать то, о чём я просил? — спросил я, понизив голос.
Пашка мгновенно посерьёзнел и воровато оглянулся по сторонам.
— Всё улажено, ваша светлость, — негромко ответил он. — Кого нужно — предупредили. Принцессе прислуживают фрейлины из свиты великой княжны, они получили распоряжения. Сегодня ночью всё будет готово.
Я коротко кивнул. Именно тот ответ, который я ожидал.
— Хорошо, — сказал я и достал из внутреннего кармана небольшой конверт. Пашка осторожно принял его двумя руками, словно держал что-то драгоценное. — Это тебе за труды.
Он выглядел смущенным.
— Ваша светлость, зачем же… Я же от всей души помогаю, вы мне жизнь спасли…
— Не отказывайся от подарков, парень. Никогда. Тем более если даритель выше тебя по статусу. Что-что, а деньги точно лишними не бывают. И ещё вот это, — я извлёк из кармана небольшой бумажный пакет. — для твоего Васьки. Специальное мясное лакомство. В зоолавке сказали, что котам оно очень нравится.
Пашка снова расплылся в улыбке, прижал пакет к груди.
— Благодарствую, ваша светлость! Ох, балуете вы нас, так балуете… И вы не переживайте, всё будет сделано в лучшем виде! — с почти детской искренностью добавил он.
— Я на это рассчитываю, — сказал я и слегка коснулся его плеча. — Иди, пока не хватились. В половину первого буду ждать там, где оговорено.
Паша кивнул, развернулся и торопливо скрылся в тени колонн, оставив меня в тишине вечернего двора.
* * *
Ночь в саду Таврического дворца была тихой и прохладной. Лунный свет ложился бледными пятнами на гравийные дорожки, освещая остатки снега на прошлогодней жухлой траве. Я стоял возле флигеля Дома садовника — небольшого двухэтажного желтого здания в глубине парка, едва различимого в полумраке. Рядом со мной нервно переминался с ноги на ногу Андрей.
— Не нравится мне этот риск, Лёша, — пробормотал он, вглядываясь в тени, колыхавшиеся между деревьями. — Ты уверен, что все рассчитал?
Я спокойно посмотрел на него.
— Я обо всем позаботился, — ответил я тихо. — Не беспокойся.
Андрей тяжело вздохнул, но больше ничего не сказал. Мы замерли, прислушиваясь к шорохам в кустах. И вскоре две фигуры появились на тропинке, ведущей к флигелю. Они двигались бесшумно, будто сами были частью этой ночи. Одна фигура была пониже и шла впереди — словно проводник. Вторая робко держалась чуть сзади, настороженно оглядываясь по сторонам.
Они подошли ближе. Первая фигура сняла капюшон, и я узнал княжну Чавчавадзе — фрейлину Софии Петровны.
— Ваша светлость, — тихо произнесла она, склоняя голову. — Ваше императорское высочество… Я привела ее. У нас есть не больше часа до смены караула.
— Успеем, — отозвался я. — Благодарю, ваше сиятельство.
Вторая фигура слегка приспустила капюшон, и я увидел светлые волосы и испуганные голубые глаза.
— Ваше высочество, — я легко поклонился принцессе Астрид и обратился к ней по-английски. — Здесь безопасно. Прошу вас пройти внутрь вместе с нами.
Астрид с тревогой оглянулась, её руки дрожали. На мгновение мне показалось, что она сейчас повернётся и убежит.
— Всё будет хорошо, ваше высочество, — мягко сказал Андрей, подходя ближе. — Здесь вам ничего не угрожает, и вы сможете говорить открыто. Я лично позабочусь о вашей безопасности.
Астрид посмотрела на него широко раскрытыми глазами, нервно проглотила комок в горле и сделала шаг вперёд. Их взгляды встретились — в глазах Андрея было столько искреннего тепла и беспокойства, что на миг в глазах Астрид мелькнуло облегчение. Она слегка, словно случайно, коснулась его руки кончиками пальцев, прежде чем он отошел.
Мы вошли во флигель.
В небольшой комнате с низкими потолками горели только две настольные лампы. На мягком диване сидел император Николай Петрович. Рядом с ним стояла София — её лицо было сосредоточенным, но в глазах скользила лёгкая тревога.
Астрид замерла на пороге, явно не ожидая увидеть самого государя, но затем взяла себя в руки и сделала реверанс перед императором.
— Ваше императорское величество… — её голос дрожал. — Простите, я не знала, что вы будете…
Император встал и кивнул ей.
— Прошу, присядьте, ваше высочество, — мягко сказал он, указывая на кресло. — Прошу простить за столь стеснённую обстановку. Увы, нам нужно соблюдать осторожность.
— Да-да, конечно, — растерянно проговорила шведка. — Я все понимаю…
Астрид нерешительно села на край старой кушетки, сжимая в руках медальон на длинной цепочке.
— Пожалуйста, расскажите нам всё с самого начала, — произнёс Андрей. — Ваша записка была… необычной. Мы благодарим вас за предупреждение, но хотим понять, с чем имеем дело и насколько все серьезно.
Астрид опустила голову, несколько мгновений собираясь с мыслями.
— Я… я стала свидетельницей нескольких довольно необычных встреч, — начала она тихо. — Моего брата, кронпринца Карла Густава… с послом Австрии, Шварценбергом… и светлейшим князем Юрьевским…
— Юрьевским? — Император нахмурился. — Вы уверены?
— Абсолютно, — Астрид нервно провела пальцами по цепочке медальона. — Николай Владимирович Юрьевский, я не раз видела его в качестве гостя в резиденции моего брата. Они говорили о… каких-то договорённостях. О совместных действиях против России.
Государь и София переглянулись.
— О каких именно действиях, ваше высочество? — император подался вперед, не сводя глаз с Астрид.
Девушка старательно пыталась вспомнить все, чему была свидетельницей.
— Они говорили о плане дестабилизации вашего двора и столичной аристократии… О том, что в Санкт-Петербурге должны произойти… события, которые подорвут доверие к императорской семье и регентам. Должна была произойти какая-то катастрофа, на фоне которой Юрьевские и их приближенные смогли бы захватить власть в столице…
Теперь уже мы с Андреем переглянулись.
— Отравление воды, — сказал я. — Тот самый теракт, который мы едва успели предотвратить. И после которого Юрьевский бежал в Стокгольм.
Глаза Астрид расширились от ужаса.
— Так это правда⁈ Они и правда сделали это?
— Пытались, но не вышло, — сухо ответил государь. — Ваше высочество, зачем все это вашему брату?
Астрид пробежалась взглядом по темной комнате, теребя в руках серебряный медальон.
— Карл… Кронпринц все грезит о Великой Швеции. Каждый король мечтает вернуть своей земле былое величие. Об этом грезил мой отец и таким же воспитал Карла…
— Каким же образом Стокгольм намерен это
